С перемещением центра мировой пандемии COVID-19 в Нью-Йорк мир облетели жуткие кадры братских могил на острове Харт. Многие не верили, что такое возможно в самом большом и самом богатом городе Нового света.
ЗЛОВЕЩЕЕ МЕСТО
Остров с таким названием действительно существует, и вот уже почти полтора века используется как место захоронения бродяг, бездомных, мертворожденных младенцев, а также покойников, чьи тела не были востребованы родственниками из моргов. Эпидемия внесла в этот скорбный порядок лишь одну коррективу: с 30-и до 6-и дней сокращен срок востребования. Так что из-за практически полной остановки авиаперелетов и карантина в братской могиле на острове Харт могут отказаться тела тех людей, чьи родственники попросту не смогли добраться до Нью-Йорка, дабы отдать последний долг своим близким.
В братской могиле могут отказаться и тела людей, чьи родственники попросту не смогли добраться до Нью-Йорка из-за карантинаФото: REUTERS
УМЕРЕТЬ В США – ЗАТРАТНОЕ ДЕЛО
Вообще же, похороны в Нью-Йорке – дело затратное. Правилом хорошего тона считается прижизненная забота о себе и своих близких, когда «гробовые» не прячутся под подушкой, а вносятся на специальный счет в одном из многочисленных похоронных домов, деликатно называемых мемориальными. Человек при жизни оплачивает стоимость ритуальных услуг, избавляя родных от суеты, излишних трат и риска оказаться в безымянной братской могиле. При банкротстве или закрытии мемориального дома деньги не пропадают, поскольку их размещают на специальных счетах, защищенных гарантией государства, и даже начисляют на них проценты.
Государство помогает грошами: при минимальной стоимости всего пакета ритуальных услуг (морг, гроб, транспорт) в $4000-5000 можно рассчитывать на порядка $1500 компенсации.
Вид на остров со спутникаФото: REUTERS
Но и на этом расходы не заканчиваются, так как нужно определиться с местом захоронения. В глубинке с этим проблем, как правило, не возникает, а вот в Нью-Йорке, где каждый квадратный метр земли имеет свою немалую стоимость, цена участка для захоронения может соперничать с затратами на покупку квартиры или дома. Есть старинные кладбища в городской черте, есть расположенные далеко за городом. По некоторым, например, бруклинскому кладбищу Гринвуд, даже водят экскурсии: красивые мавзолеи и склепы, места упокоения известных людей… По популярности оно соперничает со многими экскурсионными маршрутами Имперского штата. Этому кладбищу присвоен статус национального исторического памятника. Оно является действующим, на нем хоронят до сих пор. Пианист Леонард Бернстайн, изобретатель азбуки имени самого себя Самуэль Морзе, политики, артисты и даже гангстеры упокоены именно на нем.
МОГИЛА, КАК ИНВЕСТИЦИЯ
Места на кладбищах в США – вполне законный инструмент инвестиций. Их продают и покупают, и цены на престижных погостах только растут. Можно заранее купить участок для себя или целой семьи, с расчетом на будущее. Проблемы возникают разве что у пар, которые после такого приобретения решают развестись: кладбищенская земля за годы, проведенные в браке, выросла в цене так, что тому из супругов, что не желает расставаться с последним приютом, приходится отказываться практически ото всего, дабы выплатить положенную компенсацию за совместно нажитое добро второй половине.
Сегодня на Харте в будние дни производят захоронения 20-25 усопшихФото: REUTERS
МИЛЛИОН ПОГРЕБЕННЫХ
На острове Харт хоронят даром. До недавнего времени это делали заключенные, т.к. он находился в ведении Департамента исправительных учреждений города. На Харте никто не живет. В разные годы на нем располагались: тюрьма, клиника для лечения наркозависимых, приют для бездомных. Полностью здания, построенные на Харте, были оставлены людьми в 1977 году. Долгое время было неясно, под чьей формальной опекой будет находиться Харт, и, в итоге, год назад решено было передать его в подчинение Департаменту парков и зон отдыха.
Добраться на Харт можно раз в месяц. Ранее для этого требовалось доказательства того, что там захоронен кто-то из ваших родственников. Некоторые экстремалы приплывали на Харт на обычных лодках.
На острове Харт хоронят даромФото: REUTERS
Считается, что на острове Харт покоятся тела более 1 млн. человек. Но точной цифры не знает никто: часть документов сгорела при пожаре. Не раз и не два американские СМИ писали о нарушениях городских властей, в результате которых выяснилось, что на Харте хоронили людей, родственникам которых не сообщали никаких данных об их судьбе.
…Сегодня на Харте в будние дни производят захоронения 20-25 усопших. Еще пару месяцев необходимости в таких больших братских могилах не было, и захоронения производились раз в неделю. Коронавирус делает свое черное дело…
Поделиться видео </>Рефрижераторы для хранения трупов прибывают в больницу Манхэттена.
Как любой важный культурный объект, кладбище – это сложное явление. Нельзя сказать, что у кладбища какая-то одномерная история, связанная с конкретной религией или с доминированием верований – они все складываются там в многослойный текст. Почему так сложилось у нас? У нас это связано не с какой-то православной традицией, в соответствии с которой надо огораживать могилы. Нет свидетельств, которые позволяли бы так утверждать. Религиозной разницы между христианскими захоронениями в разных частях Европы не существует.
