Лицом к лицу с талибами. Как афганская женщина вела переговоры
- Сваминатан Натараджан
- Би-би-си
Автор фото, AFP/Getty images
Подпись к фото,Фазия Куфи дает интервью в Кабуле
США и Талибан шаг за шагом движутся к соглашению, которое положит конец бесконечному насилию. Афганский политик Фазия Куфи рассказала Би-би-си, каково это сидеть лицом к лицу с талибами и говорить о правах женщин.
Фазия Куфи с детства мечтала стать врачом. Мечта рассыпалась, когда в 1996 году власть в Афганистане взяли талибы [в 2003 году движение признано террористической организацией Советом Безопасности ООН и запрещено в России — Би-би-си].
Они посадили в тюрьму мужа Фазии. В заключении он заразился туберкулезом и умер вскоре после освобождения.
Женщина занялась политикой. Талибы пытались убить ее.
Но она собрала все свое мужество, чтобы поговорить с ними лицом к лицу.
«Я представляла мою страну. Я представляла женщин Афганистана», — сказала она Би-би-си.
Без страха
В феврале 2019 года Фазия и еще одна активистка женского движения переступили порог конференц-зала в московском отеле, где находились около 70 мужчин.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Активистка женского движения Лейла Джафари (слева) и бывший член парламента Афганистана Фазия Куфи за столом переговоров
По одну сторону расположились талибы в тюрбанах и с нестрижеными бородами, по другую — представители афганского правительства и общественники. И две женщины среди них.
«Я не позволяла себе бояться. Я знала, что нужно говорить твердо и кратко», — вспоминает Фазия.
Она была одной из очень немногих женщин в составе делегации на долгих и замысловатых переговорах с талибами.
Те поначалу отказывались общаться с представителями «марионеточного кабульского режима».
После уговоров со стороны США и России был достигнут компромисс: переговоры поведет не официальная правительственная, а некая «общеафганская» делегация.
В Москве и Дохе
Куфи участвовала в трех раундах, два из которых проходили в Москве и один в столице Катара Дохе.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Главное — не бояться, говорит Фазия Куфи
«Я выказывала партнерам всяческое уважение. Я говорила, что в Афганистане существуют разные взгляды и нет одной обязательной идеологии», — рассказывает она.
Переговоры не были свободной беседой за круглым столом или коллективным мозговым штурмом. Все высказывались по очереди.
«Некоторые члены делегации талибов откровенно меня разглядывали. Другие делали заметки. Третьи смотрели, куда придется. В общем, ничего особенного», — вспоминает она атмосферу на переговорах.
Как Фазия Куфи насмешила талибов
Главной темой выступлений Фазии Куфи был женский вопрос. Однажды она заговорила о целесообразности более широкого участия женщин в мирном процессе.
Автор фото, AFP/GettyImages
Подпись к фото,Фазия Куфи считает, что благодаря информации из внешнего мира взгляды афганской молодежи меняются
«На нашей стороне присутствуют женщины. Почему бы вам не включить несколько женщин в вашу делегацию?» — спросила она. Талибы в ответ расхохотались.
При их власти в 1996-2001 годах женщинам запрещалось бывать в общественных местах, работать и получать образование. Практиковались побиение камнями и порка.
Фазия Куфи лично знала людей, испытавших это на себе, и в ходе переговоров особенно настаивала на том, чтобы ни при каком режиме в Афганистане такие жестокости не повторялись.
Частичное смягчение
Выступая вслед за Куфи, представитель талибов согласился с тем, что в Афганистане будущего женщина может быть премьер-министром, но не президентом или судьей.
По их твердому убеждению, это противоречит канонам ислама.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Фазия Куфи говорит, что в первый раз победила на выборах благодаря политическому наследию ее отца, но позднее стала самостоятельной личностью
Формат переговоров не предусматривал обмена репликами. «Я была не согласна, но возразить уже не могла, потому что прошла моя очередь говорить», — заметила Фазия Куфи.
Спустя примерно месяц представитель политического офиса Талибана в Катаре Сухейль Шахин заявил Би-би-си, что движение готово предоставить афганским женщинам «все права, которые не противоречат исламу».
«Мы признаем право женщин на образование. Оно освящено исламом», — сказал он.
Автор фото, Inayatulhaq Yasini
Подпись к фото,Сухейль Шахин представляет Талибан в глазах мира
Правда, тут же оговорился: «Женщины могут работать и получать образование, но в рамках законов ислама и афганской культуры».
Для таких, как Фазия Куфи, в этом главная суть. Ислам имеет одну священную книгу, но много теологических направлений.
Автор фото, Media team of Fawzia Koofi
Подпись к фото,Приход к власти талибов лишил Фазию Куфи, как многих ее ровесниц, возможности завершить высшее образование
«По поводу женского образования я слышала разные мнения от разных богословов. Но Талибан всегда следовал самому радикальному толкованию Корана», — указывает она.
Фазия Куфи, тогда студентка медицинского колледжа, впервые увидела талибов в сентябре 1996 года — из окна своей квартиры на пятом этаже дома в Кабуле. Боевики входили в город, на улице завязалась автоматная перестрелка.
Рухнувшая мечта
Через несколько дней по распоряжению новых властей всех девушек исключили из колледжа.
Фазия давала частные уроки английского девочкам, которым запретили посещать школу.
«Это было тоскливое время.
Всегда больно, когда у тебя отбирают возможности», — вспоминает она.
Вскоре талибы обязали женщин всегда носить вне дома паранджу (бурку) — платье до пят с глухой вуалью.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Фазия Куфи утверждает, что ношение паранджи — не афганская традиция
«Я никогда не покупала паранджу, потому что не собиралась тратить деньги на предмет, не являющийся частью нашей национальной культуры», — говорит Фазия Куфи.
В результате ей приходилось по большей части сидеть дома. Патрули Департамента порока и добродетели ходили по улицам и били попавших им на глаза женщин без бурки.
После свержения талибов международной коалицией в 2001 году Фазия стала работать в миссии ООН, занимаясь психологической реабилитацией бывших солдат-подростков, поставленных под ружье талибами.
Путь в политику
Облегчение от наступившей свободы омрачила смерть мужа, заболевшего туберкулезом в талибской тюрьме.
Власть сменилась для него слишком поздно.
Автор фото, Media team of Fawzia Koofi
Подпись к фото,После свержения талибов в Афганистане появилось множество телеканалов и радиостанций
В 2005 году в Афганистане были назначены первые при новом режиме парламентские выборы. Фазия Куфи решила в них участвовать.
Она не скрывает, что тогда победила во многом благодаря известной фамилии. Ее отец, Абдурахман Куфи, член парламента в 1980-х годах, был убит пришедшими к власти в 1992 году моджахедами, которых, в свою очередь, спустя четыре года сменили талибы.
«Память об отце помогла мне получить голоса. Но сразу вслед за этим передо мной встала нелегкая задача приобрести собственное политическое лицо», — рассказывает она.
Она работала в парламенте два срока, причем во время первого из них была вице-спикером. Во время одной из депутатских поездок ее едва не убили талибы.
Под обстрелом
«В марте 2010 года я отправилась в провинцию Нангархар отмечать с единомышленниками Международный женский день.
На обратном пути наша автоколонна попала под обстрел», — говорит Фазия.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Нужны дополнительные переговоры, чтобы уяснить подлинные намерения талибов, считает Фазия Куфи
Пули летели с другого берега речки и с вершины соседней горы.
Куфи и ее двух дочерей спасла охрана, сумевшая выехать из-под огня и укрыться в горной расселине. Обратно в Кабул их доставил вызванный вертолет.
Борьба не окончена
Мир не наступил. Спустя несколько лет талибы перегруппировались и начали наносить ответные удары.
По данным проведенного Би-би-си исследования, в 2018 году они проявляли активность на 70% территории Aфганистана.
Автор фото, AFP/ Getty images
Подпись к фото,Сотрудники афганских спецслужб на месте взрыва начиненного тротилом автомобиля в провинции Забуль 19 сентября 2019 года
Несмотря на свою военную мощь, США не смогли подавить Талибан и сейчас видят выход в переговорах.
С октября 2001-го по март 2019 года США потеряли в Афганистане более 2400 военнослужащих, и еще 1100 человек — их союзники. Стоимость операции, по данным Пентагона, за это время составила 760 миллиардов долларов.
Контуры будущей сделки
Американцы и талибы продвигаются к цели сантиметр за сантиметром.
«Все хотят мира. Мы родились и выросли во время войны. Ни мое поколение, ни мои дети вообще не знают, что такое мир», — говорит Фазия Куфи.
Автор фото, Media team of Fawzia Koofi
Подпись к фото,Фазия Куфи никогда не прятала лица
Однако она предостерегает от спешки и сделки любой ценой.
На субботу, 29 февраля, в Дохе запланировано подписание соглашения между США и талибами.
Президент Дональд Трамп хочет закончить самую продолжительную войну в истории США и вернуть 13 тысяч американских солдат домой до ноябрьских выборов.
«Если мирный процесс закончится возвращением всей власти Талибану, это будет ошибкой, — утверждает Фазия Куфи.
— Главное — как закончить войну. Достойный мир подразумевает право и свободу. Иначе война скоро возобновится».
Нужна поддержка
Основную тяжесть вооруженной борьбы несут афганские правительственные войска. Но им нелегко противостоять яростному напору идеологически заряженных бойцов Талибана.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Силы коалиции обеспечивают афганской армии поддержку с воздуха
«Присутствие иностранных войск само по себе дает афганской армии важную моральную поддержку. Это также ясный дипломатический сигнал. Они будут нужны нам еще несколько лет», — говорит она.
По словам Куфи, абсолютно необходимо до заключения мира договориться о составе будущего правительства и гарантиях сохранения выборной демократии и прав женщин.
«Демократии нет альтернативы. Только при ней каждый имеет голос», — убеждена она.
Дорогая цена войны
Афганистан дорого заплатил за десятилетия войн и нестабильности.
Последний индекс социального развития ООН ставит его на 170-е место среди 189 государств и территорий. Свыше половины населения Афганистана живет за чертой бедности. 84% женщин неграмотны.
Автор фото, AFP/Getty images
Подпись к фото,Пока лишь меньшинство афганских девочек ходит в школу
По оценочным данным, только за время советской оккупации в 1979-1989 годах погибли около миллиона афганцев.
В настоящее время около 2,5 миллионов из 35,5 миллионов граждан являются беженцами, и еще два миллиона — вынужденными переселенцами внутри страны.
В стране насчитывается порядка двух миллионов вдов, что в условиях Афганистана означает почти гарантированную нищету.
Политический вакуум
Война также затормозила формирование политического класса. В стране нет достаточно легитимного лидера, чтобы заключить мир.
Явка избирателей на последних президентских выборах в 2014 году оказалась рекордно низкой.
Действующий лидер Ашраф Гани был окончательно объявлен победителем через пять месяцев после дня голосования.
Со своей стороны, талибам не занимать решительности, но их подлинные намерения не ясны. Вправду ли они изменились? Чему в их словах можно верить, а о чем они молчат до поры?
«Те, кто против мира, используют вопрос о правах женщин, чтобы пустить переговоры под откос», — заявил Сухейл Шахин в интервью Би-би-си.
«У наших женщин и без того не так много прав. Что еще они хотят отнять?» — спрашивает Фазия Куфи.
Автор фото, AFP/Getty images
Подпись к фото,Фазия Куфи говорит, что ее дочери не будут жить по законам радикалов
Афганистан сильно изменился после талибов.
Обе дочери Фазии — студентки кабульских вузов. Их взгляды и поведение сформированы интернетом.
«Никакая сила не заставит моих дочерей и многих их ровесниц сидеть дома. Кто бы ни правил в дальнейшем нашей страной, пускай помнит об этом», — говорит она.
Афганистан: женщины в зоне риска. Фоторепортаж
Главными темами международной конференции в столице Казахстана стали положение женщин в Афганистане и помощь, которую может оказать им мировое сообщество. Форум организован Фондом Первого президента РК – Елбасы и казахстанским Министерством иностранных дел. На конференцию прибыла представительная делегации афганских женщин, которые обсудили пути взаимодействия с представительницами деловых кругов нашей страны. Накануне конференции в столице Афганистана побывал корреспондент Informburo.kz и поговорил с женщинами, которые каждый день отстаивают свои права.
Большинство женщин в Афганистане полностью зависимы от мужчин / Фото Григория Беденко
Сколько людей сегодня проживает в Афганистане, точно не знает никто.
Главное занятие афганцев – торговля / Фото Григория Беденко
Говорить о мире в Афганистане, спустя почти 17 лет после свержения «Талибана», не приходится. Мира в стране как не было, так и нет. Население подвергается постоянным террористическим атакам. Относительно хрупкое благополучие установилось в городах, но и то благодаря присутствию иностранного военного контингента и активной помощи из-за рубежа в различных сферах. Самостоятельно себя поддерживать и обеспечивать хотя бы элементарную безопасность Афганистан сегодня не в состоянии.
Кабул сегодня / Фото Григория Беденко
Что же говорят сами афганские женщины относительно своей дальнейшей жизни в этой стране?
Лия Джавад, руководитель правозащитной организации афганских женщин / Фото Григория Беденко
Лия Джавад
Лия Джавад возглавляет женскую правозащитную организацию. Живёт и работает в Кабуле.
– Я родилась и выросла в Кабуле. Когда мне было 15 лет, моя семья уехала в Пакистан, где мы прожили в статусе беженцев 20 лет, – рассказывает Лия. – После событий 2001 года мы вернулись на родину и сейчас живём в Кабуле.
Житель Кабула на горе Раббани / Фото Григория Беденко
– Всё моё детство для меня было очень радостным, потому что у меня была большая дружная семья. Мы жили вместе с родственниками отца.
Государственный флаг Афганистана развевается над Кабулом / Фото Григория Беденко
– В Пакистане я закончила вуз по специальности «Экономика». 12 лет я преподавала в университете. Возможности задумываться о том, чем я занимаюсь сейчас, тогда не было. В 2002-м году, когда режим талибов был свергнут, мы переехали в Афганистан, и тогда я начала думать о том, что необходимо поднимать некоторые проблемы, которые на протяжении долгих лет замалчивались. Первым нашим шагом было открытие школы в провинции Лагар. Мы открывали учебные заведения подпольно, в домашних условиях, в подвалах. Обучали детей грамоте, не разделяя мальчиков и девочек.
Афганские мальчишки на скотном рынке / Фото Григория Беденко
– В период правления талибов все школы были закрыты, – продолжает далее г-жа Джавад. – Книги для детей мы привозили на лошадях через горы, нелегально. С приходом правительства Хамида Карзая в 2002-м году мы начали работать официально. Я училась на специальных курсах в Англии в течение трёх месяцев. Там получила небольшой теоретический опыт общественной деятельности. Затем, это был уже 2006-й год, я поняла, что мне необходимо открыть свой офис.
Лии Джавад постоянно угрожают представители движения «Талибан», которое в Афганистане сегодня считается оппозиционным / Фото Григория Беденко
– Потом, когда я находилась на конференции в Мазари-Шарифе, на наш офис напали.
Позднее я получила угрожающее письмо о том, что я должна прекратить свою деятельность. Нам пришлось переехать в другой, отдалённый район Кабула под названием Кош-Кархан. Там мы вели свою деятельность уже подпольно.
Боевики на улицах Кабула / Фото Григория Беденко
– Мне рекомендовали максимально ограничить все передвижения, а также те обращения, которые мы публиковали, призывая к справедливости в отношении тех или иных событий. Целый год мы никуда не выезжали, очень сложно было добираться до работы, домой. Дома была напряжённая обстановка. Корни моей семьи из провинции Лагар. Мы не виделись с родными.
Пожилая жительница афганской столицы / Фото Григория Беденко
– Тем не менее мы продолжали свою деятельность, так как в Афганистане всегда есть люди, которым нужна помощь, в первую очередь психологическая. Работа нашего офиса началась с того, что мы начали помогать женщинам, которые овдовели, мужья которых погибли во время войны.
Афганцы не теряют оптимизма / Фото Григория Беденко
– Очередную угрозу мы получили в конце 2015 года, – продолжает рассказ афганская правозащитница. – Я и ещё 9 мужчин получили письма от движения «Талибан» с требованием прекратить нашу деятельность. В наш адрес была вынесена фетва. За полгода до этого в одном из домов Кабула мулла убил девочку. Мы собрали пресс-конференцию и призвали власти к тому, чтобы мечеть, из которой был тот мулла, закрыли. При мечети работало медресе. Но никакой поддержки от государства мы не получили. Нам лишь порекомендовали какое-то время пожить за пределами страны.
В афганской провинции царят средневековые нравы / Фото Григория Беденко
– Я периодически приезжала в Кабул. Старалась поддерживать работу. Мы получали угрозы теперь уже постоянно. Мужу звонили по телефону и требовали, чтобы он на меня повлиял. Мы думали о том, чтобы даже живя в Индии нанять телохранителей себе и детям. Спецслужбы предложили мне приобрести оружие, чтобы я его носила с собой.
Парни возвращаются домой после работы в поле / Фото Григория Беденко
– Основа нашей работы состоит в том, чтобы изменить систему предвзятого отношения к женщинам, – рассказывает Лия Джавад. – Я неоднократно посещала Америку, Англию, Голландию. Мне много раз предлагали оформить статус беженца и остаться в этих благополучных странах. У меня есть много друзей, которые использовали эту возможность – уехали. Они постоянно меня уговаривают уехать, чтобы не подвергать опасности семью.
