до 2021 года: Беларусь | Хьюман Райтс Вотч

Беспрецедентная волна массовых и в основном мирных протестов охватила Беларусь после оспариваемого переизбрания 9 августа Александра Лукашенко, который является президентом с 1994 года.Белорусские силы безопасности произвольно задерживали тысячи людей и подвергали сотни пыткам и другим видам жестокого обращения, пытаясь подавить протесты. Однако злоупотребления только усилили общественное возмущение. Десятки тысяч человек продолжали мирные демонстрации за справедливые выборы и справедливость за злоупотребления.

Власти возбудили сотни политически мотивированных уголовных дел против членов политической оппозиции, протестующих и их сторонников. Во многих случаях они задерживали, избивали, штрафовали или депортировали журналистов, освещавших акции протеста, и лишали их аккредитации.Они временно заблокировали десятки веб-сайтов и в течение нескольких дней жестко ограничили доступ в Интернет.

Свободные и честные выборы

Президентские выборы были омрачены арестами ведущих кандидатов от оппозиции, безосновательными отказами зарегистрировать некоторых кандидатов от оппозиции для голосования и обвинениями в широко распространенных фальсификациях.

В мае Центральная избирательная комиссия (ЦИК) отказалась зарегистрировать кандидатуру Сергея Цихановского, популярного блоггера, который в то время отбывал наказание за административное правонарушение в организации несанкционированной акции протеста на том основании, что он не подписал регистрационные документы лично. Вместо этого свою кандидатуру выдвинула его супруга Светлана Цихановская. В середине июня Цихановской поступил анонимный звонок с угрозой безопасности ее детей, если она не выйдет из гонки.Цихановская осталась в гонке, но отправила своих детей в безопасную страну.

18 июня власти арестовали ведущего кандидата от оппозиции Виктора Бабарику и его сына Эдуарда. Позже власти заявили, что они обвинили Бабарику в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и взяточничестве. На момент написания статьи Бабарика, который заявил, что обвинения сфабрикованы, оставался под стражей до суда.

ЦИК запретила баллотироваться другому ключевому кандидату от оппозиции, Валеру Цапкала, на основании сомнительных заявлений о том, что более половины его подписей за выдвижение были недействительными.

Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (БДИПЧ ОБСЕ) не осуществляло мониторинг выборов из-за отсутствия своевременного приглашения из Беларуси.

Консорциум белорусских правозащитных организаций пытался контролировать голосование и сообщил, что сотрудники избирательной комиссии не разрешали им наблюдать за подсчетом бюллетеней. Консорциум заявил о серьезных нарушениях в официально сообщенном подсчете голосов. В сентябре власти арестовали Марию Рабкову из ведущей правозащитной организации «Весна» в рамках уголовного расследования предполагаемых «массовых беспорядков».«Рабкова сыграла важную роль в наблюдении за выборами.

Правительственное подавление мирных протестов

Должностные лица и полиция жестоко разогнали протесты 9-12 августа в Минске и других крупных городах, применяя чрезмерную силу и применяя резиновые пули, светошумовые гранаты и слезоточивый газ. Полиция по охране общественного порядка задержала почти 7000 протестующих и прохожих за четыре дня, сотни были подвергнуты пыткам и другим видам жестокого обращения и содержались в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях.По меньшей мере четверо протестующих погибли в результате действий полиции.

Бывшие задержанные рассказали об избиениях, длительном стрессе, ударах электрическим током и, по крайней мере, в одном случае, об изнасиловании. У некоторых были серьезные травмы, в том числе переломы костей, кожные раны, электрические ожоги или легкие черепно-мозговые травмы. Задержанные рассказали, что полиция, спецназ и спецназ забирали их с улиц, в некоторых случаях применяя крайнюю жестокость, а затем избивали их в опасно замкнутом пространстве в транспортных средствах, где они изо всех сил пытались дышать.Некоторые задержанные утверждали, что сотрудники ОМОНа угрожали им изнасилованием, в большинстве случаев, когда они находились в пути. По крайней мере, одного мужчину изнасиловали дубинкой.

На участках и в других местах содержания под стражей полицейские избивали задержанных и заставляли их часами занимать стрессовые позиции, а затем несколько дней держали в переполненных камерах. Полиция часто отказывала задержанным в пище и воде, а также отказывала им в посещении туалета. Полиция и охранники в местах содержания под стражей конфисковали у задержанных лекарства, часто игнорировали обращения за медицинской помощью, а в некоторых случаях вообще отказывали в ней.

Задержанным было отказано в доступе к адвокату. Те, кто предстал перед судьей, заявили, что разбирательство длилось всего несколько минут и закончилось короткими сроками лишения свободы за административные правонарушения. Остальные были освобождены досрочно. Члены семей задержанных пытались, во многих случаях в течение нескольких дней, выяснить судьбу или местонахождение своих родственников.

14 августа заместитель министра внутренних дел отрицал факт избиения и пыток. 26 августа прокуратура объявила о создании межведомственной комиссии для сбора фактов о любых преступных действиях правоохранительных органов как во время арестов, так и в местах содержания под стражей. Жалобы подали десятки бывших задержанных. Несмотря на то, что власти начали несколько предварительных расследований, на момент написания не было возбуждено никаких уголовных дел.

В начале сентября полиция снова начала арестовывать большое количество мирных демонстрантов. Министерство внутренних дел сообщало о сотнях арестов каждые выходные, а в течение двух выходных подряд в начале ноября было арестовано более 2000 человек.

К середине ноября власти задержали в общей сложности 25 000 человек с начала августа.

Многие из задержанных были женщинами. Поскольку женщины были в авангарде протестов, власти использовали женоненавистническую тактику в отношении женщин, в частности, чтобы подорвать их участие в протестах, например, угрожали им лишением опеки над их детьми и называли их «агрессивными» и «неженственными».

Арест и преследование членов и сторонников оппозиции

С начала лета власти возбудили более 500 уголовных дел против потенциальных кандидатов в президенты, членов их предвыборных групп и мирных демонстрантов по ложным обвинениям, от массовых беспорядков до хулиганства.Власти также возбудили уголовные дела против бизнесменов и сотрудников компаний, которые поддерживали некоторых оппозиционных кандидатов в президенты и жертв полицейского насилия во время протестов, в том числе по обвинениям в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве. К 15 ноября не менее 118 человек оставались в предварительном заключении по этим политически мотивированным обвинениям.

Власти арестовали двух членов президиума Координационного совета оппозиции, Марию Калесникову и Максима Знака, а также Илью Салей, адвоката Калесниковой, и обвинили всех троих в «подстрекательстве к действиям, направленным на нанесение ущерба национальной безопасности [Беларуси]».В октябре Салей был освобожден под залог. Сама Цихановская и остальные члены президиума были вынуждены покинуть страну под угрозой личной безопасности или уголовного преследования.

Свобода слова и нападения на журналистов

Белорусская ассоциация журналистов (БАЖ) задокументировала более 500 инцидентов преследований, задержаний, штрафов и временных арестов журналистов с января по середину ноября 2020 года. По оценкам белорусских властей, польская телекомпания BelSAT, долгое время подвергавшаяся преследованию, уже заплатили более 100000 долларов США за первые девять месяцев 2020 года, что превышает общую сумму штрафов 2019 года к июню, в основном за отчетность без аккредитации.

Власти преследовали журналистов, которые освещали и транслировали акции протеста, задерживая их и обвиняя в участии в несанкционированных массовых мероприятиях и незаконном распространении продукции СМИ.

Во время июньских акций протеста по поводу ареста Бабарики милиция в Ханцевичах задержала и избила журналистов Александра Позняка и Сергея Бахрова. В июле милиция в Минске задержала корреспондента Радио «Свобода» Антона Трафимовича и сломала ему нос.

В июне власти арестовали консультанта РСЕ / РС и блогера Игоря Лосика по обвинению в «организации групповых акций, нарушающих общественный порядок».В случае признания виновным ему грозит до трех лет лишения свободы. Семь других популярных блоггеров Youtube и модераторов каналов Telegram были арестованы по аналогичным обвинениям в конце июня — начале июля и, как и Лосик, остаются в предварительном заключении на момент написания статьи.

Преследование журналистов усилилось после выборов. БАЖ сообщил о 54 случаях жестокого обращения полиции с журналистами с августа по конец сентября.

9 августа г. «Наша Ніва», , в Минске с резиновым пулевым ранением в ногу госпитализирована журналистка Наталья Лубневская.Когда редакция газеты попыталась потребовать страховую компенсацию, власти сообщили им, что они несут ответственность за «несвоевременное сообщение о производственной травме», хотя таких обвинений предъявлено не было. В тот же день осколками светошумовой гранаты была ранена журналистка NRC Эмили ван Оутерен.

Также 9 августа полиция задержала в центре Минска внештатных журналистов из Польши Витольда Добровольского и Кацпера Сиеницкого. Журналисты подвергались неоднократным избиениям и угрозам в течение трех суток содержания под стражей.

10 августа милиция жестоко задержала корреспондента портала TUT.by Никиту Быстрика, когда он снимал акции протеста, и избил его, в результате чего были повреждены почки и сломаны ребра. После четырех предупреждений TUT.by за освещение акций протеста в августе и сентябре Министерство информации приостановило его регистрацию на три месяца и подало иск о ее полном аннулировании.

10 августа в Минске милиция задержала и избила Максима Солопова, журналиста известного русскоязычного портала «Медуза».Его местонахождение было неизвестно более суток, пока не вмешался посол России в Беларуси и не добился его освобождения. В тот же день ОМОН задержал еще одного российского репортера, Никиту Телиженко из Znak.com, который затем заявил, что его жестоко избили в СИЗО.

В конце августа правительственная комиссия лишила аккредитации в министерстве иностранных дел по меньшей мере 19 журналистов, работающих на иностранные агентства, включая Reuters, Associated Press и BBC.

Власти также предъявили обвинения в клевете журналистам, освещавшим акции протеста. В сентябре милиция задержала главного редактора «Нашей Нівы» Егора Марциновича и допросила его за публикацию интервью с бывшим задержанным, который утверждал, что высокопоставленный сотрудник МВД избивал его во время содержания под стражей. Полиция произвела обыск в квартире Марциновича и изъяла у него устройства для передачи данных. Он был освобожден под залог.

Свобода информации

С 9 по 12 августа доступ в Интернет в Беларуси был строго ограничен на 61 час, оставив доступ только к сетям 2G, разрешив текстовые сообщения и голосовые звонки.Правительственные чиновники обвинили иностранные кибератаки в сбоях, но независимые эксперты и независимая группа мониторинга приписали их вмешательству правительства. Периодические перебои в доступе к Интернету продолжались в течение августа и сентября, особенно во время маршей протеста в выходные дни.

Власти также заблокировали веб-сайты, освещавшие президентские выборы, последующие общенациональные протесты и жестокость полиции. В августе Беларусь заблокировала более 70 международных и независимых новостных сайтов, как сообщается, в ответ на освещение августовских протестов.В сентябре также были заблокированы сайты трех благотворительных организаций, которые занимались сбором средств в помощь жертвам насилия со стороны полиции. Правительство также, похоже, блокирует службы, которые способствуют обходу онлайн-цензуры, такие как виртуальные частные сети (VPN), используемые миллионами в Беларуси для доступа к заблокированным веб-сайтам.