Насколько мне известно, в XVIII веке уже существовали какие-то предписания, сязанные с размером захоронения, но никто не регламентировал необходимость ограждения. Это появилось в эпоху Романтизма, когда люди (разной степени обеспеченности) в соответствии со своими романтическими представлениями создавали из кладбищ такие фамильные склепы. Все это делали в соответствии с представлениями о красоте: обносили цепями, делали ограду, внутри которой можно было посадить зелень. Тем самым сделать кладбище местом романтического уединения и, кроме того, мысли о вечном воспеты как раз романтиками. В то время такая тенденция видна во многих местах и Россия скорее была в арьергарде. Это был общий европейский тренд. Спустя какое-то время склепы стали исчезать в связи с тем, что такие ограды занимают очень много места и на них приходится тратить много денег.
В России случилась революция и появился свой стиль, своя иерархия, где никаких оград тоже не было. Ограды появились в качестве стихийной инициативы совсем недавно – около 50 лет назад, в середине XX века. Дело в том, что начались серьезные трудности с местом: люди покидают деревни, а погосты порастают быльем. Между тем, города становятся больше, а между ними очень мало пространства и куда-то нужно девать мертвецов. Так как правовое сознание всегда было очень низким, то люди начали обносить участки, выкупленные у государства или взятые в аренду, этими оградами-заборчиками. Хоть они ничего не значат, но символическая функция здесь есть: ограждение маркирует «ваше» и «чужое».
Здесь происходит самое интересное. Новейшее и низовое сознание, весьма мало развитое в правоведческой сфере (а люди не понимают, зачем право нужно и зачем его соблюдать) встречается с фольклорными верованиями и пережитками. В соответствии с ними, «заборчик» (в архаическом фольклоре) – это то, что ограждает этот мир от мира потустороннего. Ваш мир от мира чужого. Деревню от леса. Вокруг действует некий круг, зайдя в который, вы оказываетесь во власти злых сил и так далее… Это очень интересный рудимент возрождения этой архаической традиции и на этом можно сколько угодн спекулировать (“это традиция наших отцов” и др)
Американские кладбища – это общее место протестантской культуры. В Америке никогда не было проблемы с семиотикой захоронения, потому что протестантская культура крайне аскетична в своих требованиях к кладбищам. Главное – это сохранение памяти о человеке, а не соблюдение традиций. Это стерильный, гигиенический, возможно, для кого-то скучный, но во многом рациональный подход. А так как люди в США имеют высокое правовое сознание на индивидуальном уровне, то там по определению нет вандализма.
Кладбище в США
Рано или поздно столкнуться со смертью приходится каждому человеку. Посещение кладбища – не самое приятное, но нужное дело. Как устроены кладбища в США? Отличаются ли американские кладбища от привычных нам?
Американцы всегда были достаточно аскетичны в требованиях к кладбищам. В США к похоронам рациональный и сдержанный подход. Американцы очень сознательные, поэтому никакого вандализма там нет.
Американские кладбища – яркий пример отношения к смерти. Если на постсоветском пространстве кладбище – мрачное место, то для жителей США это не так. На американских кладбищах нет печальной и отягощающей атмосферы, это скорее парк, куда можно приехать прогуляться.
Большинство надгробий располагаются прямо на земле, нет никаких заборчиков, могилы не разделены между собой. Редко встретишь торчащие кресты, большие надгробия и памятники, вы вряд ли увидите величественные статуи, ангелочков, сердца, голубей и пр. Возможно, вам будет непонятно, как американцы находят нужную могилу, но для них это привычно.
В России кроме оградок, на могиле делают холмик. Считается недопустимым наступать на тело покойника, а если место не огородить, то люди могут затоптать могилу. Особенность американского менталитета такова, что для них большое значение имеет ухоженность и стерильность, а не оригинальность и богатое убранство могил.
Одна из основных особенностей американского кладбища состоит в том, что ни на одном надгробии нет фотографии. Американские надгробия в основном выглядят как белая плита. Надпись на плите содержит следующую информацию: имя и фамилия усопшего и годы его жизни. Нет надписей типа «от родных», «любимый отец», «прекрасный муж» и пр. Также не приняты какие-либо украшения или тиснения. Редко наносятся религиозные символы.
Надгробия изготовляют из натурального материала, часто используется гранит или мрамор.
На многих кладбищах есть здания мавзолеев. Там хранится прах тех, кто пожелал быть кремированным.
Американские кладбища очень ухоженные. Родственники периодически оставляют свечи или цветы на могилах. Регулярно проводится уборка. Благодаря элементарной уборке кладбища всегда содержатся в идеальном порядке. В теплое время года там используют газонокосилки, а в холодное – снегоуборочную технику.
Вот как хорошо, я ведь снова пишу пост про мою поездку с маленьким малышом Лисиком в Нью-Йорк, осталось чуть-чуть воспоминаний, и все они яркие, такие яркие и сочные, что невообразимо хочется туда вернуться.
Кстати, на счет вернуться, у меня есть два вопроса к вам, друзья мои!
1. как получить мне визу в США повторно, если я первую получала в 2011 году? Если вы пмните, я получила ее со второго раза (все посты про визы тут)
Говорят, что это просто, второй раз, тем более, если прошлую я получила полтора года назад. Так вот как именно просто? какие есть нюансы? сколько стоит и как именно? На этот раз если поеду, то одна (я даже думать про это боюсь, так вот хоть с вами посплетничаю)
2. скажите мне мои дорогие нью-йоркцы! есть ли здесь у меня таковые, которые хотели бы фотографироваться у меня, а? в прошлый раз у меня глаза лопались, как мне хотелось там работать 🙂
Tell me my dear New Yorkers if there’s somebody who would like to be photographed by me, huh? I want to work with you so much!