Вооружённые люди встречаются в Афганистане повсеместно / Фото Григория Беденко
– Если считать то, как живут женщины в столице Афганистана, нормой для нас, то можно сформировать неверное представление о ситуации в стране. Даже то, что показывают сейчас средства массовой информации, – это лишь маленькая толика того, что на самом деле происходит сегодня. Удручающая экономическая ситуация, отсутствие хоть какой-то работы в регионах. Нет необходимости говорить, в каком положении находятся наши женщины.
– Совсем недавно в уезде Баграми в провинции Кабул была сожжена молодая женщина. Виновным в преступлении оказался её муж. Как стало известно, муж этой женщины является государственным служащим. И врач, лечивший эту женщину, обратился к начальству мужа с предложением подать в суд, чтобы были какие-то юридические последствия этого преступления.
Однако ответ был такой: «Если вы не замолчите, мы убьём всю вашу семью!»
Фото Григория Беденко
– Сегодняшняя ситуация такова, что в стране очень много разводов, несмотря на то что Афганистан – исламское государство. Есть даже случаи, когда супруги разводятся через месяц после свадьбы. Для исламской страны это нонсенс, – продолжает Лия. – Далеко не все женщины могут спокойно жить дальше после развода. Такие женщины находятся под мощным давлением окружающих. Лишь единицы – достаточно состоятельные или образованные – могут повторно выйти замуж, родить детей. Но, как правило, женщина у нас после развода остаётся одна до конца жизни. Менталитет нашего народа таков, что вся вина за развод ложится на женщину. Согласно законам, дети до восьми лет должны оставаться с матерью и только после этого могут перейти под опеку отца. Но реальная ситуация такова, что детей забирают. В настоящее время мы помогаем таким женщинам. В нашем МВД есть специальное подразделение по борьбе с насилием против женщин.
Туда очень часто обращаются, и мы помогаем пострадавшим довести дело до суда, чтобы официально оформить развод, и чтобы дети по возможности остались при матерях.
В сельской местности Афганистана существуют традиции, которые могут показаться дикими жителю цивилизованной страны / Фото Григория Беденко
– Есть у нас такая традиция «бача-пуш». К счастью, она не получила широкого распространения. В силу нашей ментальности афганский народ очень любит мальчиков в семье. Когда рождается мальчик – это большая радость, родители делятся ею со своими близкими, друзьями и соседями. Когда рождается девочка, многие воспринимают это как трагедию. Традиция «бача-пуш» получила развитие в тех семьях, где много девочек. Если положение не позволяет взять вторую, третью жену, чтобы они родили мальчиков, семья принимает решение переодеть одну из девочек в мужскую одежду, дают ей другое имя. И она становится мальчиком. Все соседи в округе видят, что в этой семье есть мальчик.
Всё меняется с возрастом. Когда у девочки появляются отчётливые женские черты, многие семьи запирают этих детей дома, никуда не пускают. И такие дети потом вырастают с больной психикой.
Рождение мальчика – большая удача для афганской семьи / Фото Григория Беденко
По словам правозащитницы, с 2001-го года в Афганистане отмечаются положительные изменения. Но только в крупных городах. Если смотреть на ситуацию с правами женщин, то можно сказать, что женщинам удаётся реализовать около трети своих прав. Но во многих провинциях, уездах и по сей день нет даже элементарных школ, где могут обучаться дети, не говоря уже о девочках.
Афганские бойцы в кишлаке Гузар / Фото Григория Беденко
– Я сама каждый день молюсь за будущее Афганистана, – говорит Лия Джавад. – Но, к сожалению, реалии таковы, что мне оно видится сейчас достаточно смутным. И ожидания достаточно пессимистичные. В первую очередь из-за того, что Афганистана сегодня не может обеспечить свою безопасность.
У нас нет налаженного производства, мы вне экономического рынка. Мы не можем существовать без иностранной помощи. Американское руководство вынесло на рассмотрение вопрос о полном выводе иностранного контингента из страны. Причина в том, что ежегодно тратится порядка 48 миллионов долларов на его содержание. Исследования показали, что если ввести в страну частные военные компании, расходы сократятся до 8 миллионов долларов.
– Если иностранные силы выйдут из нашей страны, не исключено, что Афганистан столкнётся с мощнейшим кризисом. В настоящее время, несмотря на то, что в Афганистане есть крупные месторождения полезных ископаемых, страна не способна их самостоятельно разрабатывать. Нам необходима международная помощь, в первую очередь – в обучении специалистов. К сожалению, сейчас большая часть нашей молодёжи, которая получила образование в стране или за рубежом не может найти работу. Уровень безработицы растёт, и несмотря на официальные заявления властей, большая часть населения находится за чертой бедности.
Я уверена в том, что если иностранная помощь перестанет поступать в Афганистан, ситуация серьёзно усложнится. И в самом ближайшем будущем Афганистан столкнётся с крупным кризисом, – убеждена правозащитница.
Кабульский пейзаж / Фото Григория Беденко
Супруг Лии Джавад – преподаватель Кабульского медицинского университета. У неё шестеро детей – двое мальчиков и четыре девочки, а также восемь внуков. Две дочки живут за рубежом. Одна из них окончила американский университет по специальности «Финансы и бухгалтерия». Все дети получили образование. Младший учится на пятом курсе медицинского университета. Первое образование Лии было экономическое. Но сейчас работа требует знания права, поэтому она изучает юриспруденцию.
Хасина Маджиди, афганская предпринимательница / Фото Григория Беденко
Хасина Маджиди
Хасина Маджиди работает в местном представительстве ООН, а также владеет собственной швейной мастерской.
– Я родилась в провинции Парван, – рассказывает девушка. – Семья моя по местным меркам считается интеллигенцией. Живу с матерью и отцом. Практически всё своё детство я провела в Иране в связи с тем, что талибы захватили мою страну. Там я закончила начальную среднюю школу. Когда власть «Талибана» свергли, мы вернулись, и я закончила школу уже в Афганистане. Конечно, любое детство имеет свои яркие воспоминания, у меня их тоже немало, но, к сожалению, всё у меня связано со статусом беженца в чужой стране. Мы постоянно переезжали из одного города в другой.
В швейной мастерской Хасины / Фото Григория Беденко
Хасина не замужем, живёт с родителями, младшими братьями и сёстрами. В семье шестеро детей.
Хасина обеспечила работой шесть афганских женщин / Фото Григория Беденко
– В 2010 году я закончила школу, потом поступила в вуз по специальности «Английская литература», – рассказывает Хасина.
– В 2016-м году закончила вуз, но, к сожалению, не работаю по этой специальности, а занимаюсь своим небольшим бизнесом.
Девушки шьют на заказ одежду и различные изделия для дома / Фото Григория Беденко
– Идея открыть свой бизнес пришла в 2014-м году. Так сложилось, что надо было зарабатывать деньги. После окончания обучения я переквалифицировалась, открыла свой небольшой швейный цех. Основная идея была в том, чтобы не только я, но и другие женщины могли иметь работу. В настоящее время я также являюсь сотрудником местного представительства ООН, но это не мешает мне работать здесь. Ко мне приходят женщины, которые хотят работать, но по каким-то причинам не могут устроиться где-то в другом месте. Лично моя цель – расти дальше, чтобы показать обществу, на что способна афганская женщина.
Девочки также учатся работать в мастерской / Фото Григория Беденко
– Конечно, в частном бизнесе очень много сложностей, – продолжает Хасина Маджиди.
– К сожалению, сейчас мы не чувствуем поддержки государства. Было бы неплохо получить какую-то организационную помощь. С 2017 года я невольно стала основной опорой в семье. Помогаю родителям, братьям и сёстрам. Мы понимаем, что сейчас роль и место женщин в афганском обществе незначительная. Но мы стремимся исправить это.
Хасина считает, что главное для афганской женщины – это образование / Фото Григория Беденко
– Сейчас по сравнению с прежними годами статус женщины в Афганистане значительно изменился. Женщины представлены и в государственном, и в частном секторах, и в международных организациях. Это большое достижение для нас. Необходимо и дальше расширять такие возможности. Афганистан – это моя родина. Очень хотелось бы верить, что страна выйдет из того кризиса, в котором мы пребываем сейчас. В первую очередь надо менять менталитет самих женщин. Многие наши женщины сами уверены в том, что их место дома. И здесь выход прежде всего – образование, в том числе и с иностранной помощью.
Образованная женщина сама выберет, что ей интересно и в какой сфере она может дальше развиваться, – считает Хасина Маджиди.
Адела Раз, заместитель министра иностранных дел Афганистана / Фото Григория Беденко
Адела Раз
Адела Раз занимает должность заместителя министра иностранных дел Афганистана по экономическим вопросам.
– Если говорить о женщине в нашей стране сегодня – она сильна и очень серьёзно вовлечена в общественную жизнь, – рассказывает Адела. – Когда я впервые выехала за границу из Афганистана на учёбу, тогда действовал режим «Талибан». В те годы женщина не то что учиться или работать – из дома не могла выйти. Если бы меня тогда спросили, будет ли афганская женщина представлять интересы своей страны в мире, я бы однозначно сказала «нет». Но сегодня всё изменилось, есть поддержка женщин со стороны афганских властей в политике, общественной жизни. Сегодня женщины представлены не только в государственном, но и в частном секторе.
Но тем не менее мы сталкиваемся с серьёзными вызовами, о которых вы хорошо знаете. Главный из них – неприятие растущей роли женщины определённой частью общества.
Министерство иностранных дел Афганистана – здание советской постройки / Фото Григория Беденко
– У нас есть некоторые положительные изменения в различных сферах – в образовании, медицине и т.п. Я уверена, что борьба за свои права, которую ведут наши женщины и которая будет продолжаться, принесёт положительные результаты. Но на это необходимо время. Хочу также отметить, что права женщин сегодня ущемляются не только в Афганистане, но и в регионе Южной Азии в целом. Существуют определённые вызовы в политике и в экономике.
Мальчик из Кабула / Фото Григория Беденко
– Очень важную роль играет экономическая независимость женщины, – продолжает г-жа Раз. – В Афганистане женщины сильно зависимы от мужчин, которые содержат семьи. Наши власти концентрируют внимание на развитии частного сектора для наших женщин.
К счастью, в этом отношении у нас развитие идёт неплохо. Женщины сегодня имеют собственный бизнес и поддерживаются правительством.
Фото Григория Беденко
– Наш президент Ашраф Гани всегда подчёркивает, что женщины являются важнейшей составляющей афганского общества, – говорит Адела Раз. – Главной темой конференции в Астане является экономическое развитие женщин Афганистана. Практически на всех подобных мероприятиях, которые проходили ранее, не учитывались мнения афганских женщин. Но на этот раз всё по-другому. Хочу поблагодарить за это правительство Казахстана.
Вертолёт над зданием американского посольства в Кабуле / Фото Григория Беденко
– Хотелось бы ещё поблагодарить правительство Казахстана и за предоставление образовательных грантов для афганской молодёжи, в том числе для афганских девушек. Я надеюсь, что эта программа будет продолжена. В состав нашей делегации входит директор независимого департамента профессионально-технического образования.
Она будет разговаривать уже конкретно о том, по каким специальности необходимо будет предоставлять гранты в перспективе. Мы сегодня остро нуждаемся в профессиональных кадрах, в том числе, женщинах, имеющих хорошее образование. Афганистан – развивающая страна, нам необходимо все, прежде всего специалисты в сфере медицины и образования, – считает Адела Раз.
Представляем вниманию наших читателей документальный фильм о борьбе афганских женщин за свои права, часть материала для которого наш корреспондент Григорий Беденко снимал во время командировки в Кабул. Оператор Эдуард Галеев.
© Strana media team по заказу Фонда Первого Президента РК – Елбасы.
«День, когда я решила сжечь себя». Правдивая история афганской женщины от первого лица
Афганистан традиционно занимает одно из первых мест в мире по опасности жизни для женщин. Жительницы страны почти не имеют прав — их подростками выдают замуж и запрещают конфликтовать с мужчинами.
Инфо24 публикует историю женщины, которая из-за издевательств доставшегося ей в 13 лет супруга решилась на самосожжение, а в итоге бежала из страны с ребенком и теперь ждет смерти мужа, что забрать остальных детей.
***
«Я заплатил твоему отцу выкуп за тебя, так что тебе придется спать со мной, когда бы я ни захотел», — заявил мне мой муж Карим, который был старше меня на несколько десятилетий, когда я отказалась заниматься с ним сексом.
Возможно, пренебрежительный смех, который последовал за этими словами, подтолкнул меня, или, может, это просто я так подсознательно решила для себя позднее.
Не имеет значения, как это представляется мне сейчас — я не могу в точности восстановить в памяти тот момент, когда решила закончить свою жизнь самосожжением, чтобы избавиться от физического и психического насилия, которое выносила шесть лет.
Это просто случилось.
В тот день я направлялась в хамам – в нашем маленьком доме в афганском Герате не было ванной.
Я экономила, чтобы раз в неделю позволить себе роскошь — помыться в общественных банях.
Я как раз собиралась выходить из нашей крохотной однокомнатной квартиры, когда Карим остановил меня.
Он был гораздо мощнее и крупнее меня — закаленным, хотя и безработным, учителем боевых искусств – и мог с легкостью взять надо мной верх.
Что он частенько и делал, когда ему требовалось удовлетворить свои потребности. Он называл это сексом, но для меня это было крайне болезненным и отвратительным насилием над моим телом.
С годами я научилась избегать травм и в конце концов даже начала отказывать ему, рискуя быть жестоко избитой. В тот день он был зол на меня, потому что накануне ночью я отказала ему в сексе.
«Я больше не могу спать с тобой, брат», — сказала я ему.
Я надеялась, что, называя его братом, смогу вызвать в нем брезгливость и заставить отказаться от своих поползновений.
«Я не считаю тебя своим мужем, и я не твоя жена. Между нами нет никаких отношений», — сказала я, что только подогрело его злобу и жестокость. Меня били и оскорбляли каждый день с того момента, как я вышла замуж за Карима, чье имя я здесь изменила ради собственной безопасности.
Он стал всячески обзывать меня и обвинять в неверности. «Зачем тебе понадобилось идти в хамам? У тебя, что, был секс с другим? Ты собираешься встретиться с другим мужчиной и спать с ним?»
Он выкрикивал ругательства достаточно громко, чтобы слышали соседи. Он пытался очернить меня перед ними. Для афганской женщины ее честное имя – это все, что у нее есть, и, лишившись его, она оказывается в глазах общества вне закона.
Фото: flickr.com
Женщин в Афганистане за куда меньшие проступки забивают камнями до смерти, особенно в более отдаленных и консервативных частях страны, где местные племенные обычаи имеют большее значение, чем права женщин. Даже в более продвинутых городских поселениях правосудие ими пренебрегает, и многие женщины оказываются в тюрьме по обвинению в нарушении нравственности.
Обвинение в неверности и необходимость доказывать свою невиновность после всего, что я вынесла, стали последней соломинкой.
Ярость, которая охватила меня, я не испытывала никогда прежде и никогда после. «Ты не мужчина, ты не женщина, ты – животное!», — крикнула я ему, а он лишь рассмеялся.
Схватив на кухне канистру с жидкостью для розжига очага, я опрокинула ее на себя. Он сообразил, что я собираюсь сделать и забрал спички. Соседи, которые до тех пор подслушивали с благопристойного расстояния, ворвались в наш дом.
Они попытались успокоить меня, но я только ревела, пока они твердили мне: «Не разрушай свою семью».
Я все еще плакала, когда они ушли. Не говоря Кариму ни слова, я снова надела чадру, чтобы пойти смыть с себя горючее. Он вновь вцепился в меня и не отпускал. Меня затрясло от гнева, и, все еще в керосине, я не задумываясь схватила спички, которые он положил, и чиркнула одной из них.
Должно быть, меня быстро охватило пламя, потому что жгучая ярость, которую я испытывала до этого, вдруг превратилась в страшную боль, пронизывавшую каждую клеточку моего существа.
Дальше я мало что помню.
***
Я немногое помню со дня своей свадьбы, но помню, какой взволнованной была всю неделю до него.
Я была всего лишь ребенком, 13 лет от роду, и мысль, что я буду пользоваться губной помадой, которая в любом другом случае была в нашем доме под запретом, захватила меня целиком.
Я не до конца понимала, что значит быть замужем, но фантазии о свадьбе волновали донельзя. Даже мысли не было возражать против нее. Только когда семья мужа привела меня в их дом, я поняла, что все это значит.
Я не могла перестать плакать и молила свою мать: «Я хочу вернуться домой. Я не хочу жить здесь, пожалуйста». Но дело было сделано, и вернуться назад было нельзя.
В Герате Карим был учителем боевых искусств, но никакой работы найти не мог. Его переполняли ненависть и гнев, что я выяснила в первую же брачную ночь.
Когда я была младше, мне наказывали никогда не позволять мужчине прикасаться к себе. Если я допущу это – согрешу. Так что в первую ночь я много кричала, когда он касался моего тела.
На следующий день меня отправили домой, и я нажаловалась на него матери, потому что думала, что она сможет спасти меня от него. Вместо этого она сказала, что, когда он снова будет трогать меня, я не должна возражать.
На третью ночь, после того как меня вернули Кариму, он попытался снова. Когда я начала сопротивляться и кричать, он навалился на меня всем телом, одной рукой схватил мои руки, а другой заткнул мне рот. Было так больно, что я потеряла сознание. Несколько дней мне было так плохо, что меня отвезли в больницу. Но как только мне стало лучше, это произошло снова. И снова.