Смертная казнь

Беларусь остается единственной страной в Европе, где применяется смертная казнь. Известно, что в прошлом году в Беларуси был казнен один человек — Александр Осипович, приговоренный к смертной казни в январе 2019 года и расстрелянный 9 декабря 2019 года.

В настоящее время в камерах смертников находятся четыре человека: Виктор Паулау, Виктор Сяхель, Станислав Костев и Илья Костеу. Верховный суд отклонил их апелляции, и всем им грозит неминуемая казнь.

В июне Верховный суд отменил смертный приговор Виктору Скрундзику в свете доказательств признания под принуждением и вернул дело в Минский областной суд. Слушания начались в сентябре, но власти приостановили слушания в октябре, сославшись на пандемию COVID-19.

Covid-19

С марта в Беларуси зарегистрировано более 70 000 случаев заболевания и 632 случая смерти. На момент написания в Беларуси зарегистрировано 1208 случаев на 100000 человек.

На протяжении всей пандемии президент Лукашенко не обращал внимания на серьезность Covid-19. Власти не вводили никаких мер изоляции, несмотря на высокий уровень передачи инфекции в сообществе. В ноябре власти Минска и ряда других городов потребовали публичного ношения масок.

Власти попытались заставить замолчать медицинских работников, которые говорили об опасности пандемии.После того, как доктор Сергей Лазэр дал интервью, в котором критиковал медленную реакцию правительства, правительство уволило его с должности начальника скорой медицинской помощи в Витебской больнице.

Ключевые международные участники

В годовом отчете специального докладчика ООН по Беларуси Анаис Марин делается вывод об отсутствии значительных улучшений в ситуации с правами человека. Беларусь продолжала отказываться признавать ее мандат и отказывалась сотрудничать с ее расследованиями.В тематическом отчете специального докладчика задокументированы серьезные опасения по поводу отправления правосудия в Беларуси.

Европейский Союз и Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) осудили Беларусь за вынесение пяти новых смертных приговоров и приведение в исполнение как минимум одной казни. Марин также осудила Беларусь за запрет официальным лицам сообщать членам их семей дату казни или место захоронения казненных.

ЕС не признал предполагаемый результат президентских выборов, назвав выборы несвободными и несправедливыми, и ввел санкции в отношении 55 белорусских чиновников, включая Лукашенко и его старшего сына, который является его советником по национальной безопасности, участвовавших в репрессиях после выборов.ООН, ОБСЕ и Совет Европы (СЕ) осудили белорусские власти за насильственную реакцию на протесты. Многие страны Европы, включая Германию, страны Балтии, Чехию, Польшу, Словакию и Великобританию, объявили голосование незаконным и больше не признают Лукашенко президентом. США также отказались признать Лукашенко президентом и осудили насилие над протестующими, задержания сторонников оппозиции и отключение интернета.

В сентябре 17 стран-участниц ОБСЕ во главе с Великобританией начали независимое экспертное расследование пыток и репрессий в Беларуси.Независимый эксперт, профессор Вольфганг Бенедек, 5 ноября опубликовал свой отчет и обнаружил «массовые и систематические» нарушения прав человека до и после президентских выборов. Бенедек призвал Беларусь провести новые выборы, освободить всех заключенных, удерживаемых по политическим мотивам, и привлечь к ответственности виновных в пытках и других злоупотреблениях.

Также в сентябре Совет ООН по правам человека (КПЧ ООН) провел экстренные дебаты по Беларуси и принял резолюцию, в которой содержится просьба к Верховному комиссару ООН по правам человека (УВКПЧ) внимательно следить за ситуацией в Беларуси в контексте президентских выборов 2020 года. и предоставлять обновления в 2020 и 2021 годах.Марин и другие эксперты ООН по правам человека призвали Беларусь прекратить пытать протестующих и освободить Калесникову, которая остается в тюрьме на момент написания статьи. В ноябре они также раскритиковали Беларусь за преследование правозащитниц в контексте массовых протестов.

Также в сентябре Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) приветствовал движение «Женщины в белом» как ключ к продвижению демократии в Беларуси.

В августе Эстония, Латвия и Литва запретили президенту Лукашенко и 29 другим белорусским официальным лицам въезд в свои страны из-за насильственной реакции на протесты.Позже этот список был расширен, и в него вошли 128 официальных лиц. Великобритания и Канада также ввели запрет на выдачу виз и заморозили активы Лукашенко и нескольких других высокопоставленных чиновников по соображениям прав человека. Администрация США добавила восемь белорусских чиновников в список находящихся под санкциями белорусских чиновников.

Что происходит в Беларуси? Часть 2 | Автор: Алена Костюкавец

Краткая информация за последние три месяца. Цихановская победила на выборах, однако Лукашенко объявил себя победителем.Мы знали, что выиграли, и когда увидели «официальные результаты», мы не смогли их принять. Протестное движение стало неожиданностью для самих белорусов, поскольку реальной практики протестного движения у нас не было. Этой весной мы начали борьбу за свободу и надеялись победить диктатора на выборах. Мы учимся на ходу, наблюдая за политическими блогерами. Мы используем Telegram как средство координации между протестующими, поскольку никакие другие средства передачи информации людям недоступны из-за государственной монополии на информацию

Сразу после выборов Цихановская была похищена КГБ и передана Литве.Ее заставили записать видео, где она просит людей прекратить протестовать и принять Лукашенко в качестве президента. Однако люди были шокированы подавлением протестов и знали, что она была вынуждена записать видео, поэтому продолжили.

Бело-красно-белый флаг был официальным флагом Беларуси до прихода к власти Лукашенко и уже 24 года лечится как запрещенный. В одночасье бело-красно-белый флаг стал символом протестов, и люди в Беларуси начали сталкиваться с проблемами, пытаясь найти достаточно бело-красной ткани.

Изначально люди не скрывали лица и выкладывали много видео и фото с маршей. Однако с каждым днем ​​мы видим все больше и больше репрессий. Людей похищают и судят из-за их фотографий. На самом деле, вас легко могут арестовать, потому что вы разместили фотографию бело-красно-белого зефира.

https://www.instagram.com/p/CG-fYxEHpGn/

В конце концов Цихановская вернулась к «борьбе» с режимом из Лутвании. Цихановская создала Координационный совет, чтобы начать диалог.Три основных требования Координационного совета:

1. Освободить всех политических заключенных
2. Начать судебные процессы против жестокости полиции
3. Новые честные выборы

Однако режим не хочет начинать диалог. Привык к 26-летнему монологу. Вместо этого начали репрессии. Поначалу они стараются выглядеть законно, но их уже не волнуют законы. Людей сажают на 3 года, когда они кричат ​​с балкона на милиционеров, избивающих невинных демонстрантов, независимого журналиста арестовывают и сажают в тюрьму как «активного участника и координатора митинга».На самом деле полиция любит находить «координаторов», им нравится верить, что следующий арест остановит протесты, так как «организаторов» не осталось. Фактически, Лукашенко уже 26 лет сажает в тюрьму всех, кто сумел проявить лидерство. Итак, «слабость» наших протестов — отсутствие руководства на самом деле является самой сильной стороной протеста. Нет ни одного человека, которого можно было бы посадить в тюрьму и остановить протесты. Практически каждый член Координационного совета сейчас находится в тюрьме, и их адвокаты тоже сидят в тюрьме.Одна из самых видных членов Координационного совета Мария Колесникова была похищена сотрудниками КГБ. Ее пытались перевезти в Украину, как это сделали с Цихановской (чтобы поддержать версию о том, что протесты организовывают «наши враги»), однако Колесникова порвала ее паспорт, поэтому Украина ее не впустила, поэтому сейчас она находится в тюрьме. .

Пока белорусы протестовали внутри страны, Цихановская привлекала внимание к Беларуси на международной арене.Изначально она не хотела вводить экономические санкции в отношении Беларуси, чтобы избежать экономических трудностей для людей. Однако пытки в тюрьмах и несколько смертей изменили ее мнение. Понятно, что Лукашенко к диалогу не готов. Он просто хочет остаться у власти, несмотря на волю 80% населения.

В то же время Лукашенко искал поддержки России и Путина в Сочи. Вы должны знать, что Путин не любит Лукашенко как личность. Лукашенко всегда лжет, поэтому на его слово нельзя полагаться, и он слишком много раз обманывал Путина.Тем не менее Путину следует иметь дело с Лукашенко, поскольку их авторитарные модели похожи. Лукашенко забыл весь конфликт, который он создал с Россией незадолго до выборов:

Они заключили какие-то «секретные договоренности», однако мы до сих пор не знаем, что это было. Некоторые говорят, что Путин дал Лукашенко два месяца, чтобы остановить протесты, некоторые говорят о денежном соглашении, некоторые говорят, что Беларусь должна в конечном итоге присоединиться к России. Лукашенко начал угрожать белорусам военной поддержкой России в ходе подавления протестов.

Два месяца на прекращение протеста могут объяснить безумие и жестокость, которые мы наблюдали в последние пару месяцев в Беларуси. Однако я не верю ни в военную поддержку со стороны России, ни в историю «Беларусь присоединяется к России». Основная причина в том, что Лукашенко никогда не говорит правды. Второй — Путин достаточно умен, чтобы понять, что Беларусь — это не Крым, он нас так легко не достанет. Более того, Путин нашел «элегантный» способ быть переизбранным на следующих выборах путем изменения конституции, так что у него нет реальной необходимости объединять две страны.

Когда наши телеработники присоединились к забастовке, российские пропагандисты со своими фейковыми новостями были отправлены для улучшения ситуации в Беларуси. Они действительно очень помогли, так как только 12% населения Беларуси доверяет информации белорусских телеканалов. Лукашенко не получил военной поддержки от России (по крайней мере, мы хотим в это верить), но получил информационную. Это вселяет в ОМОН уверенность в том, что Лукашенко останется у власти и никто не будет наказан, поэтому они продолжают избивать и пытать людей.

Следующей вехой стала тайная инаугурация Лукашенко 23 сентября. Приглашенные на «партию» люди даже не подозревали, что едут на инаугурацию. Вечером по телевидению была показана запись мероприятия. Лукашенко не питает иллюзий относительно своей поддержки. Он боялся массовых протестов, поэтому предпочитал держать инаугурацию в секрете. Несмотря на отсутствие поддержки, он все еще надеется контролировать страну с помощью вооруженных сил.

Чтобы немного изменить ситуацию, Цихановская 26 октября объявила ультиматум.Лукашенко должен был подать в отставку до этого срока, иначе белорус начнет забастовку. Это был последний раз, когда белорусы смогли собраться на большой митинг. Лукашенко объявил митинг своих сторонников в тот же день, но отменил его за день до митинга. Официальная версия — это ситуация с COVID-19 (Лукашенко отрицает существование COVID-19 и врачи вынуждены корректировать статистику, чтобы она выглядела хорошо), однако мы полагаем, что он не смог найти сколько-нибудь значительного числа сторонников.Собственно, даже государственному телевидению сложно найти сторонников, поэтому в каждой новости одного и того же человека показывают как случайных людей с улицы:

Лускашенко не ушел. Было много попыток нанести удар, однако создать толпу возле блокпоста не удалось, так как спецназ посадил всех в свои минивэны. Это главный фактор, который сразу предотвратил крупные забастовки. Заводские рабочие не являются активными пользователями телеграмм (единственный источник правды в Беларуси), доступ к независимым СМИ из Беларуси заблокирован, поэтому многие люди не знали об ультиматуме, и толпа возле контрольно-пропускного пункта была хорошим способом информировать людей, но это было не произойдет.