3. ну и самое прозаичное: может быть есть ли те, которые хотели бы фотографировать меня? 🙂
3. Are there somebody, who can make some pictures of me?
Давайте обсудим 🙂 Планы на лето, конечно же . Если вы не хотите общаться на эту тему здесь, или вы хотите увидеть мой прайс, или подумать вместе, что и как я могу делать с людьми — пишите мне в почту [email protected]
🙂 Let’s discuss plans for summer. If you dont want to talk about it here, or you want to see my price, or to discuss how we can work together send me an e-mail [email protected]
а теперь я расскажу вам о таинсвенном и красивом месте: о бруклинсокм кладбище, а вернее — о некропарке Грин-вуд Green-Wood Сemetery. В вики есть достойный список похороненных там личностей, а если заняться этим вопросом и почитать инфу в интернетах, можно узнать кучу всего интересного. Мой рассказ будет субъективным, как обычно.
Кладбищще? почему туда? потому что я люблю кладбища. И мне очень обидно от того, что в России все почти кладбищща убогие не совсем располагают к себе. Я — жуткий танатофоб, поэтому меня тянет туда, где лежат мертвые. Тут было раньше еще много причин, почему я люблю кладбищща (там безопасно на мой вгзгляд, там спокойно, там хорошая энергетика, там есть время и возможность подумать… ), но теперь я понимаю, что, помимо романтики, соплей и всего подобного , мне нравятся кладбища тем, что захоронение может много рассказать о том, как в этой стране относятся к людям, к душе, к смерти и к жизни после смерти.
Мне очень хочется верить, что после смерти жизнь будет. Так же мне хочется знать, что после того, как я умру, мои близкие или те, кто любил меня, будут приходить ко мне, и будет то место, где они смогут подумать обо мне, или о своих насущных проблемах, где люди смогут помолиться или отдохнуть.
Кладбища в других странах манят меня. старые кладбища в других странах манят меня сильно-сильно, потмоу что они романтичные. и это неизменно — романтично до боли в средце, сейчас вы сами увидите, как оно все подернуто мистикой. будто в компьютерной игре.
Уважение к цвету и кладбищенская цветокоррекция другой страны добавляет нужное настроение, и умереть уже будто бы не страшно. (мне бы не хотелось говорить плохо и часто про Росссию, но здесь просто ужасный процесс похорон, погребения, ужасная кладбищеснкая культура, ужасные фотографии на могилах. от которых становится дурно, и страшно за себя и за свою жизнь- неужели и меня после внезапной смерти ждет именно это?)
Каждый раз, когда я приезжаю в новое место, я стараюсь посетить кладбище — у меня есть специальный тэг на эту тему.
В NYC хочется осмотреть все, но этот город — весть будто состоит из разных стран, и путешествовать можно сколько угодно, но на каждое место хочется и надо выделить целый день, особенно если ночуешь так далеко, как располагались мы с малышом.
Грин-вуд заприметила на карте сама, нигде про него не вычитывала, поехала туда дождливым днем, и ни разу не пожалела.
Внутри было так красиво, то дух захватывало. Это не просто кладбище, это некропарк, в котором смерт подступает так близко, что ты точно замечаешь, как же прекрасна жизнь вокруг и она правда прекрасна.
Много интересного про это кладбищще можно найти тут
сайт кладбищща тут
1
я не знала, как именно нужно добираться туда, посмотрела по карте, доехала, и как выяснилось заходила на кладбище с заднего прохода — главные ворота будут у меня в посте в конце.
Как видите, улице на кладбище называется романтично, и все, что преполагает это место, подернуто викторианским духом.
На входе нас с Лисиком встретил негр. Он вышел к нам настречу из своей сторожки, поздоровался, — я было подумала, что он собралс не пускать нас, мало ли, косился на фотоаппарат, который висел у меня на спинке коляски. Негр был добродушен, спросил как дела, откуда мы, для какого издания фотографируем — я так понимаю, что люди с зеркалками все таки производят впечатления журналистов или профессиональных фотографов.
Выдал нам карту, которую я уже потеряла, хотя имела намерение отсканировать и показать читателям, объяснил куда идти сразу, чтобы попасть в самые романтичные места -я была снова впечатлена этой американской добродушностью.
2 здесь еще на входе могилы последних лет. они почти не видны, если смотреть издалека.
3 как в кино или в компьютерной игре
4 мое соднание жрало глазами картинку, я не могла наглядеться 🙂 Не верилось, что наконец-то я попало туда, где мертвые похоронены так как надо — мистически, красиво, винтажно
5
6 дороги в некропарке петляют, основная конечно же асфальтовая, то в горку, то с нее, везде урны, все чисто. Я взала Лисика в слинг и прошла между могилами.
7 современные постройки на фоне — только они отсылают к тому, что ты все таки в реальном мире, не в сказочном — увиденное очень сказочно действовало на сознание. глаза будто отдыхали, будто они ждали ласки и получили ее.
8 я очень старалась не фотографировать, но не получалось. Лис мешал мне очень сильно, он смог выспать свой дневной сон только лишь в середине пути, а до мне приходилось фоткать то, что получается, только потом я поняла, что надо было опустить его в эрго пониже.