Я упрашивала отца вернуть меня домой — чтобы они получили для меня развод. Женщина в Афганистане подать на развод не может. Если она просто произнесет это слово вслух, соберется вся округа и будет убеждать ее остаться с мужем. «Не разрушай свою семью», — будут говорить люди.
Они не знали, что «семья» убивала меня.
Когда я впервые забеременела, я еще была ребенком и не знала, что ношу младенца.
Карим бил меня за то, что мне нездоровилось. Однажды мы зашли к его сестре, и он пожаловался, какой ленивой я стала и вялой, и что меня рвало. Тогда-то моя золовка поняла, что это беременность. Но если я полагала, что могу рассчитывать на сочувствие от нее и ее матери, я ошибалась.
Женщины его семьи заперли меня в сарае и часами по очереди избивали, чтобы «укрепить» перед материнством.
Позже, сразу после того, как я подожгла себя, помню, как соседские женщины, которые прибежали меня спасать, говорили мне: «Не разрушай свой дом собственными руками».
С точки зрения окружающих я разрушала свой дом, а не бежала из тюрьмы.
***
Когда я пришла в себя в больнице, в ожогах и корчась от боли, у моей кровати сидел Карим с моим младшим сыном на руках. Увидев его, я закричала. «Он сделал это со мной! Уберите его от меня!» — вопила я что было сил.
«Я врачам рассказал, — прошептал он мне на ухо, — что ты пострадала из-за несчастного случая на кухне».
Но я сказала им правду, и персонал больницы помог мне связаться с родителями, которым не сообщили о моем состоянии.
Я получила ожоги 70 процентов тела, рук и ног. Я не могла ходить, и врачи были уверены, что я останусь неподвижной до конца своей жизни. Они были добры ко мне и лечили, хотя у меня не было денег. Позднее я выяснила, что из-за тяжести ожогов мои шансы на выживание были минимальны.
Фото: Mohamed Nohassi / unsplash.com
Я была сломлена. Я не могла думать о будущем, что бы оно мне ни сулило.
Может, меня и спасли от огня, но живой назвать меня было нельзя. Я находилась между жизнью и смертью.
Попытка самосожжения была актом неповиновения, моим способом через окончание жизни взять ее под свой контроль. Но казалось, что даже в этой битве я потерпела фиаско.
После многомесячного лечения ожоги стали заживать. Я прошла курс интенсивной терапии, над моими ожогами работали врачи из США. Мне меняли повязки несколько раз в день, давали целый набор лекарств, чтобы не допустить заражения.
Я не могла много двигаться и нуждалась в помощи даже для самых простых вещей.
Прошли месяцы прежде я оказалась в состоянии хотя бы просто сидеть прямо. Наконец, благодаря физиотерапии и сиделкам, я сумела встать и сделать свой первый за год шаг.
Но раз я выздоравливала и училась заново ходить, у меня было лишь несколько вариантов дальнейших действий. Ради своих троих детей я решила вернуться к Кариму. Мой отец предлагал добиваться развода, но я не могла пойти на это, поскольку знала, что потеряю детей.
Я жаждала развода, когда меня впервые отправили в его дом, но теперь уже было слишком поздно. Разведенка в Афганистане не имеет никаких прав в отношении своих детей.
Опять я оказалась во власти человека, который причинил мне больше всего зла. Если когда–то между нами и было хоть чуточку сердечности, то это давно прошло. Мы жили под одной крышей, но даже не разговаривали.
Несколько месяцев спустя, пока я еще восстанавливалась, будучи едва в состоянии ходить и по-прежнему нуждаясь в медикаментах, Карим взял детей и меня в Индию в надежде получить статус беженца в представительстве Верховного комиссара ООН по делам беженцев.
Однако он дал понять, что не собирается обеспечивать меня или наших детей, старшему из которых было только семь лет. Он скорее предпочел бы, чтобы мы побирались у мечетей.
Первые дни в Дели я провела, медленно, с трудом и сильной болью блуждая по городу в поисках работы. Безуспешно, в основном, из-за плохого знания языка. Мы жили на пожертвования, ели только когда кто-нибудь проявлял жалость и давал еду. У меня не было медикаментов от ожогов, мои дети жили фактически на улице.
Когда я уходила искать работу, Карим заставлял моих сыновей сидеть у мечетей и клянчить деньги. Он одевал старшего сына в старые тряпки и заставлял его нести малыша, завернутого в лохмотья, чтобы вызвать сострадание верующих.
Я пришла в ярость, когда узнала об этом и накричала на него за то, что он таким образом использует наших детей. В ответ он меня избил, но больше никогда не брал детей к мечети.
Однако он рассказывал им обо мне ужасные вещи. Было больно наблюдать, как он отталкивает детей от меня.
Пока я была на работе, он рассказывал им гнусности обо мне, например, что я совершала неправильные, безнравственные поступки, когда уходила на заработки.
Но потом, с помощью соседей, я начала учить хинди, тамошний язык. Я уже немного была с ним знакома благодаря болливудским фильмам, которые смотрела в детстве. Поскольку мои разговорные навыки улучшались, я придумала, как заработать немного денег.
Множество афганцев приезжали в индийскую столицу, чтобы получить медпомощь, и большинство не говорило ни на хинди, ни по-английски. Мои новоявленные умения – как языковые, так и топографические, поскольку я уже немного познакомилась с Дели – давали мне возможность за вознаграждение помогать им с логистикой и переводами.
Я связалась с афганской диаспорой, чтобы содействовать посещающим Дели землякам – бронировать для них гостиницы, записывать на прием к врачу, покупать лекарства, помогать с общественным транспортом и даже с экскурсиями и шопингом.
Удивительно, откуда берутся силы, когда ты меньше всего этого ждешь.
Когда думаешь, что достиг дна своей жизни, то вдруг понимаешь, что ты способен сделать больше, чем когда-либо прежде. В этом переживании есть что-то не от мира сего.
Через пару месяцев я уже зарабатывала до 2000 рупий (30 долларов) в день. По мере того как совершенствовались мои навыки, крепла моя репутация как афганского гида.
Я готова была взяться за любую дополнительную работу, которую могла найти, например, отнести вещи в стирку или доставить афганскую еду. За полгода я стала делать почти лакх (в переводе с санскрита «сотня тысяч» — прим. ред.) рупий (100 тыс., 1500 долларов) в месяц. И даже смогла купить маленький скутер, чтобы ездить по городу и экономить на транспорте.
Я зарабатывала больше, чем Карим видел за всю свою жизнь, и расплачивалась за это ежедневными издевательствами. Но я была полна решимости обеспечить лучшее будущее моим детям.
Он мог отобрать у меня большую часть денег и бить при малейшем поводе, но осознание, что от меня зависит благополучие семьи, окрыляло.
Оно давало мне силы совершать такое, что я раньше и вообразить не могла.
Однажды спор из-за денег, которые я копила втайне от Карима, быстро перерос в рукоприкладство. Он пнул меня в живот и попытался задушить моим собственным шарфом. Но в этот раз я дала сдачи.
Я закричала о помощи, и кто-то вызвал полицию. Я написала на него жалобу, и к делу подключилось посольство Афганистана. Когда явились дипломаты, я заявила, что хочу развода. Они отговаривали меня, и однажды я вновь услышала: «Старайся все наладить. Зачем ты хочешь разрушить свой дом?»
Но теперь о моей ситуации знали в офисе Верховного комиссара ООН. Они отвергли прошение Карима о статусе беженца, а мое зарегистрировали отдельно. Вскоре после этого инцидента мои дети и я получили убежище.
Фото: Edi Kurniawan / unsplash.com/
Карим пришел в ярость, когда узнал, и продолжил буянить в офисе ООН, разбив им окна. Сотрудники представительства позвонили мне, чтобы я не приходила в тот день, потому что опасались за мою жизнь.
Этого оказалось достаточно, чтобы его депортировали.
Последнее сражение с Каримом было самым тяжелым. Он хотел забрать моих детей обратно в Афганистан, и, согласно афганским законам, ничто не могло ему помешать.
Я предложила ему пять лакхов афгани (6600 долларов) – все, что я скопила и заняла, – в обмен на детей. Он потребовал 10 лакхов. «Я трачу на тебя деньги. Я детям все покупаю», — говорил он, пытаясь спорить со мной в посольстве. Я рассказала им, через что он заставил меня пройти.
«Истязания, рубцы от ожогов на моем теле и годы сексуального насилия – ты должен мне платить за это», — ответила я. Я знаю, что служащие посольства, не привыкшие, чтобы афганская женщина говорила подобным образом, были в шоке. Но никто не заступился за меня.
«Пять лакхов за двоих», — предложила я. Он отказался. В конце концов, благодаря усилиям комиссариата ООН, который предоставил мне юрисконсульта для переговоров с Каримом, я сумела за четыре лакха выговорить себе только младшего сына.
В тот день я потеряла двоих своих детей и с тех пор их не видела.
Власти продержали Карима под арестом достаточно долго, чтобы я могла скрыться. Как только я покинула Индию, его отправили обратно в Афганистан. С тех пор каждый день он изводит мою семью. Он угрожал похитить мою младшую сестру, когда родители отказались выдать ее за него замуж.
Он до такой степени опорочил мое имя, что даже в случае его смерти, я бы не смогла вернуться в Афганистан без риска для жизни.
Но в конце концов, в возрасте 21 года, я была разведена и свободна от него.
***
Это было восемь лет назад. Я построила новую жизнь на новом месте с моим сыном.
Я устроилась на работу переводчиком в центре для беженцев в стране, которую теперь зову домом. Мое местонахождение неизвестно Кариму и его семье. Я смогла снять для нас маленькую квартирку и начать жизнь заново.
Фото: Edy Kurnia / pexels.com
Я записала сына в подготовительный класс и сама стала учиться по вечерам, изучая английский язык и другие предметы.
Наконец, я устроилась еще на две работы – в прачечной и официанткой. Я хочу зарабатывать достаточно, чтобы дать сыну такую жизнь, которой никогда не имела в Афганистане.
Я также выучилась водить машину и недавно купила новую Toyota Corolla, чтобы самостоятельно добираться до работы и школы. Юной девушкой в Афганистане я воображала себя за рулем, и это казалось несбыточной мечтой. А теперь я еду, куда мне нужно, и я забыла, как выглядит билет на транспорт.
Ныне я живу в стране, где у женщин так много прав.
Прошло уже много лет, но свободы, которыми я обладаю здесь, все еще удивляют меня.
Передо мной открыто столько дорог, и я настолько уверена в себе, как никогда раньше. Но все свободы мира не способны заглушить боль от утраты двоих моих сыновей.
Я каждый день тоскую по ним. Старшему сейчас 13, его брату – девять. Я жду, когда Карим умрет, чтобы я могла воссоединиться со своими детьми. Но я представляю, что он рассказывает им обо мне ужасные вещи.
Вероятно, они думают, что я бросила их и сбежала с младшим сыном. Я думаю о том разговоре, который нам предстоит, когда мы встретимся вновь. Я думаю о том, что я скажу, чтобы убедить их, что у меня никогда и мысли не было их оставлять.
Большая часть шрамов на моем теле зажила. На лице почти не осталось отметин, а те, что на руках и торсе, стали малозаметными. Остались эмоциональные травмы, но они напоминают мне, что я стала сильнее. Мои шрамы напоминают мне о моей потере, моих сыновьях, которые сейчас не со мной. Также они не дают забыть о многих других женщинах, которые не сумели сбежать от своих мучителей, как это удалось мне. И о тех, чьим освобождением стало пламя, в котором горела и я.
Доля женщины в Афганистане. — Максим Мирович — LiveJournal
Побывав в Афганистане, нельзя не написать о том, как живут в этой стране женщины. Глядя на то, что происходит в Афганистане — понимаешь всю надуманность проблем, созданных нашими местными феминистками (те дискутируют над важным вопросом, как правильно писать — «блогерка» или «блогересса»), и вместе с тем радуешься, что с годами жизнь женщин в Афганистане становится лучше.
В восьмидесятые и девяностые годы было очень трудно — но сейчас ситуация постепенно налаживается, и не в последнюю очередь благодаря интернету — люди смотрят, как живут в других странах и начинают понимать, что за границей живут не «злые великаны с пёсьими головами», а такие же люди, как они сами — и которые точно так же хотят мира и спокойной жизни.
Итак, в сегодняшнем посте — рассказ о том, как живут женщины в современном Афганистане. Заходите под кат, там интересно, ну и в друзья добавляться не забывайте)
1. Под властью талибов.
В начале девяностых годов, уже после вывода советских войск, в стране продолжались боевые действия — война с шурави разворошила осиное гнездо и наводнило страну оружием и радикалами (часто даже не афганского происхождения, арабами и т.д.), и в результате продолжающихся внутренних конфликтов к власти в Афганистане пришли талибы. Власть талибов была страшной и держалась, главным образом, на запугивании населения — даже за самые незначительные провинности талибы карали увечием или смертью, просто даже за то, что ты одет не так, как все.
Если мужчина закатывал рукав традиционной афганской рубашки — в виде наказания за «неуставной вид» талибы могли отрубить руку до локтя.
Женщины во времена правления талибов были в крайне униженном и забитом положении — во-первых, женщинам сразу же запретили получать образование. Талибы считали, что образованная женщина уже не так хорошо подчиняется мужчине и якобы начинает отходить от «норм ислама». Что самое интересное, ничего подобного в Коране нет — ни про отрубание рук, ни про то, что женщины не должны учиться — талибы всё это просто выдумали, чтобы держать людей в страхе и неведении.
Во-вторых — во времена талибов женщинам запретили появляться вне дома без сопровождения мужчины. Талибы считали женщину очень глупым созданием, которое без мужчины тут же «пуститься во все тяжкие», и поэтому выходить ей одной из дома нельзя совсем — с ней должен обязательно должен быть мужчина, пусть это будет даже пятилетний ребенок.
В те годы в Афганистане были нередкими случаи, когда даже пожилую почтенную даму талибы забивали камнями просто за то, что она появилась на улице без сопровождения мужчины.
После того, как талибов прогнали — эту норму тут же отменили, но в современном Афганистане, особенно в провинции, ещё и сейчас можно часть увидеть женщин, что идут за руку с мальчишкой — и далеко не всегда это потому, что ребенка не с кем оставить дома.
2. Семья, ислам и многоженство.
В Афганистане официально разрешено многоженство — согласно нормам ислама, афганский мужчина может иметь до семи жен. При этом муж должен обязательно следить, чтобы ни одна жена не была обделена его вниманием — как материальным (в плане подарков), так и в плане общения и секса (для последнего составляются специальные графики общения с женами). По рассказам моего афганского сопровождающего Адбулы, многоженство в Афганистане не так уж и распространено — его могут себе позволить только относительно состоятельные люди. Спрашиваю у Абдулы — хотелось а ли бы ему завести вторую и третью жену? Абдула отвечает, что он однолюб и считает, что если не получилось найти счастья с одной женщиной— то вторая тут не поможет.
На улицах Кабула нередко можно увидеть картину, как из автомобиля выходит мужчина, а за ним две-три его жены, чаще всего под паранджой или под чадрой. С непокрытой головой женщины в Афганистане не ходят вовсе — европеизированные дамы вместо традиционной афганской одежды могут быть одеты в современные платья, но на голове обязательно будет хиджаб.
Спрашиваю у Адбулы — можно ли задать его жене несколько вопросов относительно жизни в Афганистане? Абдула отвечает, что его жена живет по строгим нормам ислама, и общаться с другими мужчинами ей нельзя вовсе.
3. Образование.
Во времена правления талибов девочки не ходили в школу, из-за чего уровень образованности и грамотности среди женщин в стране упал. Афганцам повезло, что талибы пробыли у власти относительно недолгое время, что не дало образоваться демографическому провалу — многие из тех, кто не учился во времена талибов, позже наверстали упущенное.
Сейчас афганские девочки ходят в школу, причём школы есть даже в отдаленных провинциях — вот это фото афганских школьниц я сделал в Панджшерском ущелье.
Правда, по словам Абдулы, в сельских школах детей часто учат неважно — бывает, что учитель за пять минут объясняет материал, после чего до конца урока обсуждает с учениками бытовые вопросы и домашние дела. Но в любом случае — это небо и земля в сравнении с эпохой талибов, когда девочки сидели в информационном вакууме и боялись под страхом смерти выйти из дома.
Есть в Афганистане и высшее образование — которое доступно также и женщинам. На фото ниже — афганская студентка из города Чарикар, что находится в провинции Парван. Над воротами учебного заведения вывеска — «Университет Парвана»; спрашиваю у Абдулы — а чему там обучают? Абдула говорит, что всему, есть разные специальности. Обращает на себя внимание то, что афганские студенты одеваются по-европейски, традиционной афганской одежды среди учащейся молодежи не так и много.
Вместе с тем, видел я в Афганистане и множество детей, которые не посещают школу. Абдула рассказывает, что в современном Афганистане такого остаётся всё меньше и меньше, но тем не менее — это есть.
Вот это фото сделано утром в будний день на одной из улиц Кабула — по-хорошему, все эти дети должны быть на уроках, но семья решила, что им важнее заниматься торговлей. Мальчики устанавливают прилавок и готовятся выкладывать товар, а девчонка на переднем плане задирает двойняшек на кресле, кидая в них тапками.
Мы долго стояли на этом перекрестке, и я наблюдал за этой девчушкой, она очень тонко и умно троллила двойняшек — то заходя с тыла, то притворяясь, что игра уже закончена и потом снова нападая) Очень жаль, что она сейчас не в школе — какое завтра ждет её без образования?
4. Взгляд в будущее.