Многие частные компании поддержали забастовку и в этот день. В конце концов, многим из них пришлось закрыть свой бизнес из-за «инспекционных проверок», начавшихся после 26 октября.

Процесс присоединения людей к забастовке продолжается. Все в стране знают, что «Гродно Азот» и «Белкалий» являются лидерами движения. Мы изучаем детали их производственного процесса, чтобы предсказать, как люди, присоединившиеся к забастовке, могут повлиять на прибыль компаний. COVID-19 добавляет еще больше проблем.Кто-то заболел, кто-то присоединяется к «итальянской забастовке». В то же время фабрики получают «наблюдателей» из КГБ, чтобы контролировать, действительно ли люди работают и не участвуют в какой-либо «активности».

Знаю, звучит странно, но для белорусов не работать — это огромная проблема. Наша жизнь — это работа. Более того, советская система мешает вам принимать решения и делать важные шаги. После распада СССР белорусы вернулись в этот мир, когда к власти пришел Лукашенко. Легче присоединиться к забастовке людям, которые работают в частных компаниях или путешествуют по миру.Однако для людей, которые всю жизнь проводят в условиях режима, это чрезвычайно сложный шаг. Все боятся быть единственными, кто присоединится к забастовке и из-за этого проведет остаток жизни в тюрьме. Так что все, кто сегодня присоединяется к забастовке, — настоящие герои. Особенно горжусь Солигорском — городом, в котором я родился и прожил 18 лет. Это центр крупнейшей забастовки в Беларуси! Я ожидал, что Солигорск будет последним городом, который присоединится к забастовке, но ошибся.Белорусы меня очень удивили в этом году!

Чтобы напугать людей, полиция начала демонстрировать «признание» протестующим по телевидению после того, как их сильно избили в течение нескольких часов:

https://www.instagram.com/p/CHim6PdntKA/

Теперь вы вряд ли сможете увидеть любое активное противостояние, кроме воскресных маршей. Деятельность скрывается, так как открыто показывать свою позицию довольно опасно. Но я восхищаюсь нашими спортсменами и врачами! Врачи видели все ужасы полицейского насилия, поэтому они являются одной из наиболее активно протестующих частей населения.Спортсмены и врачи — это те, кто не боится открыто заявлять о своей позиции (хотя многие до сих пор боятся). Большое спасибо за это! К сожалению, спортсменов исключают из олимпийской сборной за выступления против насилия, а врачей увольняют за свои должности.

0 На самом деле, каждый, кто достаточно храбр, чтобы сделать крошечный шаг к нашей главной большой цели, заслуживает большого уважения.

Еще одна шокировавшая всех акция режима — это наказание режима в районе Новой Боровой Минска.Избирательные участки в этой части Минска осмелились объявить реальный результат выборов и не совершили фальсификации, поэтому Цихановская получила здесь 80–90% голосов согласно официальным протоколам. Водоснабжение и отопление были отключены в этом районе Норки, когда на улице было около нуля градусов Цельсия. Более того, они предоставили в этом районе химический туалет «протестующих цветов», чтобы посмеяться над протестующими и их убеждениями. Белорусы по всей стране оказали «Новую Боровую» большую поддержку, чтобы они смогли пережить перерыв в работе.

Впрочем, в это непростое время у белорусов еще есть время пошутить и посмеяться. События создали множество мемов и героев. Это вселяет в меня уверенность, что мы свергнем диктатора!

Мы изменили формат протеста, но протестовать не перестали! Люди не хотят больше жить с Лукашенко у власти. Его время закончилось.

Это лишь малая часть событий в Беларуси, я упустил много деталей, так как все описать невозможно. Если вы хотите следить за ежедневными обновлениями, следите за новостями в Instagram.

По мере того, как Россия ограничивает демократию в Беларуси, риски будут расти

Толпы еженедельно собираются в Минске и других крупных городах, отвергая утверждение президента Александра Лукашенко о переизбрании в августе на фоне обширных доказательств. сфальсифицированного голосования. Лукашенко силой подавлял оппозицию на протяжении всего своего 26-летнего правления, но теперь оппозиция его суровому режиму кажется намного шире, чем когда-либо прежде.Рабочие государственных предприятий прямо в его адрес выкрикивали свои обвинения. Десятки солдат и полицейских из числа тех, кому было приказано атаковать протестующих, отказались это сделать. Некоторые правительственные чиновники подали в отставку в знак протеста.

Одним из столпов кампании за демократию были женщины-лидеры, включая соперника Лукашенко в президенты и вероятного победителя выборов Светлану Цихановскую. Другой центр оппозиции — это в основном молодые профессионалы в крупной и прибыльной отрасли информационных технологий в Беларуси.Когда силы Лукашенко начали массовые аресты, избиения предполагаемых диссидентов и отключение интернета, чтобы остановить протесты, тысячи ИТ-специалистов ответили онлайн-письмом, в котором говорилось, что «фальсификация результатов выборов» и «атмосфера страха и насилия» заставят их бизнес покинуть страну. По словам одного из высокопоставленных чиновников, в Украину бежали более 2000 ИТ-работников. Белорусские активисты создали в социальных сетях канал Nexta («Кто-то»), чтобы обойти цензуру и служить ключевым источником информации для оппозиции.

Европейский Союз и Соединенные Штаты отклоняют заявленное переизбрание Лукашенко как фальсификацию и на прошлой неделе ввели санкции в отношении белорусских сотрудников службы безопасности и выборов. 6 октября канцлер Германии Ангела Меркель встретилась с Цихановской, которая бежала в Литву со своими детьми после сообщения об угрозах в адрес нее и ее семьи. Заместитель госсекретаря США Стивен Биган выразил поддержку демократическим устремлениям белорусов, и эта позиция пользуется поддержкой обеих партий в Конгрессе.

Политика, которая поможет белорусскому демократическому движению, должна будет понимать, чего оно добивается.Цихановская объявила это «ни пророссийской, ни антироссийской революцией», а «стремлением нации решать сам за себя».

Тупиковая ситуация в Беларуси, выбор России

Простое требование честных выборов неприемлемо для Лукашенко и Путина, поскольку такое голосование явно вытеснит Лукашенко и лишит Москву важного, хотя иногда и трудного партнера. В том, что, по крайней мере на мгновение, зашло в тупик, Лукашенко, похоже, не в состоянии подавить протесты с помощью своих пока что выверенных репрессий.Он знает, что полномасштабное насильственное подавление рисков может ввергнуть Беларусь в такой хаос, который может спровоцировать открытое, в том числе военное, вмешательство Москвы. Это положило бы конец той мере независимости, которую Лукашенко пытался сохранить от Путина, и могло бы привести к его смещению Россией.

Хотя между Путиным и Лукашенко нет любви, свержение последнего в результате демократического восстания было бы слишком очевидным предположением для россиян о том, каким может быть собственное будущее Путина.Кремль, вероятно, будет стремиться укрепить свою способность контролировать режим, который обеспечивает Россию буфером против НАТО. Поступая таким образом, он может построить военную платформу, которую сможет использовать против альянса, или открыть северный фронт против Украины. Кремль с готовностью откажется от самого Лукашенко в пользу другого клиента, если того потребуют обстоятельства.

Россия стремится справиться с кризисом без открытого военного вмешательства, такого как несколько десятилетий назад Советский Союз в Венгрии и Чехословакии.Это спровоцирует реакцию Запада и оттолкнет тех в белорусской оппозиции, которые говорят, что хотят хороших отношений с Москвой. Более того, Россия не хочет расходов и хлопот по спасению неэффективной экономики Беларуси советского образца. Москва продает Белоруссии нефть и газ по заниженным ценам, а Лукашенко затем перепродает за границу по международным ценам, в результате чего его экономика и режим сильно зависят от доброй воли Кремля. Москва продемонстрировала пределы этой снисходительности, например, прекратив поставки нефти в Беларусь в январе прошлого года, когда она подталкивает Лукашенко к выполнению «союзного договора» 1999 года, по которому Беларусь подчиняется России.

В августе Кремль направил в Минск специалистов по информационным технологиям для помощи в управлении белорусским государственным телевидением вместо белорусских сотрудников, которые объявили забастовку из-за своей неспособности правдиво рассказать о протестах. Новички распространяют мнение о том, что за беспорядками стоит Запад. В то время как Россия будет использовать открытую силу только как рискованное и дорогостоящее последнее средство, продолжающаяся серия российско-белорусских военных учений подчеркивает, что Москва готова к военному вторжению, если Путин сочтет это необходимым.Это может привести к опасному столкновению с НАТО, чего Путин, вероятно, хочет избежать. Тем не менее, Лукашенко также мог спровоцировать кризис с Польшей или странами Балтии на своих западных соседей, чтобы заручиться поддержкой своего правления внутри страны.

Удастся ли разрешить ближайший кризис мирным путем, во многом будет зависеть от Лукашенко и режима Путина. Кампания оппозиции столкнется с проблемами с наступлением зимы, и Лукашенко будет надеяться, что сочетание репрессий, конституционных маневров и низких температур в Беларуси может сдержать протесты.В ближайшей перспективе Кремль, скорее всего, представит себя арбитром в белорусском кризисе, даже если он сближает страну. Он может согласиться на референдум по новой белорусской конституции, будучи уверенным, что сможет манипулировать процессом в свою пользу. Москва, скорее всего, будет поддерживать Лукашенко до тех пор, пока не найдет приемлемую альтернативу.

Как ответить?

Санкции, введенные США и Европой, нацелены в основном на белорусских чиновников, отвечающих за безопасность и выборы.Экономист Андерс Ослунд предложил рассмотреть вопрос о дальнейших санкциях в отношении российских «сторонников» репрессий в Беларуси, включая российские компании или ведущих деятелей российской дезинформации. Как заявил в прошлом месяце заместитель госсекретаря Биган, военное вмешательство России в Беларусь будет иметь «очень негативные» последствия для отношений США и Европы с Россией.

В долгосрочной перспективе сторонники демократии должны работать с зарождающимся гражданским обществом Беларуси, чтобы укрепить его силу и навыки для ненасильственной кампании.Как и в других странах, переходящих от авторитарного правления к демократии, белорусам потребуются навыки построения ненасильственного, активистского гражданства и верховенства закона. Сторонников демократии в соседних странах — Украине, Польше и других странах Европы следует поддерживать в создании альянсов со своими белорусскими коллегами. Украинские группы гражданского общества, работающие за собственную демократию, уже приютили своих белорусских коллег. Жизненно важным шагом будет обеспечение доступа белорусов к независимым новостям и информации — роль, которую до сих пор играли небольшие независимые СМИ Беларуси и офшорные источники новостей, такие как Радио Свободная Европа / Радио Свобода.