9 никаких фото, никаких изображений усопших только памятники. Мне конечно же хотелось бы чтобы на моем камне была фотография, где я красивая и молодая, но больше всего мне хочется статую.
10 на этом кладбище мечтает лежать каждый уважающий себя житель города 🙂 есть старая пословица на эту тему, если вы все таки решите почитать про кладбище, вы поймете о чем я. Мне удалось посетить несколько могил знаменитостей, отмеченных на карте специальными знаками
11
В США зараженных уже почти полмиллиона. Еще 16 миллионов коронавирус оставил без работы, а значит, и без медицинской страховки. Это только те, кто подал заявление на пособие. Система здравоохранения не справляется — лечиться многим просто не по карману.
Рабочие в костюмах химзащиты роют огромную братскую могилу. Фанерные гробы кладут прямо друг на друга. Остров Харт — одно большое кладбище. В черте Нью-Йорка — единственное, где есть свободная земля. Ни родственников, ни даже священника нет. Жертв коронавируса хоронят на закрытой территории, где прежде покоились лишь невостребованные тела. А на соседнем острове Рэндалла стоянка для передвижных моргов.
«Мы пытаемся помочь больницам, которые просят нас забрать тела из моргов, потому что там уже нет мест. Но это ненормально, когда ты, как дайвер, ныряешь в рефрижератор, наступая на тела и перетаскивая их через другие тела», – говорит директор похоронного агентства Омар Родригез.
Спецпакеты давно закончились, умерших заворачивают в простыни. Погребальные конторы работают круглосуточно, по минимальному тарифу, без деления на богатых и бедных. Тут лишь одна привилегия – быть похороненным вовремя.
С улиц Нью-Йорка исчезли бездомные. Им-то самоизолироваться негде, поэтому власти решили поселить их в гостиницах. Четыре звезды, Манхэттен, Уолл-стрит. Получается, что коронавирус сделал соседями акул мирового бизнеса и тех, кто привык жить на подаяния туристов. Но соседство с постояльцами из группы риска пришлось по вкусу не всем и не везде.
Между тем на улице могут оказаться и те, кто никогда не бомжевал. Каждый третий американец в марте не заплатил за аренду жилья. За неделю количество безработных в стране увеличилось на шесть с лишним миллионов. С середины марта каждый десятый трудоспособный американец был уволен или сокращен. Во Флориде толпа рвется к бланкам заявлений на получение пособия, напрочь забыв о социальной дистанции. А в Нью-Йорке по всему городу открылись десятки точек бесплатной раздачи продовольствия. И тоже очередь на пару кварталов.
Бедные окраины крупных городов превращаются в коронавирусные очаги. Живущие на пособие, часто без медстраховок. В штате Висконсин, к примеру, 70% жертв COVID – афроамериканцы.
«Людям приказали сидеть дома. Но работают магазины, транспорт. А кто там работает? В основном расовые или этнические меньшинства, – говорит профессор медицинского института Чикаго Моника Пик.
По-прежнему на протесты выходят и врачи.
«Защищая медсестер, вы защищаете пациентов, вы защищаете город! Дайте нам наши маски», – говорит медсестра медицинского центра Калифорнийского университета Мария Лувиа.
Во многих больницах сотрудникам вообще запретили общаться с прессой. В некоторых пошли еще дальше и отстранили неугодных от работы, словно и нет дефицита кадров.
Эпидемия коронавируса в стране достигла пика, заявил Трамп, а значит, и всеобщее тестирование на COVID вроде как не нужно. Впрочем, и ресурсов таких, похоже, нет. Накануне в штате Нью-Джерси появились очень странные вакансии.
«Нам нужны волонтеры для больниц, а еще люди, владеющие языком программирования Кобол — это наследие, с которым нам приходится работать», – выступил губернатор штата Нью-Джерси Фил Мерфи.
Проблема в том, что на Коболе программировали 60 лет назад. Оказалось, что во многих штатах компьютерные системы служб занятости и здравоохранения написаны на древнем, давно забытом машинном языке. И с тех пор их никто не обновлял.
Катастрофическая ситуация из-за коронавируса складывается в Америке. Количество зараженных приближается к полумиллиону. И уже более 16 миллионов человек подали заявление на пособие по безработице.
Плюс паника, хаос, огромное количество летальных случаев, неспособность системы здравоохранения со всем этим справиться, и все больше разговоров о возвращении в стране того, что она, казалось бы, изжила давным давно.
Рабочие в костюмах химзащиты роют огромную братскую могилу. Фанерные гробы кладут прямо друг на друга. Остров Харт, одно большое кладбище, в черте Нью-Йорка, единственное, где есть свободная земля. Ни родственников, ни даже священника нет. Жертв коронавируса хоронят на закрытой территории, где прежде покоились лишь невостребованные тела. А на соседнем острове Рэндалла стоянка для передвижных моргов.
– Мы пытаемся помочь больницам, которые просят нас забрать тела из моргов, потому что там уже нет мест. Но это ненормально, когда ты, как дайвер, ныряешь в рефрижератор, наступая на тела и перетаскивая их через другие тела, – говорит Омар Родригез, директор похоронного агентства.
Спецпакеты давно закончились, умерших заворачивают в простыни. Погребальные конторы работают круглосуточно, по минимальному тарифу, без деления на богатых и бедных. Тут лишь одна привилегия – быть похороненным вовремя.