Во времена талибов женщина в Афганистане существовала на правах бесправного скота — у неё не могло быть своего мнения в вопросе замужества, воспитания детей, вообще ни по каким другим вопросам. Муж мог избить жену или даже убить — отделавшись в итоге легким или вовсе формальным наказанием. Уже одно то, что эти времена остались в прошлом, говорит о том, насколько большой шаг в будущее сделал современный Афганистан — сейчас женщины в этой стране имеют намного больше прав.
Да, в Афганистане ещё много бедности и нищеты, но сейчас, по крайней мере, женщин уже не убивают просто за то, что они самостоятельно вышли на улицу.
Какое будущее ждёт женщин в Афганистане? Об этом я решил спросить у образованной афганской девушки, которая работает экскурсоводом в одном из музеев Кабула. Она рассказывает, что в современном Афганистане постепенно становится лучше — у всех женщин есть возможность учиться, правда, иногда мешают семьи, особенно в дальних провинциях — в таких семьях женщин попросту не пускают в школы и университеты, хотя с годами таких случаев становится всё меньше и меньше.
Моя собеседница рассказыват, что в старые времена девушек часто отдавали замуж без их разрешения, часто подыскав жениха ещё в детстве — сейчас эти обычаи тоже постепенно уходят в прошлое. В плане знакомств с противоположным полом очень помогает интернет и социальные сети — афганцы пользуются фейсбуком и у них уже даже есть свои блогеры, которые много пишут о коррупции в стране и о войне.
Коррупция, кстати, мешает в том числе и в воспитании детей — в современном Афганистане существуют программы по поддержанию молодых матерей, но деньги редко доходят до адресаток. Правда — и с этим власти борются и постепенно побеждают.
В заключение спрашиваю — хотелось ли бы ей быть одной из пяти жен своего мужа или хотелось бы быть единственной женой? Девушка отвечает, что каждой афганской женщине хотелось бы быть единственной для своего мужа и самостоятельно находить для себя своё счастье.
Добавляйтесь в друзья в ЖЖ;)
Подписывайтесь на меня в facebook
Подписывайтесь на мою страничку Вконтакте
Подписывайтесь на мой твиттер
________________________________________
Понравился пост? Расскажите друзьям про долю женщины в Афганистане, нажав на кнопочку ниже:
Права женщин в Афганистане – HiSoUR История культуры
Права женщин в Афганистане улучшаются, но очень медленно на международном уровне.
Через других бывших правителей, таких как моджахеды и талибы в более поздней части 20-го века, у женщин было очень мало свободы, особенно с точки зрения гражданских свобод. С тех пор, как в 2001 году был снят режим талибов, права женщин постепенно улучшались в рамках Исламской Республики Афганистан.
обзор
Население Афганистана составляет примерно 34 миллиона человек. Из них 15 миллионов – мужчины и 14,2 миллиона – женщины. Около 22% афганского народа являются городскими, а остальные 78% живут в сельской местности. В рамках местных традиций большинство женщин поженились вскоре после окончания средней школы. Они живут как домохозяйки на оставшуюся часть своей жизни.
Правители Афганистана последовательно пытались увеличить свободу женщин. По большей части эти попытки не увенчались успехом. Однако было несколько лидеров, которые смогли внести некоторые существенные изменения. Среди них был король Аманулла, который правил с 1919 по 1929 год и сделал некоторые из наиболее примечательных изменений в попытке унификации, а также модернизации страны.
Он, наряду с другими правителями, последовавшими за ним, содействовал свободе женщин в общественной сфере, чтобы уменьшить контроль над патриархальными семьями над женщинами. Король Аманулла подчеркнул важность образования женщин. Наряду с поощряющими семьями отправлять своих дочерей в школу он содействовал открытию женщин и убеждал их принять более западный стиль одежды. В 1921 году он создал закон, который отменил принудительный брак, детский брак, цену невесты и наложил ограничения на многоженство, обычную практику среди домохозяйств в регионе Афганистана. Со временем эти ограничения стали практически невозможными для обеспечения соблюдения.
Современная социальная реформа для афганских женщин началась, когда королева Сорайя, жена короля Амануллы, провела быстрые реформы для улучшения жизни женщин и их положения в семье. Она была единственной женщиной, которая появлялась в списке правителей в Афганистане и была признана одной из первых и самых влиятельных афганских и мусульманских активистов-женщин.
Королева Сорайя, наряду с ее мужем, выступала за социальные реформы для женщин, выступила с протестом и способствовала окончательному исчезновению ее и правления ее мужа.
На протяжении 20-го века мужчины продолжали контролировать женщин. В 1973 году государство было объявлено республикой прогрессивным Мухаммедом Даудом Ханом. Одним из его главных направлений было освобождение от ультраконсервативной исламистской традиции лечения женщин как граждан второго сорта. В свое время он добился значительных успехов в модернизации. Малому числу женщин удалось устроиться на работу в качестве ученых, учителей, врачей и государственных служащих, и у них была значительная свобода со значительными возможностями для получения образования.
Большинство женщин жили как домохозяйки и были исключены из этих возможностей. В 1977 году Революционная ассоциация женщин Афганистана (РАВА) была основана Миной Кешвар Камаль. Ее офис был перемещен в Кветту в Пакистане, где она была убита в 1987 году.
РАВА по-прежнему работает в Афганистане и Пакистане.
Афганский женский совет
Афганский женский совет (AWC) (также известный как Женский совет) был организацией в Демократической Республике Афганистан (1978-87 годы) и Республикой Афганистан (в период с 1987 по 1992 год). До 1989 года лидером организации был Масума Эсмати-Вардак. Организацию возглавил Вардак и штат из восьми женщин. В 1978 году при Нур Мухаммаде Тараки правительство предоставило женщинам равные права. Это дало им возможность выбирать своих мужей и карьеру. Членство в AWC составляло около 150 000 человек и имело офисы почти во всех провинциях. Большинство женщин в Кабуле сопротивлялись моджахедам из-за их регрессивных законов, касающихся женщин.
AWC предоставляла социальные услуги женщинам в Афганистане, в борьбе с неграмотностью и профессиональной подготовкой для тех, кто занимается Секретариатом, парикмахерскими и семинарами. Многие опасались пожертвования AWC на переговорах по национальному примирению, которые начались в 1987 году.
Утверждается, что в 1991 году около 7 тысяч женщин были в высшем образовании и около 230 000 девочек учились в школах вокруг Афганистана. Было около 190 женщин-профессоров и 22 000 учителей-женщин.
Моджахеды и талибы
В 1992 году правительство при Мухаммеде Наджибулле перешло в исламское государство Афганистан. Война в Афганистане продолжилась в новую фазу, когда Гулбуддин Хекматьяр начал кампанию по бомбардировке исламского государства в Кабуле.
Ограничения, налагаемые при создании исламского государства, были «запрет на употребление алкоголя и применение иногда чисто символической завесы для женщин». Однако женщины остались на рабочем месте, и либеральные положения Конституции 1964 года были в основном поддержаны. Женщины стали более ограниченными после того, как Хекматьяр был включен в исламское государство в качестве премьер-министра Афганистана в 1996 году. Он потребовал, чтобы женщины, которые появились на телевидении, были уволены. Во время жестокой четырехлетней гражданской войны было похищено несколько женщин, а некоторые из них были изнасилованы.
В этот период «Талибан» стал контролировать Кабул.
Как и их лидер мулла Омар, большинство солдат талибов были бедными сельскими жителями, получившими образование в ваххабитских школах в соседнем Пакистане. Пуштуны Пакистана также начали вступать в группу. «Талибан» заявил, что женщинам запрещается ходить на работу, и им не следует покидать свои дома, если они не сопровождаются членами семьи мужчин. Когда они выходили, требовалось, чтобы им приходилось носить покрывающую бургу. В соответствии с этими ограничениями женщинам было отказано в формальном образовании. Женщины обычно были вынуждены оставаться дома и рисовать свои окна, чтобы никто не мог видеть или выходить.
Во время пятилетнего правления «Талибана» женщины в Афганистане были в основном подвергнуты домашнему аресту. Некоторые женщины, которые когда-то занимали респектабельные должности, были вынуждены бродить по улицам в своих burqas, продавая все, что им принадлежало, или просили, чтобы выжить. Организация Объединенных Наций отказалась признать правительство «Талибана», и Соединенные Штаты наложили на них серьезные санкции, аналогичные тем, которые были установлены в Северной Корее.
Это привело к чрезвычайным трудностям для всех граждан Афганистана.
Поскольку большинство учителей были женщинами до режима талибов, новые ограничения на занятость женщин создали огромную нехватку учителей, что ставило огромную нагрузку на образование как мальчиков, так и девочек. Хотя женщинам было запрещено работать на большинстве рабочих мест, включая обучение, некоторым женщинам в медицинской области было разрешено продолжать работать. Это объясняется тем, что «Талибан» требовал, чтобы к женщинам обращались только женщины-медики. Кроме того, по ряду причин женщинам было трудно обратиться за медицинской помощью. Это было крайне недовольным тем, что женщинам нужно было пойти в больницу, а тех, кто пытался поехать в больницу, обычно избивали. Даже когда женщина могла попасть в больницу, у нее не было никакой гарантии, что ее увидит врач.
Несколько командиров «Талибана» и «Аль-Каиды» управляли сетью торговли людьми, похищали женщин и продавали их в принудительную проституцию и рабство в Пакистане.
Журнал «Тайм» пишет: «Талибы часто утверждали, что жестокие ограничения, которые они ставят на женщин, на самом деле являются способом уважения и защиты противоположного пола. Поведение талибов в течение шести лет, когда они расширяли свое правление в Афганистане, вызвало насмешку над этим требованием «.
21-го века
В конце 2001 года Организация Объединенных Наций сформировала новое правительство при Хамиде Карзае, которое включает женщин, подобных Афганистану до 1990-х годов.
В марте 2012 года президент Карзай одобрил «кодекс поведения», который был выпущен Советом Улемы. В некоторых правилах говорится, что «женщины не должны путешествовать без мужского опекуна и не должны смешиваться со странными людьми в таких местах, как школы, рынки и офисы». Карзай сказал, что эти правила соответствуют исламскому праву и что кодекс поведения был написан в консультации с афганской женской группой ». Правозащитные организации и активисты-женщины заявили, что, одобрив этот кодекс поведения, Карзай ставит под угрозу« тяжелый прогресс в права женщин, поскольку талибы упали с власти в 2001 году.
Би-би-си сообщила, что ряд женщин отреагировали на одобрение с юмором. Одна афганская женщина, работающая в Лондоне, разместила на Facebook «Дамы, вы не должны появляться на Facebook без партнера-мужчины».
В последнее десятилетие общая ситуация с афганскими женщинами улучшилась, особенно в крупных городских районах, но те, кто живет в сельских районах страны, по-прежнему сталкиваются со многими проблемами. В 2013 году боевик-индейка Сушмита Банерджи был убит в провинции Пактика боевиками за то, что они якобы бросили вызов диктатам «Талибана». Она была замужем за афганским бизнесменом и недавно переехала в Афганистан. Раньше она избегала двух случаев казни талибами в 1995 году, а затем бежала в Индию. Ее книга, основанная на ее побеге от талибов, также снималась в фильме Болливуда.
В докладе правительства 2011 года было установлено, что 25 процентов женщин и девочек с диагнозом свищей моложе 16 лет, когда они вступают в брак. В 2013 году Организация Объединенных Наций опубликовала статистические данные, свидетельствующие о 20% -ном росте насилия в отношении женщин, часто из-за того, что насилие в семье оправдывается консервативной религией и культурой.
В феврале 2014 года в Афганистане принят закон, который включает положение, которое ограничивает способность правительства принуждать некоторых членов семьи к тому, чтобы они стали свидетелями насилия в семье. Хьюман Райтс Вотч описала реализацию Закона 2009 года об искоренении насилия в отношении женщин как «бедных», отметив, что некоторые случаи игнорируются.
В марте 2015 года Фархунда Маликзада, 27-летняя афганская женщина, была публично избита и убита толпой сотен людей в Кабуле по ложному обвинению в осквернении Корана. Ряд видных государственных чиновников обратились к Facebook сразу после смерти, чтобы одобрить убийство. После того как выяснилось, что она не сжигала Коран, общественная реакция в Афганистане превратилась в шок и гнев. Ее убийство и последующие протесты привели к привлечению внимания к правам женщин в Афганистане.
Правозащитные организации, включая Хьюман Райтс Вотч и Комиссию Соединенных Штатов по международной религиозной свободе, выразили озабоченность по поводу прав женщин в стране.
Согласно последним сообщениям, Афганистан считается одной из самых худших стран для женщин.
Политика и рабочая сила
Ряд женщин служили членами афганского парламента, в том числе Шукрия Баракзай, Фауза Гайлани, Нилофар Ибрахими, Фаузия Куфи, Малалай Джоя и многие другие. Несколько женщин также занимали должности министров, в том числе Сухайла Седдики, Сима Самар, Хусн Бану Газанфар и Сурая Далил. Хабиба Сараби стала первой женщиной-губернатором Афганистана. Она также занимала пост министра по делам женщин. Азара Джафари стала первой женщиной-мэром Нили, столицей провинции Дайкунди.
В Афганских национальных силах безопасности (ANSF), в состав которых входит Афганская национальная полиция, растет число женщин-офицеров. Одним из генералов бригадиров Афганской национальной армии является Хатол Мохаммадзай. В 2012 году Нилуфар Рахмани стал первой женщиной-пилотом в пилотной программе подготовки пилотов афганских ВВС, чтобы летать соло. Среди других заметных афганских женщин – Ройя Махбуб, Азиза Сиддики, Мэри Акрами, Сурайя Пакзад, Важма Фрог, Шукрия Асиль, Шафика Курайши, Мария Башир, Марьям Дурани, Малалай Бахадури и Насрин Оряхил.
В 2015 году 17-летний Негин Хпольвак стал первым женским дирижером в Афганистане.
Самая популярная традиционная работа для женщин в Афганистане – это пошив одежды, и большая часть населения – профессиональные портные, работающие дома. После падения талибов женщины вернулись на работу в Афганистан. Некоторые женщины стали предпринимателями, начав собственный бизнес. Например, Мина Рахмани стала первой женщиной в Афганистане, которая открыла боулинг-центр в Кабуле. Многие другие работают на предприятиях и в малом бизнесе.
Поскольку в Афганистане есть экономическая экономика, охваченная массовой безработицей и нищетой, женщины часто не могут найти работу там, где получают достаточную зарплату. Одной из областей экономики, где женщины играют значительную роль, является сельское хозяйство. Из 80 процентов афганцев, занятых в сфере сельского хозяйства или аналогичных профессий, 30 процентов из них составляют женщины. В некоторых районах Афганистана женщины могут тратить столько времени на землю, сколько делают мужчины, но все же часто зарабатывают втрое меньше, чем мужчины в заработной плате.
По данным Всемирного банка, в 2014 году женщины составляли 16,1% рабочей силы в Афганистане.
В процентном отношении женщины занимают высокие посты в области медицины и средств массовой информации и медленно прокладывают себе путь в область правосудия. Поскольку женщинам по-прежнему настоятельно рекомендуется проконсультироваться с женщиной-врачом, когда они идут в больницу, почти пятьдесят процентов всех афганцев в медицинской профессии являются женщинами. Увеличивается число женщин, имеющих профессию в средствах массовой информации. В настоящее время существует более десяти телевизионных станций, в которых есть все женские якоря, а также женщины-производители. Поскольку у женщин больше возможностей для образования и рабочей силы, многие из них обращаются к карьере в медицине, медицине и правосудии.
Однако даже женщинам, которым предоставлена возможность иметь карьеру, приходится бороться за свою семейную жизнь с их трудовой жизнью, поскольку домашние задания рассматриваются как прежде всего женские обязанности.
Поскольку экономика настолько слаба, очень мало женщин могут позволить себе нанимать домашних помощников, поэтому они вынуждены заботиться обо всем домашнем хозяйстве в первую очередь самостоятельно. Те, кто предпочитают работать, должны работать в два раза тяжелее, потому что они, по сути, занимают две должности.
образование
Образование в Афганистане очень плохое, но медленно улучшается. Уровень грамотности среди женщин составляет всего 24,2%. В стране около 9 миллионов студентов. Из них около 60% составляют мужчины и 40% женщин. Более 174 000 студентов зачисляются в различные университеты по всей стране. Около 21% из них – женщины.
В начале двадцатого века образование для женщин было крайне редким из-за отсутствия школ для девочек. Иногда девочки получали образование на начальном уровне, но они никогда не переходили за пределы среднего уровня. Во время правления Захир-шаха (1933-1973) образование для женщин стало приоритетом, и девочек начали отправлять в школы. В этих школах девочки обучали дисциплине, новым технологиям, идеям и социализации в обществе.
Кабульский университет был открыт для девочек в 1947 году, а к 1973 году в школах по всему Афганистану насчитывалось около 150 000 девочек. К сожалению, брак в молодом возрасте добавился к высокому уровню отсева, но все больше девушек вступали в профессии, которые когда-то считались только для мужчин. Женщинам были предоставлены новые возможности для лучшей жизни как для себя, так и для их семей. Однако после гражданской войны и захвата талибами женщины были лишены этих возможностей и отправлены обратно в жизнь, где они должны были оставаться дома и контролироваться их мужьями и отцами.
Во время режима движения «Талибан» многие женщины, которые ранее учились, начали тайно давать образование молодым девушкам (а также некоторым мальчикам) в своих районах, обучая от десяти до шестидесяти детей одновременно. Дома этих женщин стали общинными домами для студентов и полностью финансировались и управлялись женщинами. Новости об этих секретных школах распространялись из уст в уста от женщины к женщине.