В конце концов, способность Беларуси строить свое будущее независимо и ненасильственно будет зависеть от 10 миллионов белорусов. Усилия по оказанию им помощи, будь то политика правительства или массовая активность, должны быть связаны с собственными чаяниями белорусов.

Беларусь в кризисе | Совет по международным отношениям

Через два месяца после того, как Александр Лукашенко заявил о своей победе на президентских выборах, протестующие в Беларуси продолжают выходить на улицы, чтобы выразить свое недовольство законностью выборов.Репрессии против протестов становятся все более жестокими, и большинство лидеров оппозиции либо были заключены в тюрьму, либо бежали за границу. Спикеры обсуждают состояние демократии в Беларуси и последствия этого кризиса для американо-белорусских и американо-российских отношений.

СТЕНТ: Большое спасибо и добро пожаловать на сегодняшнее заседание Совета по международным отношениям «Беларусь в кризисе». Я Анджела Стент, я директор Центра евразийских, российских и восточноевропейских исследований Джорджтаунского университета, и я собираюсь председательствовать на сегодняшней дискуссии.Сейчас принято удивляться тому, как мирно распался Советский Союз. Но тридцать лет спустя, если вы посмотрите на кризисы в Беларуси, в Киргизии, а затем на войну между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, мы увидим, что этот процесс дезинтеграции, как с точки зрения внутриполитических договоренностей, так и с точки зрения внешней политики, является все еще продолжается. И это, конечно, не мирно.

Итак, нам очень повезло, что сегодня у нас есть уважаемая группа, они очень хорошо осведомлены по этим вопросам, чтобы обсудить кризис в Беларуси и его значение для остального мира.У нас трое спикеров — Оксана Антоненко. Она является директором Группы по контролю рисков и научным сотрудником Института Кеннана в Международном центре ученых Вудро Вильсона здесь, в Вашингтоне. Наш следующий спикер — Евгений Прейхерман, основатель и директор Минского диалогового совета по международным отношениям. И третий наш спикер — Артем Шрайбман. Он является основателем Sense Analytics и внештатным научным сотрудником Московского центра Карнеги. Фактически, и между прочим, к нам присоединяются участники нашей дискуссии из Кембриджа, Англии и Минска.Итак, я начну с вас, Артем, и задам вам первый вопрос. Не могли бы вы объяснить нам, как развивались события после спорных президентских выборов 9 августа? И каковы дальнейшие шаги как президента Лукашенко, так и оппозиции?

ШРАЙБМАН: Да, большое спасибо за приглашение и возможность выступить. Что ж, события развивались в очень динамичном, иногда, знаете, непредсказуемом, глубоко непредсказуемом режиме. И это тоже должно дать намек на то, что в будущем они также будут довольно непредсказуемыми в динамике.Так что наши усилия по их прогнозированию имеют свои пределы. В то же время у нас была бурная политическая избирательная кампания на летних президентских выборах, которая с самого начала была очень напряженной, потому что уровень поддержки действующего президента Александра Лукашенко снизился по разным причинам, экономическим причинам, неправильному обращению с пандемией и многие другие. Сама кампания вызвала множество репрессий и подавлений оппозиции. Даже во время этого он продолжался во время его проведения и фактически вызвал у людей недовольство действующим президентом, системой.А потом ожидаемые протесты, протесты 9 августа, 10 августа, 11 августа, приведшие к ожесточенным столкновениям, точнее, к жестоким репрессиям. Со стороны властей, которые также были отмечены очень необычным, беспрецедентным уровнем жестокости в заключении, пытки в изоляторах содержания под стражей. И это стало спусковым крючком для нового всплеска демонстраций действительно невиданного для Беларуси уровня, и эти протесты продолжаются с середины августа.Я бы сказал, с тех пор они постепенно теряют пар. Итак, если мы видели сотни тысяч людей, марширующих каждое воскресенье, а не только воскресенье, в середине августа, конце августа, то сейчас их число, вероятно, исчисляется десятками тысяч. Таким образом, вместо шести цифр у нас, вероятно, есть пять цифр на пике, но все же это очень значительный размер для такой маленькой страны, как Беларусь.

И Александр Лукашенко, действующий президент, пытался использовать различные тактики для борьбы с протестами — пряники, кнуты, но в основном кнуты — пытаясь разделить свою позицию и предложить части оппозиции участие в конституционной реформе, которую Александр Лукашенко и Россия видят путь вперед из этого кризиса.Однако кризис доверия настолько глубок, что ни один значимый оппозиционный деятель не согласился бы участвовать в этом процессе, потому что это широко рассматривается как просто, знаете ли, попытка просто внести некоторые косметические изменения в конституцию с помощью этого в основном для умиротворения протестов. Общая идея, что они должны заставить протестующих устать протестовать. Так что один из способов добиться этого — постепенно увеличивать уровень притеснений. И вот что они делали. Это не остановило протесты, но, как я уже сказал, по некоторым оценкам, некоторые формы протеста, скажем, некоторые формы протеста, не получили распространения, как, например, забастовочное движение.И поэтому оппозиция решила вернуть инициативу, и Светлана Тихановская, которая является лидером неохотно, но все еще является символом перемен — она ​​была бывшим кандидатом в президенты от оппозиции — она ​​призвала к ультиматуму, или, скорее, она недавно объявил ультиматум, срок действия которого истекает 25 числа. И если до 26 октября Александр Лукашенко не уйдет в отставку, не освободит политзаключенных и не прикажет расследовать пытки и насилие, совершенные ранее, угроза, по сути, заключается в начале нового раунда общенациональных забастовок, но также и новой волны протестов, которые могут По сути, просто парализует страну, как выразилась Светлана Тихановская.Так что в настоящее время мы ожидаем этой новой, надвигающейся эскалации, возможно, ситуации. Как я уже сказал, в этих обстоятельствах очень сложно предсказать будущее. Однако этот тупик, который мы наблюдаем уже пару месяцев, по моей оценке, не является устойчивым статус-кво. Я думаю, что отныне мы станем свидетелями любого из двух возможных сценариев. Это будет либо какая-то серьезная, либо не такая серьезная, но эскалация, которая приведет, может быть, к реанимации протестов, а может быть, к серьезному усилению репрессий.

Или, альтернативно, что мы увидим, если власти не будут вести себя так глупо, как в некоторых случаях в прошлом, тогда протесты, вероятно, продолжат несколько терять численность. Это будет продолжаться несколько месяцев, если, возможно, у нас не останется ядро ​​некоторых очень самоотверженных протестующих. Протесты уже развиваются и трансформируются в более децентрализованную моду, и я думаю, что это также будет продолжаться. А это означает, что даже если мы увидим какой-то конец или паузу в больших, я не знаю, пятидесяти, ста тысячах сильных митингов по воскресеньям, мы все равно увидим активизацию протестной активности, но из-за различных ошибок режим в будущем.Но в этом последнем сценарии, когда протесты как бы утихнут, Лукашенко, скорее всего, приблизится к конституционной реформе, которую он предвидит и планирует провести, скорее всего, в следующем, 2021 году, а затем, в зависимости от нескольких факторов, таких как экономический кризис. , Давление России, но также и давление общества, результат этой реформы, вероятно, приведет к появлению какого-то нового политического режима Беларуси. И даже если изначально белорусские власти не намерены проводить какие-либо значимые изменения, как они, скорее всего, не делают, в истории подобных режимов есть много примеров, когда режимы пытались внести какие-то декоративные косметические изменения, но затем, вы знаете, он развязал весь процесс реформ и изменений, который никем не контролировался, как это произошло, например, с господином господином.Горбачев в позднем Советском Союзе. Так что я, наверное, остановлюсь на этом и буду рад ответить на ваши вопросы позже.

СТЕНТ: Большое спасибо. И Евгений, сейчас я обращусь к вам, не могли бы вы сказать что-нибудь о внешнеполитических аспектах нынешнего кризиса в Беларуси, особенно о роли России. Есть ли у Путина план игры? Пожалуйста.

ПРЕЙГЕРМАН: Большое спасибо, Анджела. И большое спасибо CFR за это и за то, что мы выступили в качестве докладчиков. Я знаю о временных ограничениях, поэтому вкратце расскажу о двух вещах.Во-первых, международная динамика вокруг белорусского кризиса, а затем пара слов о его потенциальных стратегических последствиях для Беларуси, внешней политики и региональной безопасности. Итак, в середине августа, когда, как вы знаете, протесты были в их первую неделю, и было уже очевидно, насколько они беспрецедентны и масштабны, в обществе росло чувство, но я также буду утверждать в этом государственном аппарате, что в результате протестов правительство может рухнуть. В этот момент Лукашенко позвонил Путину и попросил его помощи в сфере безопасности.И он, конечно, сослался на существующие двусторонние соглашения, в плане безопасности, но также и на Организацию Договора о коллективной безопасности, членами которой являются оба государства. В результате, как вы все знаете, Путин действительно оказал поддержку. Он даже сказал, что у него есть силы или подразделения правоохранительных органов, которые зарезервированы на случай, если они понадобятся Беларуси. Слава Богу, ничего подобного не произошло, но я думаю, что это был в некотором смысле определяющий и поворотный момент, потому что он послал очень четкий сигнал как белорусской правительственной элите, так и другим международным игрокам, что Россия поддерживает Лукашенко.Это не означает, что у России теперь есть свобода делать в Беларуси все, что она хочет, в любой форме. Но я бы сказал, что с этого момента Россия стала своего рода правителем всего этого кризиса. И Россия поддерживает Лукашенко не потому, что он ей нравится, как мы все знаем, в последние годы Лукашенко и Путин действительно пережили тяжелые времена. Лукашенко не соглашался с большинством вещей, которые русские хотели навязать, и Беларусь, особенно в рамках этого Союзного государства, которое является двусторонним соглашением, в котором русские хотели углубить интеграцию, и Лукашенко чувствовал себя достаточно сильным, чтобы сказать всем этим нет вещи, которые, по его мнению, могут посягнуть на суверенитет страны.Конечно, сейчас мы немного в другой реальности. Но я думаю, что то, чего хотят русские, совершенно очевидно. Они хотят убедиться, что они в основном диверсифицируют свое политическое присутствие и влияние в Беларуси, потому что частью успеха Лукашенко на протяжении всех этих лет было то, что он был, по сути, единственным каналом общения и сотрудничества для россиян. Он позаботился о том, чтобы в стране не появилось никаких других действующих лиц, которые были бы аналогами россиян. И теперь в интересах России сделать так, чтобы это изменилось.В то же время, пока они снова в руках, потому что теперь Лукашенко, фактически разорвавший отношения с Западом, стал для них легкой игрой. Это настоящая гарантия предсказуемости с точки зрения внешней политики, что даже баланс и действия, которые Лукашенко практиковал в предыдущие годы, были бы невозможны, по крайней мере, до тех пор, пока Запад не хочет иметь с ним какие-либо дела. Между тем, вы знаете, если бы они согласились на какие-то быстрые изменения в Беларуси, все это создало бы большую непредсказуемость для россиян, потому что все члены Координационного совета оппозиции пытаются доказать, что они за — Ну, не пророссийски, но они на самом деле поддерживают углубление каких-то отношений с Россией, но это все еще большая степень непредсказуемости.