С улиц Нью-Йорка исчезли бездомные: им-то самоизолироваться негде, поэтому власти решили поселить их в гостиницах. Вот как здесь, четыре звезды, Манхэттен, это Уолл-стрит. Получается, что коронавирус сделал соседями акул мирового бизнеса и тех, кто привык жить на подаяния туристов.
Но соседство с постояльцами из группы риска пришлось по вкусу не всем и не везде.
Между тем, на улице могут оказаться и те, кто никогда не бомжевал. Каждый третий американец в марте не заплатил за аренду жилья.
За неделю количество безработных в стране увеличилось на шесть с лишним миллионов. С середины марта каждый десятый трудоспособный американец был уволен или сокращен. Во Флориде толпа рвется к бланкам заявлений на получение пособия, напрочь забыв о социальной дистанции. А в Нью-Йорке по всему городу открылись десятки точек бесплатной раздачи продовольствия. И тоже очередь на пару кварталов.
Бедные окраины крупных городов один за другим превращаются в коронавирусные очаги. Живущие на пособие, часто без медстраховок, в штате Висконсин, к примеру, 70% жертв COVID афроамериканцы.
– Людям приказали сидеть дома. Но работают магазины, транспорт. А кто там работает? В основном, расовые или этнические меньшинства, – говорит Моника Пик, профессор Медицинского института Чикаго.
По-прежнему на протесты выходят и врачи.
– Защищая медсестер, вы защищаете пациентов, вы защищаете город! Дайте нам наши маски, – говорит Мария Лувиа, медсестра медицинского центра Калифорнийского университета.
Во многих больницах сотрудникам вообще запретили общаться с прессой. В некоторых пошли еще дальше и отстранили неугодных от работы. Словно и нет дефицита кадров.
Эпидемия коронавируса в стране достигла пика, заявил Трамп, а значит, и всеобщее тестирование на COVID, вроде как не нужно. Впрочем, и ресурсов таких, похоже, нет. Накануне в штате Нью-Джерси появились очень странные вакансии.
– Нам нужны волонтеры для больниц, а еще люди, владеющие языком программирования Кобол, это наследие, с которым нам приходится работать, – выступил Фил Мерфи, губернатор штата Нью-Джерси.
Проблема в том, что на Коболе программировали шестьдесят лет назад. Оказалось, что во многих штатах компьютерные системы служб занятости и здравоохранения написаны на древнем, давно забытом машинном языке. И с тех пор их никто не обновлял.
Но это все-таки лучше самого страшного сценария, который, как написал в Твиттере член городского совета и председатель комитета здравоохранения Марк Левайн (Mark Levine), прорабатывается в настоящее время. Речь идет о массовых захоронениях в общественных парках. Этот твит вызвал большую тревогу и привлек внимание к проблеме городских моргов. Левайн позже пояснил, что городские власти заверили его: в парках умерших хоронить не будут. (Во время предыдущих пандемий главные парки Нью-Йорка становились местами массовых захоронений.)
Эта проблема вызвала обеспокоенность у жителей Нью-Йорка и разногласия в городском руководстве. Спикер городского совета Кори Джонсон (Corey Johnson) подтвердил, что пандемия вынуждает город прибегать к массовым захоронениям на острове намного чаще, чем прежде. Он призвал городских чиновников «предоставлять как можно больше информации, чтобы не было спекуляций и беспокойств по поводу того, что может произойти с умершими близкими людьми».
Снимки с квадрокоптеров показывают, что экскаваторы роют на острове свежие траншеи, а люди в белых защитных костюмах снимают с автопогрузчиков гробы и укладывают их длинными рядами, ставя по три гроба друг на друга.
Гробы такие же, как и раньше, какими они были на протяжении десятилетий: простые, ничем не украшенные ящики из сосновых досок. На них несмываемым маркером написано имя умершего или слово «неизвестный», а на крышке нанесен номер могилы. Тела никто не бальзамирует, и зачастую их хоронят вместе с личными вещами умерших, которые были у них в момент смерти. Обычно в одном массовом захоронении около 150 гробов.
Все вроде бы как всегда. Отличие в том, кто внутри.
Сегодня больницы вынуждены хранить тела в авторефрижераторах, похоронные бюро перегружены, а число умерших в городе перевалило за 10 000. В этих условиях Управление судебно-медицинской экспертизы объявило, что невостребованные в течение 15 дней тела будут хоронить на острове Харт. Обычно тела в моргах хранят намного дольше. Это заявление означает, что любой умерший от Covid-19 (или по другой причине) обречен лежать в траншее в общей могиле, если его семья не сможет вовремя организовать похороны. Причем лежать там он будет вечно.
При нормальных обстоятельствах на острове Харт бывает в среднем 1 200 похорон в год, а также 30-40 эксгумаций. Городские власти надеются, что семьи похороненных на Харте во время пандемии перезахоронят своих близких, когда ситуация нормализуется. Расходы по эксгумации возьмет на себя город, но перезахоронение, требующее многочисленных согласований, большого количества бумаг и участия распорядителя похорон, городские власти оплачивать не станут.
Узнав, какие им предстоят траты, многие семьи решают оставить своих близких на острове Харт. Десятки, если не сотни умерших от СПИДа на пике заболевания до сих пор не востребованы и не опознаны, хотя прошло уже много лет.