Каждый день молодые девушки прятали все свои школьные принадлежности, такие как книги, тетради и карандаши, под их паранджи, чтобы ходить в школу. В этих школах молодым женщинам были преподаны основные литературные навыки, навыки счета и различные другие предметы, такие как биология, химия, английский язык, изучение Корана, кулинария, шитье и вязание. Многие женщины, участвовавшие в обучении, были пойманы талибами и подверглись преследованию, заключению в тюрьму и подвергались пыткам.
Талибы все еще выступают против образования для афганских мальчиков и девочек. Они сжигают школы, убивая студентов и учителей всеми видами средств, включая химическую войну. Например, в июне 2012 года 15 подозреваемых были задержаны Национальным управлением безопасности Афганистана (НСР) в связи с последовательными антишкольными нападениями в северном Афганистане ». NDS считает, что за этой идеологией была задействована Inter-Services Intelligence Пакистана. В течение того же периода Пакистан отказывался доставлять афганские школьные учебники.
В 2015 году Кабульский университет начал первый магистерский курс по гендерным вопросам и женским исследованиям в Афганистане.
спорт
В последнее десятилетие афганские женщины участвовали в различных видах спорта, включая футзал, футбол и баскетбол. В 2015 году Афганистан провел свой первый марафон; среди тех, кто руководил всем марафоном, была одна женщина, 25-летняя Зайнаб, которая таким образом стала первой афганской женщиной, которая бежала в марафон в своей стране.
Брак и воспитание детей
Афганистан является патриархальным обществом, где принято считать, что мужчины имеют право принимать решения для женщин, включая те, которые связаны с участием и браком. Человек может развестись без необходимости согласия жены, тогда как противоположное не соответствует действительности.
У страны высокий коэффициент рождаемости, у 5,33 детей / женщин по состоянию на 2015 год. Потребление контрацепции низкое: 21,2% женщин по состоянию на 2010/11 год.
Аранжированные браки очень распространены в этой части мира.
После заключения брака две семьи подписывают договор об участии, который обе стороны обязаны соблюдать в социальном и культурном плане. В семьях с низким доходом для жениха часто платят невесте за семью невесты. Цена обсуждается между главами семьи; сама невеста не включена в переговорный процесс. Цена невесты рассматривается как компенсация за деньги, которые семья невесты должна была тратить на ее уход и воспитание.
В некоторых областях женщины иногда обмениваются методом спора, называемым баад, который, по словам сторонников, помогает избежать вражды и насилия между семьями, хотя сами женщины иногда подвергаются значительным насилием как до, так и после вступления в брак через семью через баад. Практика баада считается незаконной в Афганистане.
Согласно афганскому законодательству «если женщина ищет развод, то она должна получить одобрение своего мужа и нуждается в свидетелях, которые могут свидетельствовать в суде о том, что развод оправдан». Первым случаем женщины, разведенной с мужчиной в Афганистане, был развод, инициированный Ророй Асим Хан, который развелся с ее мужем в 1927 году.
Это было описано как уникальное в то время, когда оно произошло, но это было исключением, поскольку Рора Асим Хан был иностранного гражданина, который получил ее развод при содействии посольства Германии.
Обычаи и традиции Афганистана / Travel.Ru / Страны / Афганистан
Географическое положение Афганистана и его бурная история привели к смешению на этой земле огромного количества разных культур, языков и традиций, которые и составляют пестрое и часто очень запутанное культурное наследие этой страны. Единую для всей страны систему традиций выделить попросту невозможно — каждая народность или племенная группа имеют свой этикет, историю, систему ценностей, набор традиций и язык; едиными для всех являются лишь общеисламские ценности.
Афганцы обычно живут в больших семьях, возглавляемых старшим мужчиной рода. Браки (довольно ранние, кстати) обычно заключаются между членами одной племенной группы, причем с обязательного одобрения (или по предварительной договоренности) обеих семейств, из которых происходят молодожены.
В пределах племенных групп наблюдается жесткая клановость, а сами племена входят в достаточно устойчивые племенные объединения, имеющие во многих случаях явные признаки большой автономии как от центральных властей, так и от других, даже родственных, племен. Несмотря на сложный этнический состав местного населения, межплеменные конфликты крайне редки (чаще всего все проблемы регулируются на уровне переговоров старейшин или советов племен), а общая обстановка вполне спокойная.
Афганское общество до сих пор является подавляюще сельским, причем сохраняется вековая клановая система, и часто ту или иную местность населяют представители одного народа или племенной группы (хотя немало и полукочевых племен). И мужчины и женщины традиционно носят длинные хлопковые юбки, мешковатые штаны, особые жилеты и обязательный головной убор (тюрбаны у мужчин часто являются символом принадлежности к той или иной племенной группе).
Афганские дома традиционно состоят из ряда комнат, окружающих прямоугольный внутренний двор, где женщины занимаются с детьми и готовят пищу.
Отдельно выделяются мужская секция, для приема гостей дома и проведения переговоров, и «женская половина». Женатые сыновья часто живут в одном доме с родителями, хотя нередко имеют отдельные комнаты в одном из крыльев здания. В бедных горных кишлаках часто просто разделяют дом на открытую «мужскую» и закрытую «женскую» части, а все приемы проводят под навесом на улице или в большой мужской комнате. Часто гостей размещают на ночлег в одной большой комнате, вместе с хозяином или детьми — иных помещений в небогатых местных домах может просто не быть. Кочевые афганцы живут в палатках, организованных по тому же принципу, что и у любого другого кочевого народа Азии.
Афганские традиции налагают множество ограничений на поведение женщин. В большинстве племен мужчины имеют право решать, когда женщина может выйти из дома, когда она может предстать перед гостями или чем конкретно ей заниматься в данное время. Правительство «Талибан» ввело еще более строгие ограничения прав женщин, включая запрет на образование и занятие должностей.
Однако с разгромом «Талибана» женщины были восстановлены в своих правах, хотя следует заметить, что во многих племенах радикальные нормы никогда и не соблюдались, а женщины пользовались достаточно широкими правами. Многие женщины носят «бурка», или «чаден» — афганский аналог паранджи, однако этот предмет гардероба совсем не обязателен, как во многих арабских странах, а является скорее элементом племенной идентификации (украшение таких накидок — отдельная ветвь местного декоративно-прикладного искусства, хотя по большей части они очень скромны) и защитой от пыли. Афганские женщины традиционно опускают взгляд при разговоре с мужчинами, этого же будут ожидать и от иностранки.
Многоженство официально разрешено, но в реальности распространено достаточно ограниченно. Общение женщины с чужими мужчинами практически невозможно, да и на улицу в большинстве случаев они выходят только в сопровождении одного из мужчин рода, поэтому не стоит пытаться заговаривать с ними, фотографировать и тем более прикасаться — это может быть расценено как серьезное оскорбление.
Впрочем, туристки никаких ограничений на общение с местными дамами не испытывают, им даже позволено входить на женскую половину дома и свободно общаться с хозяйкой.
Подобно другим горным народам Азии, афганцы обладают сложным кодексом правил поведения, главенствуют среди которых понятия личной чести, социального статуса, репутации рода (или клана) и воинские заслуги. При этом каждый мужчина в пределах общины достаточно независим — афганское общество на удивление демократично и предоставляет своим членам немало свобод, причем оговоренных по большей части неписанными кодексами, чем какими-либо законами. Хотя «бунтарей и выскочек» здесь не любят — как бы ты ни был независим, без общины ты просто человек, а в пределах оной — член авторитетного и уважаемого сообщества. Племенная система является мощным политическим фактором в жизни всей страны, а временные или постоянные племенные объединения заменяют здесь политические партии. Согласно местным законам, каждый мужчина обязан встать на защиту интересов своего племени по приказу лидера или старейшины, поэтому такие мощные и прекрасно вооруженные племенные группировки являются еще и сдерживающим фактором в решении различных конфликтных вопросов.
Кодекс личного поведения здесь достаточно прост. Афганцы гостеприимны и очень добродушны к тем, кто не нарушает их обычаев и традиций, при этом, как отмечают многие туристы, они вполне снисходительны к чужим ошибкам и довольно равнодушны к различным политическим аспектам, не касающимся их лично. Приглашение в местный дом — большая честь для любого иностранца и её можно рассматривать как проявление большого уважения к гостю (впрочем, иного здесь и не будет: если не уважают — не пригласят даже в чайхану). Отказываться от приглашения или предлагать внести свою лепту (продовольствием или деньгами) в намечающийся банкет крайне рискованно — несмотря на свои финансовые возможности (часто крайне скудные) для гостя будет накрыт лучший стол и его игнорирование — тяжелое оскорбление для семьи. Однако благосклонно будут расценены небольшие презенты хозяевам дома — цветы, сладости, табак или небольшие сувениры (ни в коем случае не алкоголь!). Однако не стоит хвалить дом, детей, украшения, какие-то предметы интерьера или традиционное для местного мужчины богатство — оружие.
Связано это с тем, что по местным поверьям следует подарить гостю любой предмет, который ему понравился, как бы важен он не был для самого хозяина. Во избежание недоразумений в этом вопросе здесь принято по три раза повторять свое предложение, касается ли это приглашения в гости или какого-либо подарка. Если похвала была сказана «для красного словца», есть возможность отказаться от сказанного, сохранив и честь хозяина (он предлагал, но гость отказался) и его имущество.
Из жестких местных «табу» следует строго учитывать лишь традиционные для многих стран исламского мира правила — нельзя проходить перед молящимся человеком, нельзя направлять подошвы ног на других людей (даже при посещении афганского дома или мечети, когда следует разуться, следует сложить обувь подошвой к подошве и положить в специально отведенное для этого место), не стоит принимать или подавать что-либо левой рукой (она используется для личной гигиены) и особенно — брать ею пищу, перед едой и после неё обязательно омовение рук, нельзя касаться головы человека (особенно ребенка, да и просто прикасаться к другим людям не рекомендуется), нельзя входить на женскую половину дома и так далее.
Отдельное внимание следует обращать на жестикуляцию — подобно многим жителям ближневосточных и арабских стран, афганцы используют в общении сложную систему жестов, при этом многие наши обыденные движения вполне могут оказаться оскорбительными по местным понятиям.
Афганские мужчины при встрече жмут руки (часто обе), обнимаются и целуют друг друга в щеку, однако следует учитывать, что это позволено только хорошо знакомым друг с другом людям. Прикасаться к представителям противоположного пола, а часто и просто обращаться к ним с приветствием, запрещено, а с незнакомцами лучше здороваться полупоклоном и прикладыванием правой руки к сердцу (впрочем, здесь многое зависит от традиций конкретной племенной группы).
Едят афганцы на полу (даже в большинстве ресторанов), на специально расстеленной клеенке или кошме, на которых раскладываются лепешки и расставляются блюда. Причем здесь вполне допустимо есть и из общего блюда (обычно одного на трех человек), и из индивидуальной посуды.
Пища берется руками (только правой, хотя левой допустимо придерживать лепешку). Вместо ложки («чамча») используется лепешка и нож, хотя ложки на столе обычно тоже имеются (ими обычно зачерпывают соус) или их приносят по первому требованию. Выбрасывать несъеденное, особенно хлеб, неприлично, поэтому все, даже крошки, собираются со стола (смахивать на пол их ни в коем случае нельзя!) и складываются в специальные емкости — затем они пойдут либо на корм скоту, либо в пользу неимущих. До и после еды обязательно подается чай, чаще всего зеленый, им же можно запивать пищу, хотя обычно для этого подается чистая вода. Сама последовательность подачи блюд зависит только от достатка хозяина и традиций племени. За едой следует хранить молчание — вести беседу можно только после прямого вопроса или указания хозяина дома либо самого старшего человека за столом. В любом случае, как и везде на Земле, разговор с набитым ртом вызовет только недоумение.
Афганцы — одни из самых курящих людей в Азии. «Дымить» здесь можно практически везде, лишь в мечетях и за столом это не принято, да и то не везде.
Принять предлагаемую хозяином сигарету — один из знаков внимания и доверия.
Как и во многих других странах региона, вместо туалетной бумаги используется местный аналог биде или просто кувшин с водой. Все естественные надобности местные мужчины отправляют сидя. Купаться принято только в проточной воде, поэтому ванн практически нигде нет.
11.07.2001 Женщины Афганистана: «Мы больше не существуем» / «Индийская Венеция» | Политика и общество: анализ событий в Европе, России, мире | DW
«Мы больше не существуем». Такими словами описала сегодняшнее положение женщин в Афганистане одна из жительниц этой страны, сумевшая живой выбраться с контролируемых талибами территорий и представшая недавно перед камерами европейских телеканалов. То, что рассказала эта женщина, а также две другие афганки, приехавшие вместе с ней в Европу, вызвало у многих шок. Ведь информации из Афганистана, практически отрезанного от остального мира, поступает крайне мало. Если о шагах правящего сейчас там режима «Талибан» мы время от времени еще слышим, то о том, какова повседневная жизнь на захваченных талибами территориях, имеем лишь самое общее представление.
И вот благодаря приехавшим недавно в Европу трем женщинам стали известны некоторые подробности, а именно те, что касаются сегодняшнего положения женщин в Афганистане.Подавляющее большинство населения Афганистана (80 процентов) составляют сунниты – приверженцы ортодоксального направления ислама. Весь уклад жизни афганского народа издавна был регламентирован догмами шариата и «адатом» – обычным правом, регулирующим семейно-бытовые отношения. Может быть, с точки зрения современных европейских феминисток, и прежние правила приводили к дискриминации женщин, однако, и многие жительницы Афганистана, и ряд ученых (специалистов по исламу) придерживались иного мнения. Не будем сейчас возобновлять давний спор о роли женщины в традиционном исламе. Хотя бы потому, что мало кто может назвать «традиционным» тот уклад жизни, который установился на территории Афганистана в последние годы. После захвата власти в 1996 году радикальным движением «Талибан» жизнь в стране существенно изменилась. Постоянно вводятся всё новые и новые предписания, касающиеся повседневной жизни людей – и эти предписания, даже по мнению многих мусульманских религиозных деятелей, имеют к Корану весьма далекое отношение.
Еще совсем недавно девочки учились в школах и университетах наравне с мальчиками. Но теперь, с введением нового закона, образование в Афганистане стало прерогативой только лиц мужского пола.
— Раньше мы жили как все европейцы… Мы ходили в школу… То, что происходит сейчас в Афганистане — я не могу этого понять. Вот уже пять лет мы видим фактическое уничтожение нашего народа. И нам кажется, что в мире нас уже не слышат. Мы больше не существуем.
Латифа (в целях безопасности эта афганка называет себя вымышленным именем) и еще две женщины приехали в Европу вместе с Ахмад Шахом Масудом, лидером Северного Альянса –одной из немногих сил в стране, оказывающих сколько-нибудь существенное сопротивление режиму «Талибана». Осуществить весьма рискованную поездку помогла председатель Европейского парламента Николь Фонтен. Гости получили возможность выступить перед французским и Европейским парламентами и рассказать о сегодняшней жизни в Афганистане.
До прихода к власти талибов 70 процентов учителей и 40 процентов врачей в стране были женщинами.
Сегодня женщинам не позволено работать, что влечет за собой и другие последствия: женщины не могут рассчитывать даже на элементарное медицинское обслуживание. Вот что рассказывает Латифа:
— С недавних пор женщинам не разрешено работать в больницах. При этом у врачей-мужчин пациенткам лечиться тоже не дозволяется. В итоге, когда около полугода назад я была больна, мне пришлось ехать из Кабула в Пакистан, в Пешавар, чтобы лечиться там.
Но такая возможность есть далеко не у всех. По статистике ООН, Афганистан относится к числу наименее развитых государств мира. Население страны живет в основном за счет гуманитарной помощи, выделяемой ООН и Международной Федерацией Общества Красного Креста. С недавних пор для многих афганок и эта помощь стала недоступна. Так, по новым правилам, женщина не должна появляться на улице без родственников мужского пола. А за последнее время – вначале в ходе войны с Советским союзом, потом в гражданской войне – погибло большое число мужчин. В итоге многие афганки, потерявшие родственников-мужчин, оказались обречены на голод и нищету.
Впрочем, и присутствие рядом на улице родственника не гарантирует женщине полную безопасность. Любая жительница Афганистана может быть избита рядовым талибом или даже получить пулю от солдат «Департамента сохранения добродетели и предотвращения пороков» только за то, что случайно обнажился участок ее тела. Кара ждет и за несоблюдение предписанного фундаменталистами фасона верхней одежды: паранджа из плотной материи должна укрывать с головы до пят, ниспадая широкими складками, чтобы не подчеркивалась фигура женщины. Кстати, паранджу обязаны носить не только мусульманки, но и женщины индуистской веры.
Одним из последних нововведений талибов стал запрет женщинам водить машины. По их утверждению, женщина за рулем несовместима с местными традициями и даже вредна исламскому обществу. На критику из-за рубежа талибы ответили, что «женщина-водитель и раньше была не очень частым явлением, и потому, дескать, новый закон лишь кодификация уже действующей нормы».
Впрочем, силу нового закона ощутили на себе находящиеся на территории Афганистана иностранки.