А во-вторых, я думаю, вы знаете, что во всем этом, если хотите, есть философская точка зрения. Русские неизбежно проецируют все эти события на себя и думают, как вы знаете, обо всей этой истории о массовых протестах, подрывающих то, что они считают законными правителями. Так что в Беларуси чему-то подобному не могут радоваться. Но опять же, как я уже сказал, это, конечно, не значит, что они будут поддерживать Лукашенко бесконечно. ЕС во всей этой ситуации кажется гораздо менее актуальным.И я думаю, что это, по крайней мере частично, является результатом всей той политики, которую ЕС проводил в отношении Беларуси в последние годы, когда вместо того, чтобы продвигать себя и укреплять свои позиции в Беларуси, увеличивая свое влияние, ЕС, по крайней мере, когда мы говорим о Брюсселе, и эти институты ЕС, не только государства-члены, и не столько государства-члены, но опять же, в основном институты ЕС, они были больше озабочены такими вещами, как, вы знаете, повторение в сотый раз, что Беларусь должна избавиться от смертная казнь и тому подобное.В результате все еще сохраняется смертная казнь, нет прогресса в области прав человека и демократии, а рычаги воздействия на ЕС очень ограничены. США, похоже, немного, по крайней мере потенциально, находятся в более сильной позиции. Фактически, и это может быть немного иронично, потому что по сравнению с ЕС США менее активно реагировали на этот кризис. Но, возможно, даже это оставляет немного дополнительного пространства для США, чтобы они могли действовать по мере нашего продвижения вперед. И я думаю, что буду рад обсудить это более подробно, если у нас возникнут какие-либо вопросы.

Во-вторых, как кризис повлияет на Беларусь во внешней политике более стратегически. Несомненно, это нанесло серьезный ущерб внешнеполитической стратегии, которую белорусское правительство пыталось реализовать в последние шесть или пять лет. И эту стратегию я называю хеджированием, потому что на самом деле она была направлена ​​на расширение пространства для внешнеполитического маневра, на диверсификацию своих внешнеэкономических и внешнеполитических отношений, в первую очередь с Западом, потому что Запад всегда был самой слабой стороной этого.И мы видели такие необычные вещи, как ситуационный нейтралитет Беларуси в отношении кризиса вокруг Украины и в российско-украинских отношениях, что, конечно, многие в России сочли предательством и не очень обрадовались. Мы видели, как Беларусь становится нейтральной площадкой для переговоров между Россией, Украиной, этими отколовшимися территориями, что, конечно, позволило Беларуси уйти в сторону от конфликта между Россией и Украиной. И, в конце концов, даже Лукашенко говорил о чем-то вроде превращения Беларуси в восточноевропейскую Швейцарию, что, конечно, вы знаете, скорее лозунг, чем на практике, но, по крайней мере, знаете, нам это дало какие-то намеки. О том направлении мысли, которое пытался развлечь в те годы даже Лукашенко.Теперь его явно нет, по крайней мере, на какое-то время. Но почему это произошло? Как мы можем это объяснить? Думаю, это просто. Теория международных отношений давно это объяснила. Лукашенко, который является авторитарным лидером, когда он действительно чувствовал себя достаточно защищенным и защищенным на своем месте, он больше думал с точки зрения национальных интересов. И национальный интерес снова состоит в том, чтобы попытаться застраховаться от всей этой множественной неопределенности в регионе, который находится между Западом и Россией. Но как только он понял, что его роль находится под угрозой, он превратился в этого «единственного балансирующего» актера, который все еще маневрирует, но, конечно, главной заботой этого маневра является его собственная воля.И это пока продолжается. В зависимости от того, как кризис будет развиваться дальше и, как вы знаете, что происходит в регионе и вокруг него, мы можем увидеть какие-то попытки возобновить прежнюю политику. Но опять же, я просто не знаю, сколько времени это может занять и произойдет ли это.

Наконец, первоначальный подтекст. Я думаю, что у белорусского кризиса могут быть серьезные проблемы для региона, прежде всего в контексте ситуации с Украиной, потому что, если Беларусь потеряет это доверие как своего рода нейтральную территорию и ситуативно-нейтральное государство, конечно, это будет означать, что много проблем будет там на северной границе Украины.Автоматически это всегда будет создавать дополнительные проблемы или опасения не только для Киева, но и для его союзников по НАТО, включая США, потому что, хотя, вы знаете, многие люди раньше не воспринимали гарантии безопасности Беларуси всерьез, теперь, вы знаете, это по-прежнему будет заставлять людей больше думать о том, как помочь Украине защитить себя. И снова США являются здесь ключевым игроком, это будет иметь значение для Запада.

И для региональной безопасности это также было бы проблематично, потому что сейчас, когда мы все еще наблюдаем ухудшение отношений между США.С. и Россия, Россия и ЕС, когда у нас есть проблема контроля над вооружениями, вы знаете, все это означает просто меньшую предсказуемость и меньшую прозрачность, потому что последние несколько лет Беларусь пыталась представить себя этим ответственным региональным игроком. , как история успеха региональной безопасности, как однажды сказал Лукашенко, и это означало, как вы знаете, усиление инициатив по контролю над вооружениями со стороны Беларуси и усиление мер укрепления доверия и безопасности со стороны Беларуси. Пока, похоже, все это практически неосуществимо, пока кризис в Беларуси не стабилизируется.И я остановлюсь на этом.

СТЕНТ: Спасибо. Оксана, это, казалось бы, идеальный момент для Владимира Путина. Эти три одновременных кризиса на постсоветском пространстве отвлекают Запад на COVID, и все же, как вы недавно писали, сфера влияния, которую Россия пытается создать и получить признание, на самом деле выглядит как сфера невежество. Поэтому мне интересно, сможем ли мы узнать ваше мнение о роли России и ЕС. А также, если бы вы могли сказать что-нибудь об экономической ситуации.В Беларуси есть парадокс страны, где старая экономическая система советского типа в сельской местности сосуществует с чрезвычайно современным высокотехнологичным сектором в Минске. Так как же все это собрать воедино?

АНТОНЕНКО: Да, большое спасибо, Анжела. И большое спасибо за приглашение принять участие в этой дискуссии. Так что позвольте мне продолжить то, что только что сказал Яухени, и, возможно, немного не согласен с его анализом, знаете ли, который, я думаю, будет полезен для нашего обсуждения. Я, конечно, вижу, вы знаете, что реакция России на кризис в Беларуси лишена какой-либо стратегии или, по сути, какого-либо значительного воздействия на местах.Россия провела три десятилетия, или, по крайней мере, последние два десятилетия, при президенте Путине, пытаясь заявить, что она несет особую ответственность в бывшем Советском Союзе как главный гарант безопасности в приступах кризиса, вы знаете, смягчая кризис в регионе. . Но когда кризис действительно разразился, прямо сейчас, мне кажется, Россия была застигнута врасплох. И, честно говоря, вы знаете, что Европейский Союз, Соединенные Штаты и другие страны были застигнуты врасплох тем, как развивалась ситуация в Беларуси.Конечно, в прошлом мы видели много выборов в Беларуси, на которых следовала конфронтация между оппозицией и режимом Лукашенко, но эти кризисы сдерживались, и никто не ожидал, что этот кризис будет развиваться так быстро, как это произошло.

И Россия на самом деле провела довольно много времени после неудавшихся выборов и, конечно же, протестов, которые мы наблюдаем в Беларуси, без какого-либо ответа. Фактически, первые несколько дней и недель после выборов, вы знаете, мы почти не видели реакции со стороны России.На самом деле, даже российские государственные СМИ освещают эту ситуацию, знаете ли, на удивление сбалансированным образом. А потом, конечно, мы увидели изменение, как упомянул Евгений, вы знаете, когда президент Путин сделал заявление и, конечно, охарактеризовал события в Беларуси не просто как протест, а как заговор, как событие, которое Запад пытается спровоцировать смену режима в Беларуси и как бы пообещать поддержку этому режиму. Но на самом деле серьезных решительных действий со стороны России мы не наблюдаем.Думаю, конечно, протесты продолжаются. Россия направила несколько сторонников для информационной кампании, а также для поддержки телевидения и других источников информации. Но пока, как вы знаете, они не очень важны, потому что большинство акций протеста организуются в социальных сетях. Вы знаете, Россия действительно делала заявления о том, что у нее потенциально есть резерв правоохранительных органов, которые она может развернуть в Беларуси, но пока фактически не отреагировала на это.

И в то же время, конечно, вы знаете, что это предложение о конституционных изменениях и конституционной реформе очень сложно реализовать, потому что Беларусь, конечно, не в том же положении, что и Россия, которая сама сейчас находится в процессе. об изменении своей собственной конституции, где президент Путин может в значительной степени контролировать ситуацию и иметь возможность проводить такого рода референдум и получать и завоевывать большинство.В Беларуси подобный процесс может вызвать только новые протесты. В результате, я думаю, сейчас мы наблюдаем, что ситуация в Беларуси становится все более и более антироссийской, потому что изначально, конечно, протестующие именно так, как упоминал Артем, не были, знаете ли, в геополитическом режиме. Они не призывали к интеграции с Западом. Но сейчас они меняются, и мы видим много изменений в отношении белорусов. И в то же время мы также видим, что то, что предлагает Россия, на самом деле недостаточно поддерживает режим, чтобы гарантировать его жизнеспособность в долгосрочной перспективе.И здесь экономика очень важна, потому что, конечно, нынешний политический тупик, и я лично очень хорошо вижу, что то, где мы сейчас находимся, находится в тупике, и я считаю, что тупик будет продолжаться довольно долго. И потенциально мы можем увидеть, как эти протесты будут продолжаться в течение нескольких месяцев. И в этой среде экономика является ключевым фактором, который потенциально может по-разному изменить ситуацию.

Прежде всего, конечно, он может расколоть элиты, до сих пор весьма лояльные Лукашенко.Но если мы увидим больше экономических проблем, которые могут отделить как глав крупных государственных предприятий, так и даже силы безопасности, вы знаете, от режима, что также может вызвать больше протестов, конечно, и дать новый импульс для протесты. И это также может вынудить Лукашенко пойти на компромисс, потому что, если экономика окажется в действительно тяжелом положении, у него не будет другого выбора, кроме как искать компромисс.

Но какова сейчас экономика Беларуси? Конечно, белорусская экономика довольно долго находилась в кризисном состоянии, задолго до нынешнего кризиса.Это экономика, которая во многом основана на этой модели управляемых государством государственных предприятий, которые выступают в качестве основы экономики. И эта модель долгое время не была устойчивой. Он был в значительной степени привязан к прямым и косвенным субсидиям из России. Мы, конечно, видели, как Россия предоставляет много кредитов. Таким образом, внешний долг Беларуси в настоящее время составляет около 18 миллиардов долларов, из которых, как вы знаете, две трети в той или иной форме приходится на Россию.И в то же время Россия предоставляла косвенные субсидии. Например, Беларусь могла покупать по льготным ставкам и без уплаты больших налогов российскую нефть, а затем перерабатывать ее и продавать на международных рынках, и это был очень большой источник дохода. Таким образом, Россия начала сокращать эти субсидии еще в прошлом году, и это то, что, как вы знаете, изначально вызывало большую напряженность в отношениях между Беларусью и Россией.