«Если останки не востребованы, это не значит, что они никому не нужны, — говорит Мелинда Хант (Melinda Hunt), работающая директором некоммерческой организации «Проект „Остров Харт»», которая занимается сбором информации об умерших и передает ее родственникам, чтобы те могли посетить места захоронения близких. «Невостребованный означает лишь то, что распорядитель похорон не забрал тело», — подчеркивает она. На ее вебсайте перечислены все известные имена умерших с привязкой к участку захоронения, и ведется счет времени, сколько эти тела не востребованы. Там также есть рассказы родственников об умерших, которые Хант собирает с 1980 года.
По крайней мере, говорит Хант, сегодня система намного прозрачнее, чем в 1990-е годы, когда имена писали большими буквами на боковой стенке гроба, а регистрационные записи не были в общем доступе. Сегодня каждый гроб тщательно нумеруют, а его точное местонахождение заносят в журнал учета.
«Захоронения здесь проводятся около 150 лет, — говорит Хант. — А если что-то делается в течение 150 лет, значит, система действует. Здесь все упорядочено, все безопасно. И мне кажется, город заслуживает гораздо большей похвалы за эту работу, которую он делает очень хорошо».
Кризисная ситуация со всеми этими трупами безусловно вызвана пандемией. Но она также связана с законами о погребении и с правом ближайших родственников истребовать тела умерших. «В штате Нью-Йорк эти законы очень и очень жесткие», — говорит Хант. По ее словам, штат не разрешает кремировать невостребованные останки, а это значит, что если они не переданы частному распорядителю похорон, их необходимо хоронить.
До 3 апреля умерших хоронили на Харте заключенные с острова Райкерс, где находится главный тюремный комплекс Нью-Йорка. Последнюю неделю захоронениями занимаются подрядчики из компании по благоустройству и озеленению. Это вызвано возмущением в обществе, которое заявляет, что заключенных эксплуатируют, используя в качестве дешевой рабочей силы. А поскольку в заключении невозможно соблюдать меры социального дистанцирования, эти люди вполне могут заразиться вирусом.
На протяжении полутора веков островом управляет Департамент исполнения наказаний. Городские власти постоянно прятали там изгоев общества. Они размещали там чернокожие войска федералистских сил, которые проходили на острове подготовку, психиатрическую больницу, карантинные станции для больных желтой лихорадкой и туберкулезом. Здания с дырами в крыше — это бывшая туберкулезная больница и тюремный корпус, где позже разместили реабилитационный центр для наркоманов, закрывшийся в 1977 году. Единственные помеченные отдельные могилы — это могила Тифозной Мэри (первый бессимптомный носитель брюшного тифа в США) и первого ребенка, умершего от СПИДа.
Остров Харт, куда можно за 75 минут добраться паромом из Сити-Айленда, до 2012 года был полностью закрыт для публики, за исключением церковных групп. Даже сейчас попасть туда на законных основаниях можно, лишь получив разрешение в Департаменте исполнения наказаний. Но кое-кто проникает туда тайком на небольших катерах, оскверняя могилы и разрушая заброшенные здания. «Мне говорили, что это нечто вроде обряда посвящения для подростков Сити-Айленда», — рассказывает Хант.
Близких родственников тех, кто похоронен на Харте, могут сопроводить к участкам захоронений, где стоят белые опознавательные столбики из бетона. Обычных посетителей с официальным разрешением просят не выходить за пределы беседки и издалека смотреть на поле. Но все может измениться в будущем году, когда управление островом передадут городским паркам.
Недоступность, труд заключенных, представление о массовых захоронениях как об отвратительных ямах, куда сваливают трупы — все это наложило неистребимое клеймо на остров Харт. «Быть похороненным здесь считалось большим позором, — говорит Томас Лэкер (Thomas Laqueur), написавший книгу „Дело мертвых. История культуры бренных останков» (The Work of the Dead: A Cultural History of Mortal Remains). — Таких людей хоронили заключенные, отбросы общества, и после похорон могилы никто не навещал, так как это было запрещено. С годами остров превратился в место, где мертвых изолировали, и их невозможно было посещать. А ухаживавших за могилами людей не считали способными отнестись к мертвым с надлежащим уважением. На самом деле, там очень красиво. Ну, это вовсе не мусорная свалка».
Остров обрел недобрую славу. Это самое большое муниципальное кладбище в США, где под ногами лежат останки более одного миллиона человек. Ураган «Сэнди» в 2012 году вызвал эрозию почвы вдоль береговой линии, обнажив скелеты захороненных людей. В конце 2019 года с задержкой в семь лет берег начали восстанавливать, и работы продолжаются даже во время пандемии. Там должны присутствовать специалисты-археологи, потому что работы связаны с человеческими останками.
«Ты как будто попадаешь на другую планету. Это призрак, а не остров», — говорит актер, доставщик еды и бывший заключенный с острова Райкерс Саксон Палмер (Saxon Palmer), который в 2019 году четыре месяца работал на Харте, по четвергам хороня взрослых, а по пятницам мертворожденных детей. Иногда им приходилось хоронить расчлененные трупы.
В тюрьме то и дело возникали разговоры о заключенных, которые работали на Харте, а потом сходили с ума. Палмер вспоминает, что иногда дощатые ящики ломались, а мешки с трупами начинали протекать. Но он также вспоминает, как там было красиво и тихо, и как он кормил из рук тамошних енотов и оленей.
Сегодня работающие на Харте люди облачены в защитную одежду. А Палмер говорит: «Было удачей, если нам удавалось достать рабочие перчатки».