Любопытно, что при такой «активности» талибов по «сохранению добродетели и предотвращению пороков» в Афганистане невиданных масштабов достиг наркобизнес. Только в прошлом году из страны были переброшены в Европу наркотики на сумму четыре миллиарда долларов. По данным Интерпола, около 96 % посевных площадей опийного мака и лабораторий по производству опиума полностью находятся под контролем движения «Талибан». ООН в течение трех лет выделила Афганистану около 10 млн. долларов на переориентацию аграрного сектора: лидеры «Талибан» обещали, что «очистят» Афганистан от мака, требуя денег на развитие посевов кукурузы, цитрусовых и пшеницы. Но за это же время производство опиума выросло в стране почти в два раза — а талибы просят новой финансовой помощи.
За талибами много и других «побед», так, например, разрушение в этом году древнейших статуй Будды в провинции Бамиан. Это событие стало причиной протестов по всему миру. Однако, как призналась Латифа, такая бурная реакция вызвала у нее удивление. По мнению афганской женщины, судьба статуй вызывает в мире больший резонанс, чем судьба людей.
— Сегодня мы подвергаемся насилию, побоям, постоянным оскорблениям и унижениям… И всё это только потому, что мы — женщины. Нас превратили в служанок. Да нам не позволено даже дышать без разрешения!
В одном с Латифой можно всё-таки не согласиться: в мире озабочены не только уничтожением древних статуй. После эмоционального выступления Латифы в Европейском парламенте, его глава Николь Фонтен сообщила о намерении предпринять ряд мер в помощь женщинам Афганистана. Обсуждается вопрос наложения эмбарго на Афганистан, сообщила Николь Фонтен:
— Введение эмбарго вполне возможно, и некоторые коллеги уже предложили это сделать. Ведь речь идет о своего рода геноциде. В других схожих случаях Европейский союз не решался ввести эмбарго. Но на этот раз я считаю такие действия абсолютно обоснованными.
Продолжим рассказ о событиях, происходящих в азиатском регионе. Из Афганистана мы переместимся южнее – к полуострову Индостан. На нем расположились два государства, сложившиеся на территории бывших британских колоний в 1947 году: там, где преобладало индуистское население, возникла Республика Индия, на территориях с мусульманским большинством образовалось новое государство Пакистан. Сложный вопрос встал, однако, перед многочисленными княжествами, не входившими в состав Британской Индии. Единственным княжеством, которое могло претендовать на тройственный выбор — либо присоединиться к Индии или Пакистану, либо выступать за собственную независимость — был Кашмир. Первоначально махараджа Кашмира выбрал свободу и независимость, но вскоре выразил желание присоединиться к Индийскому Союзу, несмотря на недовольство подданных, 90 процентов которых составляли мусульмане. С тех пор Индия и Пакистан ведут за территорию Кашмира кровавые войны.
Неоднократно между двумя соседствующими государствами заключались соглашения о перемирии.
Прочного мира они, правда, не приносили, но, по меньшей мере, на несколько лет давали покой жителям Кашмира. Одно из таких соглашений, возможно, будет принято совсем скоро: с 14 по 16 июля в индийском городе Агра пройдут переговоры между премьер-министром Индии Атала Бихари Ваджпаи и президентом Пакистана Первезом Мушаррафом, на которых вновь будет обсуждаться кашмирский вопрос.
А пока индийский штат Джамму и Кашмир входит в список стран и регионов, не рекомендованных для посещения туристами. Но, благодаря некоторым «отважным» журналистам, мы подготовили для вас репортаж, который, надеемся, в какой-то степени восполнит этот пробел у истинных любителей путешествий.
У индусов есть такая поговорка: Индия – это букет, а Кашмир – роза в букете. Те, кому посчастливилось побывать в Кашмире, подтверждают правоту этого высказывания. Даже летом здесь нет изнуряющей жары, сменяющейся затяжными ливнями, как на остальной части полуострова.
Индийский штат Джамму и Кашмир имеет две столицы: зимнюю – Джамму — и летнюю — Cринагар.
Последняя лежит в центре Кашмирской долины на высоте 1600 метров. Значительная часть города расположена прямо на озере Дал (отчего Сринагар уже давно прозвали «индийской Венецией»). Правда, в отличие от Венеции, здесь в буквальном смысле всё на плаву — дворцы и храмы, магазины и гостиницы. Соответственно, и единственный способ передвижения в Cринагаре – на шикарах, длинных узконосых лодках под паланкином. В то время как гребец, которого здесь на итальянский манер называют «гондольером», гребет коротким веслом, медленно продвигаясь мимо лотосов, пассажир нежится на подушках как махараджа. Вокруг озера – рисовые поля, пересеченные платановыми аллеями. Довершают «рериховский» пейзаж остроконечные вершины Гималаев. Кашмир связан с множеством легенд. Так, по одной из них, тело самого Иисуса якобы покоится в усыпальнице «Розабал» в центре Cринагара, а в мечети Хазратбал хранятся волосы пророка Мухамеда. Уникальные архитектурные памятники Cринагара – дворцы и сады Могольских императоров.
В плавучих домах или, как их называют, house-boat, где живут жители города или приезжие туристы, всё убранство ручной работы — ковры, резная мебель, расписная посуда из папье-маше, изделия из серебра.
Народными промыслами кашмирцы славятся на весь мир.
Сегодня в Сринагаре редко можно встретить иностранных путешественников. А ведь недавно этот город был излюбленный пунктом в программе многих туристических маршрутов по Индии. Молодой человек, продающий со своей лодки шафран, жалуется заезжим журналистам: торговля на озере Дал пришла в упадок.
— Прежде все было хорошо. А теперь стало неспокойно и туристы бояться сюда приезжать.
И все-таки некоторые иностранцы, решившие рискнуть ради экзотических впечатлений, встречаются в Сринагаре и сегодня. Вот что рассказывает эта юная австралийка:
— Я давно хотела поехать в Кашмир, но знакомые меня предостерегали, мол, ни в коем случае туда не езжай! Но потом я познакомилась с молодым человеком из Сринагара, у его семьи здесь свой «плавучий дом» — и все-таки приехала. Здесь очень мило и совершенно спокойно.
Встречаются в Кашмире и рискованно-отважные туристы, как, например, этот американец:
— Конечно, здесь никто не знает, что произойдет. Ясно лишь то, что есть дни, когда находиться здесь действительно опасно: например, День независимости Индии, или во время встречи в верхах. Это поводы, которые группировки сепаратистов могут использовать для диверсий. В такое время лучше не показываться в этом районе, а в остальном – в Сринагаре относительно спокойно.
Сочтем это всё же мнением ослепленных красотой Кашмира людей, и посмотрим, как обстоит все на самом деле. Уже по дороге в Джамму за окнами мелькают армейские палаточные лагеря. Сринагар просто кишит солдатами индийской армии, переброшенными сюда для предотвращения новых терактов. Две пятых индийской армии, т.е. примерно 650 тысяч человек, постоянно дислоцированы в индийском Кашмире. Так в последнее десятилетие Дели отвечает на партизанскую войну, которую ведут здесь исламские группировки.
Ну что ж, надеюсь, мы хотя бы частично удовлетворили ваше любопытство, а на нашей страничке в Интернете вы также сможете увидеть фотографии Сринагара и окрестных Гималаев.
Но ехать в Кашмир мы пока все же не советуем. Подождем, чем закончиться саммит в Агре. А вот Агру посетить стоит. В городе расположен знаменитый мавзолей Тадж-Махал.
Вот несколько практических советов тем, кто собирается в ближайшее время отправиться в Индию.
Денежная единица Индии – Индийская рупия (международное обозначение «INR» латинскими буквами). Это — ограниченно конвертируемая валюта. Ввоз и вывоз рупий за пределы страны запрещен. Рекомендуется брать с собой американские доллары: их вы сможете обменять в Индии на рупии, а перед возвращением домой – обратно на доллары.
При покупке товара на улице в Индии принято торговаться. Цены могут быть завышены в десятки раз!
Не поддавайтесь на многочисленные просьбы о милостыне. Проявив жалость к одному несчастному ребенку, вы рискуете вмиг собрать вокруг себя всю округу.
Официально для въезда в Индию прививка не требуется. Однако лучше все же обратиться к врачу. Тропический климат, а также наличие особо опасных заболеваний (гепатит, холера, оспа, малярия и чума) требуют соблюдения мер предосторожности.
Не следует пить воду из-под крана. Фрукты и овощи следует мыть мылом-антисептиком, молоко и воду обязательно кипятить.
Что касается транспорта, непривычным будет левостороннее движение и … рикши. Наняв авто- или моторикшу как такси, вы сможете быстро, хотя и изрядно загрязняя воздух, передвигаться по городу. А вот велорикши – транспорт экологически чистый. И к тому же экзотика!
Кушать в Индии принято только правой рукой, так как левой пользуются в туалете, и она считается «нечистой».
Обратим ваше внимание на непривычный для европейца язык жестов индусов: если собеседник покачивает головой из стороны в сторону, то в Индии это может означать как «нет», так и «да», причем, чаще последнее.
В путешествие по Индии не забудьте взять с собой крем от насекомых, крем от загара, солнцезащитные очки и кипятильник.
Жизнь афганской женщины
Афганистан — одно из самых сложных мест в мире, чтобы быть женщиной:
Многие женщин умирают во время беременности и родов: 460 смертей / 100000 живорождений (2010)
85% женщин не имеют формального образования и неграмотны.
Доля студенток 3-го уровня от общего числа: 18,0%
Всего живорождений на женщину — в среднем 6
1 из 10 детей умирает до достижения пятилетнего возраста.
Средняя продолжительность жизни для женщин 51.
Источники данных: Данные ООН
Всемирная книга фактов ЦРУ
Организация помощи Афганистану
Единственная хорошая новость заключается в том, что эта статистика существенно улучшилась за последние несколько лет.
______________
«Лучшие и худшие места для женщин»
В 2011 году Newsweek / The Daily Beast проанализировали десятки из точек данных для 165 стран , чтобы определить, какие страны предлагают женщинам самые широкие права и лучшее качество жизни.
Ниже приведены результаты для Афганистана:
Оценка: 164 (из 165) — Афганистан
Общий балл (из 100): 2,0
Правосудие: 8,4
Здоровье: 2,0
Образование: 41,1
Экономика: 55,3
Политика: 16,6
сравните это со своим соседом .
.
Оценка 125, Иран
Общий балл (из 100): 50,1
Правосудие: 54,9
Здоровье: 77.9
Образование: 76,8
Экономика: 62,2
Политика: 12,1
Что вызывает такие трудности у афганских женщин?
— Детские браки: Более 50% афганских девушек вышли замуж или помолвлены к 12 годам.
Почти 60% девушек выходят замуж к 16 . По словам женщин-активистов, до 80 процентов браков в бедных сельских районах являются принудительными или договорными.
Большинство девушек выходят замуж за гораздо более взрослых мужчин, некоторым из которых за 60, с которыми они впервые встречаются на своей свадьбе.
Отсутствие безопасности после трех десятилетий войны и риск похищения и изнасилования также побудили многие семьи заставить своих маленьких дочерей выйти замуж.
Некоторых девушек выдают замуж по барьеру, чтобы вернуть долг или разрешить спор.
А широко распространенная бедность по-прежнему вынуждает многих родителей выдавать своих дочерей замуж, чтобы избежать затрат на уход за ними. Пожилые, более состоятельные мужья будут платить за девушку больший выкуп за невесту.
— Последствия детских браков нельзя недооценивать .
Замужние девушки не продолжают свое образование и остаются неграмотными.
У них есть дети в подростковом возрасте, усугубляются проблемы со здоровьем и рискуют умереть для себя и своих детей (риск смерти во время беременности или родов для девочек до 14 лет в пять раз выше, чем для взрослых женщин).
В Кабуле нередко молодые девушки попадают в больницы вскоре после замужества в состоянии шока от серьезных физических травм — разрывов и обширных кровотечений — и психологических травм.Молодые жены также имеют низкий статус в семье и более подвержены насилию со стороны своих мужей и / или родственников мужа.
— Отсутствие образования: Только 40% афганских девочек посещают начальную школу, и только одна из 20 девочек посещает школу после шестого класса.
Мальчиков посещают примерно в три раза больше, чем девочек.
Многие афганские семьи разрешают своим дочерям посещать школы для девочек только недалеко от дома, и таких школ немного.Другие семьи считают, что девочкам не нужно получать образование. Школы для девочек были сожжены, сотни учителей, обучающих девочек, подверглись угрозам или были убиты, а девочкам был нанесен физический вред, когда они посещали школу или шли в школу или из нее.
— Мало вариантов для вдов . В Афганистане 1,5 миллиона вдов, это один из самых высоких показателей в мире.
Многие мужчины были убиты в вооруженных конфликтах, и старшие мужья умрут раньше, чем их невесты-дети.
Средний возраст афганской вдовы — 35 лет, 94% из них неграмотны. Большинству из них нужно содержать более четырех детей.
Хотя о многих вдовах с детьми по-прежнему будет заботиться семья их мужей (брак с выжившими братьями — обычное дело), это не всегда возможно. У вдов без мужской защиты мало вариантов, и многие вынуждены попрошайничать или заниматься проституцией.
С какими еще трудностями сталкиваются девушки и женщины?
— Скрытый и изолированный. Исламские экстремисты настаивают на том, чтобы женщины и девушки оставались дома и могут уйти только в том случае, если они полностью прикрыты и в сопровождении родственника-мужчины.
В городах женщины носят полностью закрывающую паранджу. Тот факт, что девочки живут в большой семье своего мужа, часто приводит к тому, что с ними обращаются как со слугами или рабынями, что усугубляет их изоляцию.
— Мало экономических возможностей. Культура, запрещающая женщинам появляться на публике, в сочетании с повсеместным отсутствием образования означает, что у женщин мало экономических возможностей.
Как правило, женщины заняты только домашней работой. Образование — лучшая стратегия для освобождения женщин от мужского доминирования.
— Правоспособность женщин ограничена. Согласно законам шариата, показания женщины стоят ½ свидетельских показаний мужчины.
В случаях опеки дети обычно передаются отцу или дедушке.
Таким образом, вероятность развода — даже в случае крайней жестокости — будет меньше, потому что женщина должна быть готова потерять своих детей.
Такая дискриминационная практика в отношении женщин широко распространена среди этнических групп как в сельских, так и в городских районах.
Многие афганцы, включая некоторых религиозных лидеров, укрепляют вредные обычаи, ссылаясь на свое толкование ислама. Однако в большинстве случаев такая практика несовместима с законами шариата, а также с афганским и международным правом.
Разве жизнь не улучшилась после свержения Талибана?
— Во время правления Талибана (1996–2001) с женщинами обращались хуже, чем во время любого другого руководства в истории Афганистана. Им запрещалось работать, выходить из дома без сопровождения мужчины, обращаться за медицинской помощью к врачу-мужчине.
При режиме талибов женщин также заставляли полностью закрывать себя с головы до пят, даже закрывая глаза.
Женщины, которые были врачами и учителями, внезапно были вынуждены быть нищими и даже проститутками, чтобы прокормить свои семьи. Обвиняемых в проституции женщин публично забивали камнями до смерти на футбольном стадионе в Кабуле.
— После падения режима талибов в конце 2001 года женщины получили политические права. В недавно принятой афганской конституции говорится, что «граждане Афганистана — будь то мужчины или женщины — имеют равные права и обязанности перед законом.”
Женщины даже были назначены на видные должности в правительстве.
— Хотя афганское правительство и международное сообщество работают над защитой прав женщин, поскольку большинство женщин неграмотны, они не участвуют в этом процессе. Таким образом, правительство урезало права женщин, когда сочло это политически целесообразным. : В феврале 2009 года президент Карзай подписал закон, затрагивающий несколько ключевых прав афганских шиитских женщин:
* отказывает женщинам в праве покидать свои дома, за исключением «законных» целей;
* Запрещает женщинам работать или получать образование без специального разрешения их мужей;
* прямо разрешает изнасилование в браке;
* ограничивает право матерей быть опекунами своих детей в случае развода;
* И делает невозможным для жен наследовать дома и землю от своих мужей, даже если мужья могут унаследовать недвижимое имущество от своих жен.
Хотя этот закон применяется только к шиитам (менее 20% женщин), тот факт, что такой драконовский закон вообще был принят, показывает, насколько легко можно отказаться от прав женщин, если женщины по-прежнему неграмотны и изолированы.
— Уровень образования девочек повысился . С 2002 года число девочек, посещающих школу, увеличилось более чем на 30 процентов; однако, по оценкам, 1,5 миллиона девочек школьного возраста все еще не посещают классы.
ЮНИСЕФ сообщил, что 34 процента детей, посещающих школу, составляют девочки, хотя за этой цифрой скрываются большие различия от провинции к провинции, при этом в некоторых областях показатель зачисления составляет всего 15 процентов.
— Детский брак сложнее . Афганское правительство недавно изменило установленный законом возраст для вступления в брак для девочек с 16 до 17 лет. Мужчины, которые хотят жениться на девушках до 17 лет, не имеют права на получение свидетельства о браке, хотя многие мужчины просто не утруждают себя официальной регистрацией брака.
Однако, похоже, выходит замуж все меньше девушек.
— Женщины могут быть трудоустроены, , но только с разрешения их родственников-мужчин. Но при высоком уровне безработицы некоторые считают, что наем женщин забирает работу у мужчин.
— В то время как все больше девочек и женщин получают образование и могут свободно передвигаться, семей могут не захотеть рисковать.
Экстремисты по-прежнему считают, что если девочек видно за пределами дома, они теряют уважение и рискуют опозорить семью. Помолвленных или замужних девушек, даже молодых, часто держат за закрытыми дверями.
— Самосожжение (поджог) уменьшилось на с 350 случаев в год в провинции Герат до 70 случаев в год после правительственной просветительской кампании.(Молодые женщины, подвергшиеся насилию, часто считают, что у них нет выхода, кроме самосожжения.)