И Беларусь стала все больше полагаться на создание и поиск долга из других источников.Например, удалось занять немного денег в Китае. Ей также удалось выпустить на международных рынках в начале этого года евробонды на сумму около 1 миллиарда долларов. Но все эти возможности для заимствований где-либо еще на международных рынках или в Китае или любые другие двусторонние договоренности больше не доступны Лукашенко. Таким образом, он больше не может выходить на международные рынки или, по крайней мере, не может выходить на международные рынки и брать взаймы по ставке, приемлемой для Беларуси.И в то же время резервы Беларуси падают очень быстро. У нас есть только последняя статистика примерно за июль, когда резервы составляли около 3,2 миллиарда долларов. И очевидно, что с тех пор они довольно существенно снизились, как вы знаете, правительство поддерживает белорусский рубль, который с начала года обесценился почти на 30 процентов. Дефицит текущего счета растет. И очевидно, что на данный момент у правительства очень мало ресурсов, чтобы иметь возможность поддерживать нынешний статус-кво в течение очень долгого времени, в течение нескольких месяцев.И то, что Россия до сих пор предлагала во время этой знаменитой встречи между президентом Путиным и Лукашенко в Сочи, — это займы на 1,5 миллиарда долларов, большая часть которых предназначена для погашения долгов самой России. И, конечно же, Беларусь ожидает несколько очень крупных выплат по своему долгу, около трех с половиной миллиардов долларов, которые она должна выплачивать ежегодно в течение следующих пяти лет. Так что это что-то очень существенное, и за это нужно платить. Таким образом, на мой взгляд, экономика — это то, что потенциально может существенно изменить этот кризис и придать ему вид решения, а не политического развития на местах.

СТЕНТ: Спасибо, Оксана. Итак, у нас есть три очень интересных и провокационных вступительных заявления. Итак, сейчас я приглашаю участников задавать свои вопросы. Эта встреча записывается, я хочу напомнить всем, а оператор напомнит вам, как присоединиться к очереди вопросов. Так что, если у вас есть вопросы, пожалуйста.

СОТРУДНИК: Мы ответим на первый вопрос от Джеда Снайдера.

Q: Привет всем. Джед Снайдер, Центр военно-морского анализа — CNA. Анджела, рада видеть тебя снова, хотя бы виртуально.Если в конце будет время, я надеюсь, вы расскажете нам об этой интригующей картине позади вас, только часть которой видна на моем экране. Так что я хотел бы немного выйти за рамки обсуждения и настаивать на том, о чем я думал в течение некоторого времени. Когда Владимиру Путину по ночам снится сон и он думает не только об убийстве своих соперников, но и в прошлом, он делал интересные комментарии о ценности союзов и о том, что в настоящее время у него их нет. Возможно ли, что в конечном итоге он хотел бы создать систему, подобную Содружеству, включающую Беларусь, Россию и Украину, для начала, чтобы начать создание большей конфедерации, которой он мог бы управлять? Я не говорю о союзе Варшавского договора.Я не думаю, что это решено. Но, я думаю, он ценит тот факт, что он один. И мне интересно, верит ли кто-нибудь из вас, что это в картах, возможно ли это или нет, и имеет ли это значение для него. Спасибо.

СТЕНТ: Евгений, ты хочешь начать с этого?

ПРЕЙГЕРМАН: Конечно. И я думаю, что немедленный ответ — нет, это неосуществимо. Я имею в виду, я думаю, что у нас были такие обсуждения примерно в 2010, 2011 годах, когда Владимир Путин запускал то, что сейчас известно как Евразийский экономический союз.И все мы знаем, что Украина была главной заботой и, как вы знаете, самой важной потенциальной частью этого союза. Но, как мы также знаем, этого никогда не было. Да, в некоторых частях Украины сейчас кризис, который частично был результатом этого. Но это также делает невозможным дальнейшее размышление в этом направлении, я бы сказал.

СТЕНТ: Оксана, не хотите ли что-нибудь добавить?

АНТОНЕНКО: Да. Я также хотел бы согласиться с тем, что, знаете, я не думаю, что это возможно.Я имею в виду, не в последнюю очередь потому, что я думаю, что ресурсы, которые потребуются России для реализации такого проекта, просто недосягаемы для России, и дело не только в финансовых и не только в виде военных ресурсов. И, конечно, мы знаем, что в Украине мы уже видели конфликт, и этот конфликт еще далек от завершения, и Россия, конечно, в настоящий момент не рассчитывает на победу в попытках установить, вы знаете, большее влияние на Украине. Фактически, российская политика в значительной степени произвела такого рода новый проект национального строительства в Украине и своего рода объединение украинцев в большей степени вокруг, как вы понимаете, прозападной и проевропейской повестки дня.

Но в отношении Беларуси, вы знаете, последние опросы общественного мнения в России действительно показывают, что 50 процентов россиян, знаете ли, хотят видеть даже, знаете ли, минимальную экономическую помощь Беларуси — не очень большую, не масштаб, который потребует интеграции всей белорусской экономики — но 48% против этого, так что российское общество действительно расколото пополам. Хотя большинство россиян по-прежнему симпатизируют Лукашенко, на 43 процента, но на самом деле очень немногие из них хотят видеть больше ресурсов, особенно сейчас, во время COVID и экономических проблем, с которыми Россия сталкивается в этом контексте, которые тратятся на субсидирование Белорусская экономика.И вдобавок к этому, конечно, если вы посмотрите на отношение белорусов, да, белорусы гораздо более дружелюбны по отношению к России, но менее 4 процентов белорусов, согласно последним опросам общественного мнения, действительно хотели видите любую интеграцию с Россией в рамках одного государства, знаете ли. И количество белорусов, которые действительно хотят видеть в приоритетах отношения с Россией или отношения с Европой, также стремительно сокращается. Поэтому я не вижу возможности реализации подобного проекта в реальности, даже если бы президент Путин, конечно, хотел бы, чтобы регион стал более сплоченным вокруг России,

СТЕНТ: Артём, что-нибудь добавить?

ШРАЙБМАН: Я просто согласен со всем, что сказали мои коллеги.Так что сэкономлю время.

СТЕНТ: Хорошо, спасибо. Следующий вопрос.

СОТРУДНИК: Мы ответим на следующий вопрос от Джилл Баршай.

Q: Привет, это Джилл Баршай из Hechinger Report . Я работал с Оксаной в Москве много-много лет назад, и приятно видеть вас виртуально. Мой вопрос к участникам дискуссии: это совпадение, что Беларусь, Казахстан, Нагорный Карабах, которые мы наблюдаем прямо сейчас, в этот год COVID, — все эти беспорядки в бывшем Советском Союзе? И вы можете объяснить нам эту большую картину?

СТЕНТ: Артем, с чего начать?

ШРАЙБМЕН: Это очень сложный вопрос, чтобы попытаться вкратце разобрать его.Я бы сказал, что в целом COVID, конечно, приносит потрясения во все общества, особенно в общества, которым угрожают другие, вы знаете, кризисы. COVID усугубляет все кризисы, существовавшие в обществе до пандемии. И это имеет место во многих местах, не только в евразийском или постсоветском регионе. То же самое и в развитом западном мире. Но в обществах, которые, скажем так, уже были на грани какой-то, вы знаете, политической турбулентности, как в Беларуси или Кыргызстане, такой шок, как пандемия, только усугубил ситуацию.Я бы не стал вдаваться в подробности, потому что эти три ситуации все еще очень разные. И все они имеют совершенно разные причины. Даже эти, казалось бы, похожие революционные восстания Беларуси и Киргизии — это всего лишь две совершенно разные истории с двумя совершенно разными режимами. В то же время это имеет последствия, потому что в Кремле есть много заговорщиков, которые склонны рассматривать все это как часть некой более масштабной уловки некоторых иностранных или глобальных манипуляторов против России.И это заставляет их думать о некоторых ответах, опять же, более заговорщицких, чем многие из нас хотели бы видеть. И это усилено, вы видите некоторую пропаганду со стороны России, но также и со стороны государства Белоруссии, пытающейся как-то связать все эти кризисы вместе, чтобы объяснить все это некоторыми иностранными манипуляциями, пытающимися, вы знаете, каким-то образом подорвать позиции России в регионе путем какая-то странная логика, ускользающая от меня. Но все же, но я думаю, что помимо этого, в этих трех, знаете ли, кризисах не так много общего.

СТЕНТ: Евгений?

PREIHERMAN: Да, я тоже согласен, и я сэкономлю время, я просто добавлю, что, к сожалению, я думаю, мы можем ожидать гораздо больше кризисов вокруг, скажем, в Евразии или в разных частях мира, которые будут более или менее такой же, где пандемия поразит их слабости, которые уже были там.

СТЕНТ: Оксана?

АНТОНЕНКО: Да, я согласен, вы знаете, с коллегами, что, конечно, эти три кризиса не обязательно связаны друг с другом.И похоже, что пандемия — одно связующее звено. Но я также согласен с вами, Анджела, с вашим введением в начале, что я думаю, что эти процессы как бы продолжили распад Советского Союза. Они происходили даже без пандемии. И я мог представить себе, что все эти три кризиса, которые имеют действительно фундаментальные, хотя и очень разные, но очень фундаментальные причины, которые многие аналитики в течение многих лет ясно предсказывали в контексте Нагорного Карабаха, вы знаете, эскалация этого конфликта была предсказана. и анализируется, собственно говоря, периодически происходящим на самом деле.

И в Кыргызстане мы уже видели ряд подобных политических кризисов раньше. Так что они могли бы произойти даже без пандемии. Но я думаю, что на данный момент для меня ясно то, что на самом деле у нас нет никого в этом пространстве, кто мог бы предложить какие-то тактические ответы, и явно здесь Россия предлагает больше всего, вы знаете, немедленных тактические ответы, но стратегическое управление или стратегическая поддержка изменений в этом регионе действительно крайне необходимы.Вы знаете, нам нужно прочное и устойчивое разрешение конфликтов. И здесь мы все просто говорим о Нагорном Карабахе, но о других конфликтах, которые существуют в регионе, вы знаете, в Абхазии и Южной Осетии, а теперь и на востоке Украины, нам нужно найти способ построить, вы знаете, устойчивые и Вы знаете, что развивать институты управления, как в Кыргызстане, так и в Беларуси, и мы, конечно же, должны признать, что теперь у нас есть власть людей, которая возникает в результате не только COVID, но и новых технологий, Интернет-сообщества, новое поколение, новое постсоветское поколение, которое становится все более активным игроком, и мы больше не можем игнорировать тот факт, что именно люди будут формировать процессы, которые будут происходить в регионе.И, конечно же, многие режимы этого не примут. Так что кризис будет продолжаться, я согласен.

СТЕНТ: Спасибо. Следующий вопрос.

ПЕРСОНАЛ: Напоминаем, что чтобы задать вопрос, щелкните значок «Поднять руку» в окне Zoom. Когда вас пригласят, примите кнопку «включить звук сейчас», укажите свою принадлежность и перейдите к вопросу. Мы ответим на следующий вопрос от Нобухиса Исидзука

Q: Да, привет, я хотел бы получить приглашение Яухени на U.С. заинтересован в конфликте. В недавних отчетах журнала The Economist , опубликованных пару недель назад, казалось, что отсутствие или предполагаемое отсутствие участия Запада в белорусском кризисе дает Путину возможность попытаться решить проблему мирным путем, несмотря на тот факт, что быть группами заговора в Кремле о западных заговорах. Мне было бы очень интересно услышать ваши мысли, мысли наших участников дискуссии по этому поводу. Есть ли интересы США, которые не обслуживаются из-за того, что они не принимают более активного участия? Верно ли, что U.С. неужели никак не причастен или не интересуется этим вопросом? Спасибо.