Иногда, когда на рассвете к берегу причаливал паром, остров был окутан туманом, рассказывает Палмер. Он говорит, что это «ужасные воспоминания». Палмер пишет сценарий фильма про зомби, вдохновившись воспоминаниями о том, как заключенные работали на острове, полном мертвых.
По его словам, несмотря на дурную славу и неистребимую вонь во время работы, он с друзьями с почтением относился к мертвым, укладывая гробы в траншеи. Они просили охрану включить через громкоговоритель музыку Моцарта, особенно в те душераздирающие моменты, когда им приходилось хоронить дощатые ящики размером с коробку для обуви, где лежали младенцы.
Вынимая гроб из грузовика, заключенные говорили: «Покойся с миром», рисовали крест на досках или произносили слова прощания. «Мы говорили: «Господин Ротман, это ваш последний путь, и мы сделаем его для вас легким, приятным и неторопливым, — рассказывает Палмер. — Мы просто тихо и нежно беседовали с гробами».
За несколько месяцев до начала пандемии, когда Палмер впервые приехал работать на остров, его команда эксгумировала тело ветерана вьетнамской войны, которое оставалось невостребованным 25 лет. Солдата звали Мартин Лоудер (Martin Loder), и его тело эксгумировали благодаря настойчивости армейского друга Джека Хокета (Jack Hockett) из Ньюарка, который после призыва на службу в 1970 году шесть месяцев ходил в увольнения вместе с Лоудером, когда они находились в Нью-Йорке. В то время им было по 22 года, и они были уверены, что погибнут. Потом они расстались — как оказалось, навсегда.
Хокет, которому сегодня 73 года, стал клиническим исследователем в сфере фармацевтики. Лоудер был наркоманом, бездомным, и как многие обитатели кладбища на Харте, умер от СПИДа. Хокет увидел имя Лоудера на сайте Ancestry.com в 2018 году и стал искать другие записи. Он нашел его имя на сайте поиска могил findagrave.com, где фамилия его друга была написана неверно — Лудер. Сайт сообщал, что могила Лоудера находится в «скудельнице», как прежде называли кладбище на Харте. Тогда Хокет впервые узнал, что Лоудер мертв. Он перевез останки товарища в родной город Лоудера Буффало, чтобы похоронить его в одной могиле с матерью.
«Это был уникальный человек, и ко мне он относился очень хорошо, — сказал Хокет. — Я хочу, чтобы моего друга помнили. Я не хочу, чтобы он ушел в небытие».
Хокет грустит, думая о людях, которые умерли в одиночестве, как Лоудер. Он не мог ему помочь, когда тот был жив. Но он смог вытащить его из траншеи.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Американское кладбище и мемориал в Эпинале, площадь которого составляет 48 акров, расположено на плато в 100 футах над рекой Мозель в предгорьях Вогезских гор. Он содержит могилы 5254 наших погибших военных, большинство из которых погибли в ходе кампаний через северо-восточную Францию к реке Рейн и за ее пределы в Германию. Кладбище было основано в октябре 1944 г. 46-ой Регистрационной Службой Могил У.Седьмая армия по мере продвижения на север из южной Франции через долину Роны в Германию. Кладбище стало хранилищем погибших в ожесточенных боях через Савернский разрыв и в защиту позиций союзников в регионе Вогезов зимой 1944-1945 годов.
Мемориал, прямоугольная структура с двумя большими барельефными панелями, состоит из часовни, портика и комнаты для карт с мозаичной картой операций. На стенах Суда Чести, которые окружают мемориал, выгравированы имена 424 пропавших без вести.Розетки отмечают имена тех, кто с тех пор восстановлен и идентифицирован. На север простирается широкий, усаженный деревьями торговый центр, который разделяет два больших участка захоронения. В северном конце торгового центра круглая площадь флагштока образует вид, позволяющий увидеть широкий охват долины Мозеля.
12 мая 1958 года рядом с мемориалом были установлены 13 шкатулок, обтянутых американскими флагами. В каждой шкатулке находились останки одного неизвестного американца времен Второй мировой войны, находившегося на одном из тринадцати постоянных американских военных кладбищ на европейском театре военных действий.На торжественной церемонии генерал Эдвард Дж. О’Нил, командующий генералом армейской зоны связи США, выбрал неизвестного для представления европейского театра. Он был доставлен в Неаполь, Италия, и размещен вместе с неизвестными с Атлантического и Тихоокеанского театров военных действий на борту корабля «Бланди» для транспортировки в Вашингтон, округ Колумбия, для окончательного отбора неизвестного из Второй мировой войны. В День памяти 1958 года останки были похоронены рядом с неизвестным во время Первой мировой войны у Могилы Неизвестного солдата на Арлингтонском национальном кладбище.
,Американское кладбище и мемориал в Нормандии во Франции расположены в Кольвиль-сюр-Мер, на месте временного американского кладбища Сен-Лоран, основанного Первой армией США 8 июня 1944 года в качестве первого американского Кладбище на европейской земле во Второй мировой войне. Площадка кладбища, расположенная в северной части ее полумильной подъездной дороги, занимает 172,5 акра и содержит могилы 9 385 наших погибших военнослужащих, большинство из которых погибли во время десантных и последующих операций.На Стенах Пропавших, в полукруглом саду на восточной стороне мемориала, написано 1557 имен. Розетки отмечают имена тех, кто с тех пор восстановлен и идентифицирован.