— Меньше детей умирают до 5 лет. Детская смертность снизилась вдвое! Хотя этот показатель по-прежнему высок, улучшение доступа к чистой воде, электричеству и санитарии, а также более образованные матери помогли спасти жизни тысяч афганских женщин.
Хотя с американской точки зрения эти достижения для девочек и женщин могут показаться незначительными, они реальны.
Любые изменения — если они должны быть постоянными — не могут быть навязаны западными посторонними в этом племенном, исламском, постконфликтном обществе. Он должен возникать через образование в контексте культуры. Мы помогаем девочкам получить образование, которого они так отчаянно хотят, а также помогаем обучать мальчиков.
Образованные мужчины с гораздо большей вероятностью поддержат больший выбор женщин. Образованные мужья ценят своих образованных партнеров и им меньше угрожают. Смотрите наши работы: Школы
«Талибан забрал годы моей жизни»: афганские женщины, живущие в тени войны | Афганистан
Хомейра Кадери гладила свой платок в школе, когда ее отец пришел сказать ей, что он больше не понадобится, потому что талибы захватили ее родной город.Следующие пять лет строгие правила группы означали, что она почти не выходила из дома.
Со времени свержения талибов в 2001 году в Афганистане выросло поколение женщин. Но многих из тех, кто руководил страной через глубокие перемены, руководя школами или работая журналистами или политиками, не дают покоя воспоминания об их жестоких условиях. , женоненавистничество.
«Я не могу забыть те годы», — сказал 34-летний Кадери, ныне писатель и активист, который недавно был назначен редактором афганской газеты «Рах-э-Маданят».Ее первое занятие в журналистике, когда повстанцы все еще контролировали Герат, навлекло на себя угрозу публичной порки.
Я действительно обеспокоен тем, что ограничения для женщин в 1990-х будут возвращеныSodaba Ehrari
Пока США готовятся к выходу из самой продолжительной войны, а Афганистан продвигается к какой-то форме мирного соглашения, афганские женщины они находятся между надеждой на то, что мир, наконец, может быть достигнут, и страхом, что их права будут платой за прекращение боевых действий.
Им есть чего опасаться, если Афганистан снова погрузится в полномасштабную гражданскую войну, разорившую страну в 1990-х годах, но если безопасность означает возврат к тем же правилам, которые установил Талибан в то десятилетие, это будет горький мир для них.
«Я думаю, что попытка достичь мирного соглашения с Талибаном — хороший шаг», — сказала Фавзия Куфи, член парламента и одна из двух женщин на недавних переговорах в Москве между повстанцами и десятками афганских влиятельных лиц.
«Нас беспокоит то, что афганский народ не участвует в этом процессе, особенно женщины, которые заплатили самую высокую цену при правительстве Талибана.Женщины не знают, что будет с их жизнями в будущем и с свободами, которые они завоевали после талибов ».
В марте 2002 года в Кабуле афганская девочка изучает алфавит дари во время урока в открытом классе. Девочки, которым талибы запретили получать образование, посещали занятия впервые за шесть лет. Фотография: Натали Беринг-Чизхолм / Getty Images Когда повстанцы захватили Кабул в 1996 году, они запретили женщинам посещать школы и большую часть работы, заставляли их носить закрывающую паранджу, когда они уходили из дома, и даже следили за их туфлями и косметикой.
«Талибан отнял четыре года моей жизни, когда я был очень молод, — сказала Адела Кабири, профессор Гератского университета. «У него должно было быть время, чтобы учиться и наслаждаться моей жизнью, но они не разрешили мне даже выйти из дома. Я никогда не верну те годы назад ».
Строгие правила предусматривали суровые наказания даже за незначительные проступки. Для двух родственников активистки Сьюзан Бехбудзаде, забыв надеть паранджу, когда они ходили за покупками, имели разрушительные последствия.
«Талибан так сильно избил их, что один из них умер 20 дней спустя, а другой жил с психическими проблемами в течение последних 19 лет», — сказала она.Бехбудзаде руководила секретной школой для девочек, но часто они «слишком боялись прийти в класс».
Она надеется, что группа изменилась. «Я считаю, что сегодняшние талибы отличаются от тех, которые были у власти 20 лет назад», — сказала она, указывая на решение сесть за стол для серьезных мирных переговоров. «Они думают иначе, поэтому согласились на переговоры».
В Москве «Талибан», похоже, в какой-то мере ответил на озабоченность женщин, пообещав, что ислам гарантирует женщинам права на образование и работу.Но они также нападали на борцов за права женщин за распространение «аморальности» и «непристойности».
Эти неоднозначные послания вызвали опасения, что повстанцы могут дать пустые обещания в отношении прав женщин, чтобы облегчить вывод западных войск, и вернуться к прежним практикам, когда исчезнет угроза принуждения США.
В феврале 2002 года мужчина смотрит на афганских женщин, ожидающих трудоустройства в Кабульском министерстве по делам женщин, которое инициировало кампанию по поощрению женщин-профессионалов вернуться на рынок труда после падения Талибана.Фото: Натали Беринг / Getty ImagesУчастники кампании указали на резкий разрыв между публичными заявлениями о правах и реальностью повседневной жизни в тех частях Афганистана, которые уже контролируются повстанцами.
В основном это отдаленные сельские районы с консервативным населением, потому что, хотя талибы угрожают более чем половине страны, они не смогли консолидировать контроль над ключевыми населенными пунктами.
«В последние годы было много сообщений об избиении женщин и публичных судебных процессах над ними, — сказала 29-летняя Содаба Эхрари, главный редактор Агентства женских новостей Афганистана (AWNA).
«Итак, если мы представим Талибан как часть какого-либо правительства здесь, я даже не уверен, считают ли они нас полноправными членами сообщества. Я действительно обеспокоен тем, что ограничения в отношении женщин в 1990-х будут возвращены ».
Немногие женщины выступают против попытки заключения мирного соглашения. Но мало кто не обеспокоен тем, что женщинам не достанется места за столом. Они опасаются, что без представительства на переговорах, без того, чтобы женщины могли подробно следить за переговорами, мужчинам будет намного легче торговать с трудом завоеванными правами.
Никто не ожидает увидеть женщин в составе делегации Талибана, поэтому участники кампании сосредотачивают свои усилия на оказании давления на международное сообщество и видных представителей афганской элиты.
В преддверии переговоров в Москве Сеть афганских женщин призвала мужчин, организующих переговоры, «посадить женщин за стол переговоров»; женщины делились фотографиями и сообщениями в социальных сетях с хэштегом #AfghanWomenWillNotGoBack .
«Сегодня афганские политические деятели-мужчины и их международные коллеги говорят о мирных переговорах в стране.Мы, женщины Афганистана, очень обеспокоены этим процессом », — заявили в сети кампании.
И несмотря на все многочисленные проблемы Афганистана, в том числе высокую материнскую смертность, повальное насилие в отношении женщин и низкий уровень грамотности, предстоит еще многое отметить и защитить.
За последнее десятилетие миллионы девочек получили образование, женщины-врачи и учителя работают по всей стране, женщины открыли свой бизнес и поддерживают свои семьи, а 25% политиков страны — женщины.Очень немногие из них выступают против мирных переговоров; они просто хотят быть их частью.
«Как и большинство афганцев, я настроен оптимистично, жду и проверяю новости, чтобы услышать что-нибудь о мире.
Пришло время восстановить нашу страну », — сказала Лайла Омар, государственный служащий. «Женщины не могут нормально дышать под сенью войны».
Решающий момент для прав женщин в Афганистане
Это момент страха и надежды для афганских женщин — и настойчивое время для мира, чтобы поддержать их с трудом завоеванные права.Соглашение от 29 февраля между США и Талибаном может проложить путь к миру, которого отчаянно ищут афганцы. Но в этом процессе есть огромные риски для прав женщин.
Женщины сильно пострадали в течение 40 лет войны в Афганистане, и они отчаянно жаждут мира. Они также яростно боролись за равенство за годы, прошедшие после падения правительства Талибана, и добились больших успехов. Сегодня есть женщины-министры, губернаторы, судьи, полиция и солдаты, и в парламенте Афганистана процент женщин выше, чем в Конгрессе США.
Но защитники прав афганских женщин столкнулись с сопротивлением со стороны афганского правительства и отсутствием поддержки со стороны международных доноров, когда они боролись за свое законное место за столом переговоров о мирных переговорах.
Это исключение в сочетании с безжалостной дискриминацией талибов в отношении женщин и девочек усиливает опасения, что права женщин могут легко стать жертвой этого процесса.
Сделка между США и Талибаном направлена на вывод иностранных войск и предотвращение поддержки Талибаном международных террористических атак.Это также инициирует «внутриафганские» переговоры между талибами, афганским правительством и другими фракциями, которые должны начаться 10 марта. Но права женщин не были включены в сделку от 29 февраля. Залмай Халилзад, главный посланник США на переговорах, неоднократно заявляла, что права женщин — и другие вопросы, касающиеся прав человека, политических структур и разделения власти — должны быть решены в ходе последующих внутриафганских переговоров. Это стало источником разочарования активистов.
Талибан остается глубоко женоненавистником.Их режим с 1996 по 2001 год был печально известен отказом женщинам и девочкам в доступе к образованию, занятости, свободе передвижения и здравоохранению и подвергал их насилию, включая публичные избиения плетью или казни через побивание камнями.
Риторика и поведение талибов несколько снизились в последующие годы: некоторые командиры талибов разрешают девочкам посещать начальные школы, как правило, в ответ на давление со стороны общества. Но «Талибан» также продолжает совершать жестокие нападения на школы для девочек, не позволяя женщинам и девочкам пользоваться многими из их основных прав, и по-прежнему решительно выступает против гендерного равенства.
В феврале лидер талибов написал: «[Мы] вместе найдем способ построить исламскую систему, в которой все афганцы будут иметь равные права, а права женщин предоставлены исламом — от права на образование до право на работу — защищены ». Скептики отметили запятую, отделяющую женщин от равных прав, и что с 1996 по 2001 год талибы также утверждали, что женщины пользуются всеми правами, «предоставленными исламом».
Афганское правительство было ненадежным сторонником — а иногда даже врагом — прав женщин.Администрации как президента Афганистана Хамида Карзая, так и Ашрафа Гани часто игнорировали права женщин.
Оба в основном отвергли требования активистов о полном участии женщин в мирном процессе, как это предусмотрено в Резолюции 1325 Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Иностранные доноры были более склонны участвовать в фотосъемках и соглашениях о грантах, чем тратить политический капитал, чтобы добиться Афганские женщины в зале, за столом, во время переговоров.
Отсутствие ясности в отношении внутриафганских переговоров и назначенных переговорщиков еще более усилило опасения по поводу их последствий для прав женщин.Политическая борьба после спорных президентских выборов в Афганистане задержала назначение правительственной переговорной группы. Давление с целью разделения этих ролей между влиятельными лицами грозит вытеснить женщин. Отсутствие четкой информации о том, в какой стране будут проходить переговоры и кто будет проводить их, мешает активистам по правам женщин лоббировать за включение женщин.
Споры о том, продвинется ли освобождение заключенных, еще больше омрачают воду и ставят под сомнение сроки внутриафганских переговоров.
Между тем насилие, которое снизилось к моменту подписания соглашения, грозит вновь обостриться.
Несколько лет назад афганские феминистки утверждали, что не должно быть никаких переговоров с талибами — группой, которая отказалась признавать человечность женщин. Сегодня эти призывы почти ушли. Даже самые стойкие борцы за права женщин в большинстве своем признали, что в Афганистане нет пути к миру, кроме переговоров с талибами.
Но защита прав женщин должна быть одной из ключевых целей этого процесса, и для того, чтобы это произошло, женщины должны сесть за стол переговоров.Правительства все чаще признают, что роль женщин в мирных процессах не только второстепенная, но и критически важная для устойчивых и осуществимых мирных соглашений. Правительство Афганистана и все его международные партнеры должны поддержать афганских женщин, которые борются за свою жизнь.
Афганистан | История, карта, флаг, столица, население и языки
Гиндукуш
Форму Афганистана сравнивали с листом, основу которого составляет полоса Вахана, расположенная высоко на Памире.
Выдающаяся географическая особенность Афганистана — горный хребет Гиндукуш. Этот огромный хребет создает основную территорию Афганистана с северо-востока на юго-запад и вместе с его вспомогательными хребтами делит Афганистан на три отдельных географических региона, которые можно условно обозначить как центральное нагорье, северные равнины и юго-западное плато. Когда сам Гиндукуш достигает точки примерно в 100 милях (160 км) к северу от Кабула, он расширяется и продолжается на запад в виде ряда хребтов под названиями Баба, Баян, Сефид Кух (Паропамисус) и других, и каждый участок в свою очередь отправляет шпоры в разные стороны.Один из этих отрогов — горы Торкестан, простирающиеся на северо-запад. Другие важные хребты включают Сиах Кух, к югу от Харируд, и горы Шегар, которые тянутся на север. Ряд других хребтов, в том числе Малманд и Хакбад, простираются на юго-запад. На восточной границе с Пакистаном несколько горных хребтов эффективно изолируют внутренние районы страны от влажных ветров, дующих с Индийского океана.
Этим объясняется сухость климата.
Физико-географические регионы
Центральное нагорье — фактически часть Гималайской цепи — включает главный хребет Гиндукуша.Его площадь составляет около 160000 квадратных миль (414000 квадратных километров) и представляет собой область глубоких узких долин и высоких гор, некоторые вершины которых возвышаются над уровнем 21000 футов (6400 метров). Высокие горные перевалы, обычно расположенные на высоте от 3600 до 4600 метров над уровнем моря, имеют большое стратегическое значение и включают перевал Шебар, расположенный к северо-западу от Кабула, где горы Баба ответвляются от Гиндукуша, и легендарный Хайберский перевал, который ведет к Индийскому субконтиненту, на границе с Пакистаном к юго-востоку от Кабула.Район Бадахшана в северо-восточной части центрального нагорья является местом эпицентров многих из 50 или около того землетрясений, которые происходят в стране каждый год.
Район северных равнин, к северу от центрального нагорья, простирается на восток от границы с Ираном до предгорий Памира, недалеко от границы с Таджикистаном.
Он включает около 40 000 квадратных миль (103 000 квадратных километров) равнин и плодородных предгорий, полого спускающихся к Амударье (древней реке Оксус).Эта территория является частью гораздо более крупной Среднеазиатской степи, от которой ее отделяет Амударья. Средняя высота составляет около 2000 футов (600 метров). Район северных равнин интенсивно возделывается и густо заселен. Помимо плодородных почв, регион обладает богатыми полезными ископаемыми, особенно месторождениями природного газа.
Юго-западное плато, к югу от центрального нагорья, представляет собой область высоких плато, песчаных пустынь и полупустынь. Средняя высота составляет около 3000 футов (900 метров).Юго-западное плато покрывает около 50 000 квадратных миль (130 000 квадратных километров), четверть из которых составляет песчаный регион Ригестана. К западу от Ригестана расположена меньшая по размеру пустыня Маргов с солончаками и пустынными степями. Несколько крупных рек пересекают юго-западное плато; среди них — река Гильменд и ее главный приток Аргандаб.
Большая часть Афганистана находится на высоте от 2 000 до 10 000 футов (от 600 до 3 000 метров) над уровнем моря. Вдоль Амударьи на севере и дельты реки Гильменд на юго-западе высота составляет около 2000 футов (600 метров).Систанская впадина на юго-западном плато имеет высоту примерно от 1500 до 1700 футов (от 450 до 500 метров).
Женщины в Афганистане: предыстория
У Афганистана беспокойное недавнее прошлое. В последние три десятилетия страна была оккупирована советскими коммунистическими войсками и международными силами под руководством США, а в промежуточные годы ею управляли группы боевиков и печально известный репрессивный исламский талибан.
На протяжении всего меняющегося политического ландшафта Афганистана за последние пятьдесят лет права женщин использовались различными группами для получения политической выгоды, иногда улучшаясь, но часто нарушаясь.
«Афганские женщины больше всех потеряли от войны и милитаризации».
Хория Мосадик
Хория Мосадик была молодой девушкой, когда Россия вторглась в Афганистан в 1979 году.
Сейчас Хория работает в Amnesty в качестве исследователя Афганистана. Послушайте аудиоклип ниже, чтобы услышать обзор Хориа тридцатилетней сложной и насыщенной истории, а также того воздействия, которое оккупация и милитаризация оказали на женщин и девочек, живущих в Афганистане.
До вторжения 1979 года
Подумайте о женщинах в Афганистане сейчас, и вы, вероятно, вспомните фотографии в средствах массовой информации женщин в парандже, возможно, знаменитую фотографию «афганской девушки» от National Geographic или убитых видных деятелей. за явную защиту прав женщин.Но так было не всегда.
«В детстве я помню, как мама носила мини-юбки и водила нас в кино. Моя тетя училась в университете в Кабуле ».
Хориа
До конфликта 1970-х годов в ХХ веке наблюдалось относительно стабильное продвижение прав женщин в стране. Афганские женщины впервые получили право голоса в 1919 году — всего через год после того, как женщинам в Великобритании было предоставлено право голоса, и за год до того, как женщинам в Соединенных Штатах было разрешено голосовать.
В 1950-х годах Purdah (разделение по половому признаку) было отменено; В 1960-х годах новая конституция обеспечила равенство во многих сферах жизни, включая участие в политической жизни.
Но во время переворотов и советской оккупации в 1970-х годах, в результате гражданского конфликта между группами моджахедов и правительственными войсками в 80-х и 90-х годах, а затем при правлении Талибана, права женщин в Афганистане все больше ущемлялись.