СТЕНТ: Евгений?

PREIHERMAN: Ну, я думаю, что, вы знаете, это определенно не главный интерес США, не только в данный момент, но даже если мы думаем немного более стратегически, учитывая неизбежно растущее стратегическое соперничество между США. и Китай, я думаю, совершенно очевидно, что Восточная Европа будет в центре внимания внешней политики США, но не будет главной.В то же время, как я уже упоминал ранее, я думаю, вы знаете, с ситуацией на Украине с кризисом, и, вы знаете, с все еще ужасной ситуацией на Донбассе, имеет значение Беларусь, и если Беларусь полностью проиграет авторитет в качестве этого ситуативно нейтрального актора, это только ухудшит положение, в том числе для США. Это потребует большего вмешательства США в этом вопросе. Так что все это означает, что Вашингтон сделает все возможное, чтобы следить за ситуацией в Беларуси и вокруг нее.

Это не значит, что U.С. необходимо принять непосредственное участие на местах. Опять же, это зависит от того, что мы подразумеваем под таким участием. Том Грэм, который, как мне кажется, участвует в этой телеконференции, и я пару недель назад выступили соавтором статьи для журнала Foreign Affairs , в которой мы утверждали, что США, а также другим западным актерам нужно идти по канату, чтобы убедиться, что что они, с одной стороны, помогают продвигать и обеспечивать свои собственные стратегические интересы, но в то же время не провоцируют ту или иную причину или другую конфронтацию с Россией.И, знаете, я не думаю, что для этого есть какой-то простой рецепт. Но я думаю, что для того, чтобы оставаться не только актуальными, но и сохранять как можно более сильную позицию и как можно более сильные рычаги воздействия, США, по крайней мере, сейчас необходимо отправить своего посла в Минск. И, наверное, вы знаете, что посол утвержден Сенатом или хотя бы комитетом по иностранным делам. Сейчас есть некоторая неясность, должен ли посол прибыть, потому что очень очевиден аргумент о том, что прибытие U.С. посол означал бы какое-то одобрение того, что сделал Лукашенко. И, разумеется, этого не должно происходить, разумеется. Но я думаю, что мы также должны иметь в виду, что это скорее стратегический интерес, который здесь должен обслуживаться, а также правильный сигнал, который нужно послать белорусскому обществу. Потому что без американского присутствия на местах все больше будет казаться, что США счастливы вести дела в регионе и в отношении ситуации в Беларуси напрямую с Россией. Это то, что произошло в августе, когда Стивен Бигун, вы знаете, совершил поездку по региону и поехал в Вильнюс, чтобы встретиться с кандидатом от оппозиции, но затем он поехал в Москву.И именно здесь он, вероятно, провел самые важные обсуждения ситуации. Так что я думаю, что да, США должны идти по этому натянутому канату, должны думать стратегически о Беларуси, но также и о регионе, но также нужно быть осторожным, чтобы не спровоцировать новую конфронтацию с Россией в Беларуси, потому что, если бы это было чтобы случиться, вы знаете, ставки и рычаги по-прежнему несопоставимы. Россия, возможно, будет недовольна некоторыми действиями в Беларуси, которые превратят ее в еще одну горячую точку, но в какой-то момент, я думаю, все в Кремле решат, что это правильно, и они это сделают.

Вопрос: Извините, я не представился, Нобухиса Исидзука из Колумбийской школы права. Спасибо за ответ.

СТЕНТ: Спасибо. Артем, какой должна быть роль США?

ШРАЙБМЕН: Простите, не расслышал последнюю часть? Что США?

СТЕНТ: Какой должна быть роль США в Беларуси?

ШРАЙБМАН: Что ж, у США не так много рычагов воздействия на землю, как сказал Яухени, поэтому неразумно ожидать многого, неразумно ожидать, что U.С. разрешить кризис так далеко от берегов США, учитывая, что сами США не находятся в эпицентре своей политической кампании. И никто не знает, сколько времени это займет, если администрация, знаете ли, меняется, и сколько времени потребуется, чтобы просто подумать, знаете ли, прямо в этом восточноевропейском направлении в Государственном департаменте и в других местах. В то же время я думаю, что решающая роль, которую могут сыграть США, — это работать с российскими, своего рода, ожиданиями и намерениями, потому что СШАимеет право сигнализировать России, каковы будут последствия более активного вмешательства в дела Беларуси, что могут быть экономические последствия попыток, скажем, использовать уязвимость Лукашенко и приобрести белорусские государственные активы, что этого не произойдет, например, получить приветствие или наказание со стороны остального мира. США, с другой стороны, могут послать очень четкий сигнал о том, что у НАТО или других евроатлантических сообществ нет никакого стремления как-то втянуть Беларусь на свою орбиту, потому что это не обсуждается даже в Белорусский внутренний кризис.И это нужно дать понять России, чтобы хоть как-то смягчить ее, знаете ли, необоснованные опасения по этому поводу. Так что если есть какая-то роль на международном, вы знаете, уровне, измерении в этом конфликте, но внутри страны, я не уверен, что США могут многое сделать. Это не тот кризис, который с самого начала затронул даже внешнюю политику, и тем более внешнеполитических субъектов с такими минимальными рычагами влияния, как у США в настоящее время, к сожалению.

СТЕНТ: Спасибо. Итак, Оксана, позвольте мне немного расширить этот вопрос и спросить вас из того, что только что сказал Артем, какое влияние или рычаги влияния есть у Запада? Европейский Союз, я бы хотел, чтобы вы, возможно, сравнили это с Соединенными Штатами.Могут ли ЕС или США действительно повлиять на происходящее в Беларуси? И если да, то какой должна быть их позиция?

АНТОНЕНКО: Да, я имею в виду, я бы сказал, что я немного не согласен с Евгением за его предыдущее заявление о том, что Европейский Союз, я думаю, играет важную роль. Да, это правда, это не играет решающей роли на местах, но играет очень важную роль на нескольких фронтах. Первое, конечно, продолжает отдавать голос оппозиции.Так что их позиция в отношении Тихановской, а также Координационного совета, вы знаете, их поддержка в отказе в легитимности Лукашенко, не признав его избрание, является абсолютно решающим в этом кризисе, чтобы продолжать вселять надежду людям в Беларуси на их будущее, вы знаете, стремления, как они выражаются в данный момент.

Во-вторых, конечно, Европейский Союз предоставил финансовые ресурсы и предоставил их Беларуси. Конечно, очень сложно предоставить ресурсы оппозиции, потому что, конечно, даже до кризиса невозможно переводить деньги напрямую в Беларусь, не минуя своеобразные белорусские государственные институты.Но Европейский Союз может напрямую взаимодействовать с НПО и различными активистами. И я думаю, что сейчас Европейский Союз должен расширить это взаимодействие, не ограничиваясь просто работой с НПО, но все больше и больше пытаться предлагать возможности для многих людей в Беларуси, уволенных с работы, будь то учителя, врачи или многие другие, кто страдают от возможности, возможно, пройти некоторые учебные курсы в Европе, по крайней мере, практически сейчас, когда это возможно, и наладить связи между Европой и Беларусью, и это абсолютно важно для следующего этапа, на котором, я думаю, Европейский Союз будет играть решающая роль.Потому что, если мы увидим политические изменения в Беларуси, экономических изменений будет еще труднее, потому что мы все знаем, на примере не только Украины, но и многих других стран на постсоветском пространстве, что экономические реформы, которые проводятся последующие будут очень болезненными, очень длительными и трудными, и они подготовят почву для перехода от экономики, в которой доминирует государство, к развитию частного сектора, помощи людям в переходе на переподготовку и многим людям, которые сейчас находятся в улицы и в Минске, конечно, пострадают, как мы знаем из этих реформ.Таким образом, Европейский Союз больше, чем кто-либо другой, может предложить такой опыт, потому что у него есть опыт, который предлагает другим странам на пути интеграции, например, с Европейским Союзом, как проводить эти реформы.

И, наконец, конечно, Европейский Союз чрезвычайно важен как своего рода стремление, потому что у нас действительно есть ситуация во многих странах, соседних странах. То есть нельзя недооценивать, насколько Литва близка к Беларуси. Вы знаете, сколько белорусов проводят время, легко путешествуя между ними двумя, чтобы действительно увидеть, что изменения возможны, реформы возможны.А многие IT-компании, например, из Беларуси, сейчас переезжают в Литву, в Польшу, даже на Украину. Частный сектор, который сейчас действительно страдает, пользуется довольно большой поддержкой. Так что Европейский Союз может сыграть свою роль. И я думаю, что после политического перехода Европейский Союз обязательно будет играть еще большую роль. Что касается Соединенных Штатов, я полностью согласен с Артемом, я думаю, что ключевым приоритетом сейчас должно быть очень четкое сообщение России о той цене, которую она заплатит, если ситуация будет обостряться, особенно если мы собираемся видеть какое-либо прямое вмешательство России в Беларусь.И здесь Европейский Союз, конечно же, может помочь, потому что мы видим, что Европейский Союз готов предпринять шаги. Но прямое вмешательство США на местах в Белоруссии может только укрепить подобные теории заговора в Москве и потенциально спровоцировать более агрессивную позицию России.

СТЕНТ: Спасибо. Следующий вопрос.

СОТРУДНИК: Ответим на следующий вопрос Александра Вершбоу.

Q: Большое спасибо. Сэнди Вершбоу в Атлантическом совете.Привет, Анджела. И спасибо всем трем спикерам. Я хотел бы вернуться к вопросу о конституционной реформе. С одной стороны, похоже, что Путин видит в этом способ ослабить Лукашенко, но Лукашенко может рассматривать это как способ удержать власть. Что оппозиция говорит о конституционной реформе? У них есть позиция? Рассматривается ли это как возможность хотя бы в краткосрочной перспективе избавиться от Лукашенко и провести новые выборы? Или кажется, что слишком много играет на руку России? Неужели это ловушка, потому что не похоже, что этот ультиматум кардинально изменит ситуацию в ближайшие семьдесят два часа? Так является ли конституционная реформа выходом, который могла бы использовать оппозиция?

СТЕНТ: Спасибо.Артём?

ШРАЙБМАН: Ну, первое, что нам нужно понять, что в Беларуси нет традиционной оппозиции в традиционном понимании этого слова. Существуют разные группы людей, разные люди, и самая сильная сила внутри оппозиции — это буквально протестное движение. Итак, что их объединяет, я имею в виду, что все участники, Координационный совет, Светлана Тихановская и ее команда, протесты и есть координаторы в виде каналов Telegram, которые не верят обещаниям Лукашенко по конституционным реформам.Таким образом, их требование состоит в том, чтобы сначала провести свободные и справедливые выборы, а затем, возможно, обсудить конституционную реформу, или новое правительство будет делать это, или это будет сделано в переходный, знаете ли, период Беларуси после отстранения Лукашенко от должности . Но они не верят, что этот процесс останется в руках Лукашенко.