Мемориал состоит из полукруглой колоннады с лоджией на каждом конце, содержащей большие карты и рассказы о военных операциях; в центре бронзовая статуя «Дух американской молодежи, восстающей из волн». Таблица ориентации с видом на пляж изображает приземления в Нормандии. С видом на запад у мемориала, на переднем плане виден отражающий бассейн; за ним находится зона захоронения с круглой часовней и на дальнем конце гранитными статуями, представляющими Соединенные Штаты и Францию.
В 2007 году открылся Центр для посетителей Нормандии. Центр для посетителей стоимостью 30 миллионов долларов был выделен Американской комиссией по боевым памятникам (ABMC) 6 июня 2007 года во время празднования 63-й годовщины дня Д. Центр расположен в лесистой местности на кладбище примерно в 100 метрах к востоку от Сада пропавших. Помимо выставок, в центре представлены три фильма для посетителей: писем, , на плечах и «Хорошо, пошли ». Письма показываются в аудитории на нижнем уровне центра для посетителей каждые 30 минут.
Узнайте больше об архитектуре, экспонатах, надписях и команде проекта.
Нормандия — самое посещаемое кладбище ABMC, которое ежегодно посещает около миллиона человек. Из-за большого количества посетителей, формы должны быть представлены персоналу кладбища для групповых посещений, требующих специальных туров или церемоний возложения венков. Загрузите Форму запроса тура на английском и французском языках, Форму запроса возложения венков на английском языке или Форму запроса возложения венков на французском языке.
Из-за проблем с безопасностью путь от Американского кладбища в Нормандии до пляжа в 2016 году был закрыт для публики.Тем не менее, общественный доступ к пляжу находится поблизости.
Департамент по делам ветеранов Перечисление кладбища
национальных кладбищ
Управление по делам национальных кладбищ Департамента по делам ветеранов (VA) поддерживает 144 национальных кладбища в 40 штатах (и Пуэрто-Рико), а также 33 места для солдат и памятники. Обратите внимание, что в каждом штате нет национального кладбища VA.
Государственное кладбище ветеранов
Во многих штатах созданы государственные кладбища ветеранов.Право на получение пособий аналогично национальным кладбищам Департамента по делам ветеранов (VA), но может включать требования к месту проживания. Даже если они могут быть созданы или улучшены за счет государственных средств в рамках Программы грантов для ветеранских кладбищ в штате Вирджиния, государственными кладбищами ветеранов управляют только штаты. Мы не можем ответить на ваши вопросы или комментарии по поводу любого из этих кладбищ ветеранов. Пожалуйста, свяжитесь с конкретным кладбищем для информации.
|
Координаты GPS: 50 ° 49′ 16″ N , 5 ° 48′ 13″ Е
Голландско-американское кладбище находится в деревне Маргратен, в шести милях к востоку от Маастрихта.
Путешествие на автомобиле
Кладбище находится на главной дороге N278, которая проходит между Маастрихтом и Ваалсом на немецко-голландской границе. (Перейдя границу, вы сразу же выходите на окраину Аахена, где обозначение дороги — B1).Из Брюсселя следуйте по главной автомагистрали E40 в направлении Льежа (Luik). Сразу после пересечения реки Маас (Маас) на окраине Льежа, следуйте по шоссе E25 / A2 в направлении Visé и Маастрихта. После пересечения бельгийско-голландской границы продолжайте движение по шоссе E25 / A2 в Маастрихт. Сверните с автострады, обозначенной «Wijken 26/27 Cadier en Keer and Vaals». Этот выезд приведет вас к N278, направляющемуся к кладбищу. Проехав через деревню Кадье-ан-Кир, кладбище находится примерно в двух милях справа.Из Германии / Аахена по шоссе E40 в направлении Льежа, а затем следуйте инструкциям, указанным выше. Из Амстердама езжайте по А2 на юг до Маастрихта, а затем следуйте по N278 до кладбища.
Путешествие на поезде
Из аэропорта Брюсселя можно доехать до Брюсселя, затем до Льежа, а затем до центрального железнодорожного вокзала Маастрихта. Путешественники, прибывающие в Германию и ищущие железнодорожные перевозки, должны проехать через Аахен, а затем проследовать в Маастрихт (или сесть на автобус, как показано ниже).Прибывающие в Амстердам могут сесть на поезд прямо до Маастрихта. Сядьте на местный автобус № 350 по линии Маастрихт-Ваальс от железнодорожного вокзала до кладбища. Автобус останавливается перед кладбищем на главной дороге N278.
Путешествие на самолете
Амстердам находится примерно в 155 милях от кладбища. Брюссель составляет около 80 миль. Дюссельдорф составляет около 80 миль. И Кельн около 70 миль.
Проезд на общественном транспорте
Местное автобусное сообщение на линии Маастрихт-Ваальс № 350.Автобус останавливается перед кладбищем на главной дороге N278. Во время работы кладбища автобус останавливается на кладбище каждые 20 минут. Если вы едете из Маастрихта, вы можете сесть на этот автобус прямо на железнодорожной станции или на любом количестве остановок по пути. Если вы едете из Аахена, сядьте на линию Ахен-Ваальс, а затем перейдите на # 350 в Ваале или Гюльпене. (Ваалс находится в Нидерландах, на немецко-голландской границе).
Проживание
Отели доступны в Маастрихте.Меньшие города и деревни около кладбища также предлагают кровать и завтрак.