Талибан правил в 1990-е годы
Кто такие талибы?
Талибан сегодня известен своими нарушениями прав человека.Группа возникла в 1994 году после многолетнего конфликта. Многие из их членов были бывшими боевиками-моджахедами, прошедшими подготовку в Пакистане во время гражданской войны в Афганистане в 80-х и 90-х годах. Они объединились с целью сделать Афганистан исламским государством. Талибан правил в Афганистане с 1996 по 2001 год.
Отказ женщинам в правах человека
При талибах женщины и девочки подвергались дискриминации во многих отношениях за «преступление» — родиться девочкой.
Талибан навязывает свою версию исламского шариата.Женщин и девушек было:
- Запрещено ходить в школу или учиться
- Запрещено работать
- Запрещено выходить из дома без мужского сопровождающего
- Запрещено показывать свою кожу на публике
- Запрещено доступ к медицинским услугам, предоставляемым мужчинами ( из-за запрета на работу женщинам здравоохранение было практически недоступно)
- Запрещено участвовать в политике или публично выступать.
Было много других способов отказа в их правах.Женщины были практически невидимы в общественной жизни, заперты в своем доме. В Кабуле жителям было приказано закрыть окна на первом и втором этажах, чтобы женщин внутри не было видно с улицы. Если женщина выходила из дома, она была в парандже (паранджа) в сопровождении родственника-мужчины: у нее не было независимости.
Если она не подчинялась этим дискриминационным законам, наказание было суровым. Женщину могли бить за то, что она показывала дюйм или два кожи под своей парандой, избивать за попытку учиться, забивать камнями до смерти, если она была признана виновной в супружеской неверности.
Изнасилования и насилие в отношении женщин и девочек были обычным явлением. Афганские женщины подвергались жестокому обращению со стороны закона и почти во всех аспектах их повседневной жизни. У одной женщины в Кабуле, например, в 1996 году отрезали кончик большого пальца за то, что она использовала лак для ногтей.
«Они застрелили моего отца прямо на глазах. Было девять часов вечера. Они пришли в наш дом и сказали ему, что получили приказ убить его, потому что он разрешил мне ходить в школу. Моджахеды уже запретили мне ходить в школу, но этого было недостаточно.Я не могу описать, что они сделали со мной после убийства моего отца … »
Пятнадцатилетняя девочка в Кабуле, 1995
Международная интервенция в 2001 году
США возглавили международную военную кампанию, вторгнувшись в Афганистан сразу после нападений. 11 сентября 2001.
Мировые лидеры, в том числе из Великобритании и США, регулярно ссылались на необходимость улучшения прав афганских женщин как на оправдание своего вмешательства.
‘[T] здесь не может быть настоящего мира и восстановления в Афганистане без восстановления прав женщин.’
Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан«Восстановление Афганистана должно повлечь за собой восстановление прав афганских женщин, без них это действительно будет невозможно».
Государственный секретарь США Колин Пауэлл«Конфликт не будет концом. Мы не уйдем прочь, как это делал внешний мир много раз раньше ».
Премьер-министр Великобритании Тони Блэр
Талибан был отстранен от власти к концу 2001 года.
За годы, прошедшие после международного вмешательства, многие школы открыли свои двери для девочек, и женщины вернулись к работе.Был достигнут прогресс в направлении равенства: новая конституция 2003 года закрепила в ней права женщин, а в 2009 году Афганистан принял закон о ликвидации насилия в отношении женщин (EVAW).
Но Талибан и другие весьма консервативные повстанческие группы все еще контролируют некоторые части Афганистана, а насилие и дискриминация в отношении женщин и девочек продолжаются — по всему Афганистану.
В 2011 году женщина была названа «самой опасной страной».
В настоящее время женщины по-прежнему регулярно подвергаются дискриминации, жестокому обращению и преследованиям.Еще многое предстоит сделать, прежде чем равноправие политической риторики станет повседневной реальностью для женщин в Афганистане.
Долгая, долгая борьба за права женщин в Афганистане
Позвольте мне начать с двух историй.
Афганистан, 2009:
В апреле этого года президент Афганистана Хамид Карзай поддержал удивительный и репрессивный закон, который запрещает женщинам шиитского меньшинства (примерно 10 процентов населения) отказываться от сексуальных домогательств своих мужей и требуют, среди прочего, чтобы женщины получали разрешение мужей даже на то, чтобы выходить из дома.
В ответ группа из 300 афганских женщин собралась, чтобы выразить протест против этого закона и потребовать от правительства его отмены..jpg)
Как один из протестующих посетовал репортера New York Times : «Всякий раз, когда мужчина хочет секса, мы не можем отказаться. Это означает, что женщина — это своего рода собственность, которую мужчина может использовать так, как он хочет».
Они столкнулись с гораздо большей группой контрпротестующих, в основном мужчин, которые ответили яростно и заклеймили этих женщин «шлюхами». Насильно прогнанные мужчинами, они воскликнули: «Мы хотим наших прав! Мы хотим равенства!»
Остается задаться вопросом, как протест против закона , признающего форму изнасилования законной, мог вызвать такую инстинктивную реакцию.
Афганистан, 1996:
В 1996 году, когда мы жили в бывшей советской республике Узбекистан, мне и трем друзьям посчастливилось получить разрешение на посещение северного Афганистана. В то время мы были маловероятной группой, которая путешествовала по Афганистану: четыре молодых американца, одна — женщина со светлыми волосами, и в стране шла гражданская война.
Всего за два месяца до того, как мы пересекли «Мост дружбы» через реку Амударья и вошли в Афганистан, талибы продвинулись на север и захватили столицу Кабул.Мы находились на территории генерала Дустума, этнического узбека, который совсем недавно объединил свои силы со знаменитым таджикским командиром Ахмадом Шахом Масудом для создания «Северного альянса» против наступающего Талибана.
Перейдя мост, мы перешли из относительно мирной постсоветской республики в истерзанный войной пустырь. Песчаные дюны были оставлены без присмотра, чтобы покрыть целые участки дороги, которая во многих местах казалась скорее выбоиной, чем тротуаром. Молодые парни из близлежащих лагерей беженцев сгребали землю в некоторых выбоинах, надеясь заработать немного денег от нескольких иранских водителей грузовиков, достаточно храбрых (или глупых), чтобы перевозить товары в Узбекистан.
Мы проезжали ржавые в пустыне разбомбленные советские танки, памятники советскому вторжению и оккупации страны, которые длились с 1979 по 1989 год.
Через пару часов мы с друзьями прибыли в Мазари-Шариф. крупнейший город в регионе, и начал возбужденно исследовать город, встречаться с людьми и собирать нервные отчеты о деятельности Талибана на юге.
За редким исключением, мы не видели женщин на публике. Большинство из тех, с кем нам пришлось столкнуться, были обездоленными жертвами войны, вынужденными проводить дни в попрошайничестве, чтобы прокормить свои семьи.Это были единственные женщины, с которыми мы общались, и даже тогда нам оставалось только положить несколько купюр в их мозолистые протянутые руки — без разговоров и без зрительного контакта.
Несмотря на то, что это еще не территория Талибана, эти женщины носили полную чадри или паранджу , длинное бесформенное платье, которое свисает со шляпы и полностью закрывает все с головы до ног. На наш взгляд, они передвигались по городу как голубые призраки — там, но не совсем там.
Однажды вечером мы с друзьями пошли поужинать в маленький ресторанчик неподалеку от нашего отеля.
Четверо из нас были единственными очевидными иностранцами в этом месте, а наша спутница была единственной женщиной в комнате, в остальном заполненной мужчинами, сидящими на стульях за старыми столами спереди и на шерстяных коврах на возвышении сзади.
Некоторое время мы тихо стояли у входа, не зная, куда идти дальше, когда разговор прекратился, и все головы молча повернулись к нам. После долгой неловкой паузы гул разговоров возобновился, и мы нашли места за столиком недалеко от двери.
Меня поразило гостеприимство хозяев. Они относились к нам с сознательным уважением, называя нашу подругу нашей «сестрой» и обращаясь к ней косвенно, через одного из присутствующих мужчин. Прежде чем мы успели спросить, прибыл мальчик с горшком чая и хлебом, и после того, как новизна нашего прибытия немного утихла, настроение улучшилось, и мы поужинали и поговорили с некоторыми из мужчин, сидящих рядом с нами.
Ровно в 8:00 и без того тусклый свет ресторана полностью погас, за исключением единственной лампочки над кухонной зоной в дальнем углу большого открытого зала.
Я предположил, что электричество было отключено, чтобы сберечь энергию на следующий день, и что ресторан теперь закрывается. Когда по комнате быстро воцарилась тишина, я сидел тихо и ждал, что будут делать все остальные, но никто не двинулся с места.
Затем старик медленно вышел из кухни, прошел через комнату к динозавру телевизора, прикрепленному высоко на стене, протянул руку и повернул ручку. Электронные лампы в этом замечательном образце истории электроники постепенно нагреваются, и картина постепенно начинает формироваться.
Передо мной была американская актриса Памела Андерсон в облегающем купальном костюме, прыгающая по песчаному пляжу в Калифорнии, знаменуя начало шоу «Спасатели Малибу».
Я был ошеломлен. Здесь, в раздираемом войной Мазари-Шарифе, этот ресторан каким-то образом приобрел спутниковую тарелку, и мужчины (лишь немногие из них могли понимать дублирование на хинди) с нетерпением ждали просмотра «Спасателей Малибу». Прежде чем я понял, что делаю, я громко объявил нашим новым друзьям: «Эй, это наша страна!» и получил рев смеха и аплодисменты.
Женщины и мужчины в Афганистане
Эти два анекдота показывают, что как для жителей Запада, так и для афганцев статус женщин служит барометром для измерения афганского общества.
Для многих жителей Запада ничто не демонстрирует по существу «отсталую» или «средневековую» природу афганского общества больше, чем его отношение к женщинам. Для многих афганцев ничто не представляет большей опасности вторжения вестернизации, чем движение за права женщин.
Для афганцев, таких как посетители Мазари-Шарифа, Памела Андерсон, бегающая в купальном костюме, является символом всей американской культуры и общества — полураздетые западные женщины, выставляющие напоказ свое тело, и их открытая сексуальность рассматриваются как основополагающий (и извращенный ) ценность западной культуры.
Для некоторых это развлечение, для других это неприятно, и еще других это сродни порнографии. Мужчины, сидевшие в ресторане в Мазари-Шарифе в тот ноябрьский вечер, очень хотели посмотреть это на экране, но они были бы в ужасе от мысли, что их жены и дочери представляют себя публике таким же образом.
И нетрудно представить, что мужчины в Кабуле, которые жестоко ругали 300 женщин, собравшихся протестовать против регрессивного закона, видели в этих женщинах защитников образа жизни, который, по их мнению, был отталкивающим. Протестующие не были одеты как Памела Андерсон, но в глазах этих людей их требования о правах подталкивают Афганистан к вестернизации, которая, как они опасаются, превратится в опасно скользкую дорожку.
Дебаты вокруг вопроса о правах женщин в Афганистане явно находятся под влиянием популярных представлений о вестернизации — образах, которые часто создаются мировой индустрией развлечений, — и о том, что это будет значить для афганского общества.Но это только одна особенность сложной дискуссии. Чтобы лучше понять нюансы различных напряженных отношений, полезно поместить этот вопрос в его исторический контекст и обратиться к долгой истории собственных усилий афганцев по улучшению прав женщин в Афганистане.
Права женщин до талибов
История борьбы за права женщин в Афганистане восходит к девятнадцатому веку, задолго до прихода к власти Талибана в начале 1990-х годов.
Это включает в себя устойчивую напряженность между различными этническими группами, между городским и сельским населением, а также между народом Афганистана и внешним миром.
С одной стороны, сегодняшние активисты могут указать на давнюю традицию успешных афганских реформаторов, включая таких фигур, как Махмуд Бег Тарзи (1865–1933), который занимал пост министра иностранных дел и был тестем правителя. Афганистана, Аманулла Хан (годы правления 1919–1929).
С другой стороны, движение вступило в конфликт с гордым культурным наследием, которое глубоко ценит женскую скромность и целомудрие как часть чести семьи.В Афганистане, как и во многих других странах мира, семья является наиболее важной частью индивидуальной идентичности в более широком обществе, а честь семьи является решающим элементом в том, как другие семьи оценивают ее социальное положение. По этим причинам многие афганцы, даже те, кто яростно противостоит талибам, считают вестернизацию оскорбительной и чрезвычайно опасной культурной тенденцией.
В некоторых важных отношениях движение за права женщин в Афганистане началось во время правления Амира Абдур Рахман Хана (г.1880–1901), жестокий военный диктатор, известный как «Железный Эмир» за свой тиранический метод правления.
В своей автобиографии Абдур Рахман Хан описал деспотические меры, которые он использовал, чтобы поработить своих многочисленных соперников и подавить многочисленные восстания. В процессе он подчинил себе весь Афганистан, при этом сдерживая экспансионистские имперские интересы русских в Средней Азии и британцев в Индии.
Он сослал или казнил многих из местной знати, насильственно переселил многие племена по стране, победил последних афганцев-индусов в Кафиристане («Земля неверных») и обратил их в ислам (после чего их провинция была переименована. «Нуристан», «Страна Света»).
афганских женщин застрелили, ослепнув, за то, что они устроились на работу
КАБУЛ (Рейтер). Последнее, что видела 33-летняя Хатера, — это трое мужчин на мотоцикле, которые напали на нее сразу после того, как она уволилась с работы в полицейском участке в Афганистане.
Центральная провинция Газни, стреляя в нее и ударив ножом в глаза.
33-летняя Хатера, женщина из афганской полиции, ослепшая после нападения боевиков в провинции Газни, выступает во время интервью в Кабуле, Афганистан, 12 октября 2020 года.REUTERS / Mohammad Ismail
Проснувшись в больнице, все было темно.
«Я спросил врачей, почему я ничего не вижу? Мне сказали, что у меня глаза все еще забинтованы из-за ран. Но в тот момент я знала, что у меня отняли глаза », — сказала она.
Она и местные власти обвиняют в нападении боевиков Талибана, которые отрицают свою причастность, и говорят, что нападавшие действовали по наводке ее отца, который категорически противился ее работе вне дома.
Для Хатеры нападение привело не только к потере зрения, но и к потере мечты, которую она пыталась достичь — сделать независимую карьеру.Несколько месяцев назад она присоединилась к полиции Газни в качестве сотрудника криминального отдела.
«Хотел бы я прослужить в полиции хотя бы год.
Если бы это случилось со мной после этого, это было бы менее болезненно. Это произошло слишком рано … Мне осталось только работать и жить своей мечтой три месяца », — сказала она Рейтер.
Нападение на Хатеру, которая использует только одно имя, свидетельствует о растущей тенденции, по словам правозащитников, к интенсивной и часто насильственной реакции против женщин, занимающих рабочие места, особенно в общественных местах.В случае с Хатерой, то, что он был офицером полиции, также могло рассердить Талибан.
Правозащитники считают, что смесь консервативных социальных норм Афганистана и ободренного Талибана, набирающего влияние, в то время как Соединенные Штаты выводят свои войска из страны, вызывают эскалацию.
Талибан в настоящее время ведет переговоры в Дохе, Катар, с правительством Афганистана, чтобы заключить мирное соглашение, в котором многие ожидают, что они формально вернутся к власти, но прогресс идет медленно, и наблюдается всплеск боевых действий и нападений на официальных лиц и видных деятелей.
женщины по всей стране.
В последние месяцы талибы заявили, что будут уважать права женщин в соответствии с законами шариата, но многие образованные женщины говорят, что у них есть сомнения. Повстанческая группа выступила против реформы по добавлению имен матерей в удостоверения личности, что является одной из первых конкретных позиций, которые они высказали в отношении прав женщин, участвующих в мирном процессе.
«Хотя положение афганских женщин, занимающих государственные должности, всегда было опасным, недавний всплеск насилия по всей стране только усугубил ситуацию», — сказала Самира Хамиди, активистка кампании Amnesty International в Афганистане.«Большие успехи, достигнутые в области защиты прав женщин в Афганистане за более чем десятилетие, не должны стать жертвой мирного соглашения с Талибаном».
ДЕТСКАЯ МЕЧТА РИШНАСЯ
Хатера в детстве мечтала работать вне дома, и после долгих безуспешных попыток убедить отца, она смогла найти поддержку со стороны мужа.
Но ее отец, по ее словам, не отказался от своего сопротивления.
«Много раз, когда я шел на службу, я видел, как мой отец следует за мной… он начал связываться с талибами в близлежащем районе и просил их помешать мне идти на работу », — сказала она.
Она сказала, что он предоставил талибам копию ее удостоверения личности, чтобы доказать, что она работала на полицию, и что он звонил ей в течение дня, когда на нее напали, спрашивая ее местонахождение.
Представитель полиции Газни подтвердил, что, по их мнению, за нападением стояли талибы и что отец Хатеры был взят под стражу. Рейтер не смог напрямую связаться с ним для комментариев.
Представитель «Талибана» сказал, что группировке было известно об этом деле, но что это было семейным делом, и они не участвовали.
Хатера и ее семья, включая пятерых детей, сейчас скрываются в Кабуле, где она выздоравливает и оплакивает потерянную карьеру.
Она изо всех сил пытается уснуть, прыгает, когда слышит звук мотоцикла, и ей пришлось прервать контакт со своей большой семьей, включая мать, которая обвиняет ее в аресте отца.