В то же время, если Лукашенко проживет достаточно долго, чтобы реально осуществить этот процесс, я могу ожидать, что позиция некоторых оппозиционных групп в некотором роде эволюционирует в принятие этого статус-кво и попытки использовать его по максимуму, вы знаете, выгода.Потому что будет просто, знаете ли, бессмысленно игнорировать изменение реальности, изменение конфигурации всей политической, знаете ли, структуры Беларуси, и поэтому, конечно, они будут изучать возможности. Но я не вижу, чтобы они добровольно участвовали в этом, потому что это могло бы показаться способом обвинить руку Лукашенко, помочь ему, вы знаете, продлить его правление и умиротворить протест. Я бы не сказал, что это широко рассматривается как излишне пророссийская игра, потому что Лукашенко уже три года продвигает идею конституционной реформы.Это не российское изобретение. Просто Россия также видит в этом наименее худший путь вперед. Я бы сказал, не самый лучший, но единственный приемлемый для России вариант. В то же время это очень туманная идея. Конституционная реформа, подробностей об этом у нас пока нет. Вкратце, оппозиция видит решение кризиса с другой стороны — сначала выборы, а потом обсуждение конституции.

СТЕНТ: Спасибо. Евгений?

ПРЕЙГЕРМАН: Что ж, я думаю, потенциально сама идея конституционной реформы представляет интерес для всех, как внутри страны, так и среди ключевых участников исходной ситуации в Беларуси в целом.Но мы все еще находимся в том периоде, когда основной вид противостояния между Лукашенко и оппозицией заключается в том, должен ли он уйти в отставку прямо сейчас. Я имею в виду, что Координационный совет и Запад, Европейский союз все еще продвигают это, что, как вы знаете, выборы были сфальсифицированы, он незаконен, он должен уйти в отставку. А для Лукашенко, по его словам, это попытка перевернуть страницы и попытаться переключить внимание на более долгосрочный вопрос, а именно на конституционную реформу.

Так что я думаю, что в этом отношении ультиматум и последующее будет решающим моментом. Потому что я думаю, что разговаривая с людьми из Координационного совета и с теми, кто протестует на улицах, все они уверены, что у них абсолютное большинство. И, знаете, все протесты были вызваны идеей, что около 80 процентов населения настроены против Лукашенко. И, конечно, если вы думаете, что у вас так много сторонников в стране, ультиматум должен продемонстрировать, готовы ли все эти люди или большинство из них активно требовать того, что, по их мнению, является правильным.И они считают правильным то, что Лукашенко должен уйти в отставку. Так что, если этого не произойдет, то на выходных или, знаете ли, позже, когда была обещана общенациональная забастовка и были обещаны все другие последствия. Так что, если это не удастся, то, конечно, я думаю, что в долгосрочной перспективе у оппозиции не будет другого выхода, кроме как начать искать способы обсуждения конституционной реформы таким образом, чтобы это отвечало ее интересам лучше, чем то, что Лукашенко предложил до сих пор.

СТЕНТ: Спасибо.Думаю, у нас осталось пять минут, и, как я понимаю, у нас есть еще вопрос. Итак, можем ли мы перейти к этому?

СОТРУДНИК: Ответьте на следующий вопрос от Никиты Микадо. Г-н Микадо, пожалуйста, укажите свою принадлежность и продолжайте свой вопрос.

Q: Привет, меня зовут Никита. Я генеральный директор PandaDoc, который в течение последних двух месяцев подвергался уголовному преследованию в Беларуси. У меня вопрос: как вы думаете, каким будет будущее белорусского технологического сектора? И как ситуация и развитие кризиса повлияют на Беларусь в сфере технологий?

СТЕНТ: Спасибо.Оксана, почему бы нам не начать с тебя?

АНТОНЕНКО: В целом, я думаю, что у белорусского технологического сектора очень светлое будущее, потому что в Беларуси огромное количество очень талантливых ИТ-специалистов. Знаете, действительно, один из лидеров на постсоветском пространстве, если не во всем регионе Восточной Европы. Сейчас большой вопрос заключается в том, останется ли этот ИТ-сектор в Беларуси или он собирается переместиться в другое место. И я думаю, что опасность этой утечки мозгов, которая в стратегическом плане в долгосрочной перспективе является самой фундаментальной проблемой для Беларуси, вы знаете, является действительно неотложной, потому что мы уже видим немало ИТ-компаний, готовых покинуть страну. или уезжая собственно из страныИ мы знаем из других стран, что как только эти люди уезжают, их очень трудно убедить вернуться. Но, к сожалению, мы видели, вы знаете, как и в случае с Беларусью, так и в случае с Россией, правительства не расставляли приоритеты, не создавали условий для таких чемпионов частного сектора и не чувствовали себя комфортно в развитии и обустройстве. в деревне, но, скорее, мы очень рады, что они уезжают. И я думаю, что для Беларуси, в частности, это будет ужасная потеря.Таким образом, чем скорее разрешится кризис, тем больше шансов, что этот сектор информационных технологий останется в Беларуси.

СТЕНТ: Артём?

ШРАЙБМАН: Да, согласен. И сначала я хочу поблагодарить Никиту за ваше мужество за то, что вы сделали в своей компании, и я был счастлив узнать, что ваших коллег вроде как выпустили из тюрьмы. В то же время по вашему вопросу я считаю, что это полностью зависит от того, как долго продлится кризис. Потому что из ваших коллег, ИТ-инженеров, вы знаете, руководства и в целом ИТ-сектора Беларуси, которые еще не переехали, некоторые не сделали этого из-за своих, вы знаете, жизненных обстоятельств, семейных обстоятельств, а другие все же остались. в стране, потому что они надеются, что кризис разрешится раньше, или они могут внести свой вклад в это разрешение.Они не хотят отказываться от борьбы. Но если они потеряют эту надежду, если кризис затянется, если он станет, я имею в виду, кризисом продолжительностью более года, многие из них в конечном итоге потеряют надежду и переедут, и не все из них вернутся даже после кризиса. решено так или иначе. В то же время я бы не был излишне пессимистичен по этому поводу, потому что, по моей оценке, как «политический аналитик», цитирую-не цитирую, я бы сказал, что этот режим исторически обречен. А это значит, что в течение года, может быть, двух лет, если повезет, мы станем свидетелями смены режима.И новое правительство из любого круга, будь то нынешний режим, будь то оппозиция, будь то где-то посередине, не может быть настолько глупым, чтобы не осознавать потенциал ИТ-сектора и не пытаться его заманить. обратно сразу после того, как кризис как-то разрешится. Так что я думаю, что в среднесрочной, долгосрочной перспективе у Беларуси есть неплохие шансы восстановить свой имидж IT-чуда, которого ей удалось достичь в последние годы.

СТЕНТ: Евгений, последнее слово за вами и посмотрите, согласны ли вы с оптимистичной оценкой Артема.

PREIHERMAN: Ну, может быть, в общих чертах, но если бы я сказал что-то более технократическое, я думаю, многое зависит от условий, включая, вы знаете, налоговые условия, бюрократические условия, которые существуют здесь, в Минске и созданы для IT-сектор. Насколько мы можем судить, разговаривая с моими друзьями, работающими в технологическом секторе, но также, вы знаете, некоторые компании, с которыми мы работаем, все они говорят нам, что, вы знаете, все находятся в режиме ожидания, то есть, вы знаете, , очень очевидно. Даже те люди, те сотрудники, которые до сих пор переехали, понимаете, думают, что это временно.И не только из-за политических событий, конечно, это главное, и никто не собирается рисковать своей жизнью, но и с точки зрения системы налогообложения. Он по-прежнему остается одним из лучших не только в регионе, но и в мире. И у нас много разговоров об Украине, о создании чего-то похожего или даже лучшего, но нам все еще нужно посмотреть, получится ли это. Так что, если этого не произойдет, и если Беларусь сохранит этот режим, я думаю, есть большие шансы, что, как только ситуация стабилизируется политически, мы сможем увидеть, где более или менее вернется к нормальной жизни.Конечно, если кризис продолжится слишком долго, все может быть непредсказуемо. Но пока, знаете, это не было настолько драматичным, что возврат невозможен. Я думаю, что мы еще можем увидеть возрождение великого белорусского ИТ-сектора.

СТЕНТ: Будем надеяться, что Беларусь сможет сохранить этот исключительно высокотехнологичный и динамичный высокотехнологичный сектор. Поэтому я хотел бы поблагодарить всех участников за участие в этой виртуальной встрече. И я хочу поблагодарить троих наших спикеров — Артема, Евгения и Оксану.И я действительно хочу сказать вам, что видео и стенограмма сегодняшней встречи будут размещены на веб-сайте CFR, так что большое вам спасибо.

(КОНЕЦ)

Будущее Беларуси | CEPA

Службы безопасности, число которых, как считается, намного выше, чем в среднем по ЕС (^{), пользуются аналогичными льготами, связанными с их работой, и некоторые из них довольны послевыборными преступлениями. Их мышление управляется государственной пропагандой, и многим, вероятно, не хватает образования для проведения независимого и информированного анализа.Точно так же руководители государственных учреждений и государственных компаний, судьи и некоторые бюджетники чувствуют себя вынужденными выполнять приказы режима, опасаясь потерять работу. Государство контролирует их через систему краткосрочных контрактов, снижения заработной платы и все более политически мотивированного преследования. Сетевое давление, а также способность оппозиции установить контакт с умеренными элементами внутри режима, службами безопасности и вооруженными силами станут решающим фактором разрушения государственной системы.}

Лукашенко — безжалостный диктатор. Не в его природе идти на компромиссы. Он неоднократно клялся защищать свою власть до самого конца. Было бы крайне сложно, если вообще возможно, привести его к подлинному диалогу. Вот почему основная стратегия режима заключается в подавлении, деморализации и истощении протестующих, а также в том, чтобы заставить их чувствовать себя подавленными и неэффективными. Журналистов арестовывают за репортажи о демонстрациях, врачей — за выступления против насилия, юристов — за защиту прав жертв, спортсменов — за призывы к справедливым правилам, а также сотрудников служб экстренной помощи за спасение демонстрантов, которые прыгают в озера, чтобы спастись от полиции.Лукашенко назначил нескольких высокопоставленных «силовиков» инспекторами Минска, Брестской и Гродненской областей, которые проявляли наибольшую активность в протестах. ^{Это еще один шаг к приближению Беларуси к военной диктатуре после назначения «силовиков» на руководящие должности в правительстве и администрации президента в начале этого года.}

Тем не менее, поскольку протесты не утихают, режим думает о более сложной стратегии уклонения от реформ.Чтобы выиграть время и отвлечься от украденных выборов, Лукашенко предпринимает шаги по инициированию конституционной реформы, которую он обещал с 2018 года, в последнее время под давлением Кремля. ^{Это, однако, подделка. Этому процессу не хватает прозрачности, и он не предполагает консультаций с широким гражданским обществом или реальной оппозицией. Стратегия режима состоит в том, чтобы привлекать проправительственные НПО, партии и экспертов, кооптируя и разделяя оппозицию, чтобы добиться одобрения своей конституционной реформы.}