Рассказ о колоколе

Просмотры: 2 887

На случай, который я расскажу ниже, могут существовать только две точки зрения: автору можно поверить или не верить.

Автору очень хочется, чтобы ему поверили. Автор думает, что читателя тронет это желание, потому что обыкновенно всякому автору в глубокой степени безразлично — верит ему читатель или нет. Писатель палец о палец не ударит, чтобы заслужить безусловное доверие читателя.

Автор же нижеописанного в отдельном абзаце постарается привести некоторые доказательства тому, что весь рассказ не выдумка, а действительный случай.

Именно — автор дает честное слово.

Глава I

Однажды, в конце Великого поста, в наш город привезли новый медный колокол и повесили его на самом почетном месте в соборной колокольне.

О колоколе говорили, что он невелик, но звучит так прекрасно, что всякий слышавший умиляется душой и плачет от раскаяния, если совершил что-нибудь скверное.

Впрочем, и неудивительно, что про колокол ходили такие слухи: он был отлит на заводе по предсмертному завещанию и на средства одного маститого верующего беллетриста, весь век писавшего пасхальные и рождественские рассказы, герои которых раскаивались в своих преступлениях при первом звуке праздничных колоколов.

Таким образом, писатель как бы воздвиг памятник своему кормильцу и поильцу — и отблагодарил его.

Глава II

Едва запели певчие в Великую ночь: «Христос воскресе из мертвых…», как колокол, управляемый опытной рукой пономаря, вздрогнул и залился негромким радостным звоном.

Семейство инспектора страхового общества Холмушина сидело в столовой в ожидании свяченого кулича, потому что погода была дождливая и никто, кроме прислуги, не рискнул пойти в церковь.

Услышав звук колокола, инспектор поднял голову и сказал, обращаясь к жене:

— Да! Забыл совсем тебе сказать: ведь я нахожусь в незаконной связи с гувернанткой наших детей, девицей Верой Кознаковой. Ты уж извини меня, пожалуйста!

Сидевшая тут же гувернантка прислушалась к звону колокола, вспыхнула до корней волос и возразила:

— Хотя это, конечно, и правда, но я должна сознаться, что, в сущности, не люблю вас, потому что вы старый и ваши уши поросли противным мохом. А вступила с вами в близкие отношения благодаря деньгам. Должна сознаться, что мне больше нравится ваш делопроизводитель Облаков, Василий Петрович. О, пощадите меня!

— Могу ли я вас обвинять, — пожала плечами жена Холмушина, — когда мой средний сын Петичка не мужний, а от доктора Верхоносова, с которым я встречалась во время оно в Москве.

— Очевидно, доктор Верхоносов был большой мошенник? — прислушиваясь к звуку колокола и покачивая головой, прошептал Петенька, гимназист четвертого класса.

— Почему?

— Вероятно, я в него удался: можете представить, в третьей четверти у меня поставлены две единицы, а я переправил их на четыре да и показал отцу.

— Дитё! — снисходительно улыбнулась старая нянька. — Сколько я у вас, господа вы мои, сахару перетаскала за все время, так это и пудами не сосчитать. А надысь банку с вареньем выела, а потом разбила да на Анюточку и свалила: будто она разбила.

— Ничего! — махнула рукой маленькая Аня. — За банку мне только два подзатыльника и попало, а того, что я вчера в папином кабинете фарфорового медведя разбила, — никто и не знает.

Инспектор встал, потянулся и сказал:

— Пойти разве в кабинете написать в правление нашего общества заявление, что я третьего дня застраховал безнадежно чахоточного, подсунув вместо него доктору для осмотра здоровяка, кондуктора конки.

— Как же вы пошлете это заявление, — возразила горничная Нюша, — если я вчера из коробки на вашем письменном столе все почтовые марки покрала.

— Жаль, — сказал инспектор. — Ну все равно — поеду к полицейскому, заявлю ему, потому что это дело — уголовное.

Глава III

Инспектор оделся и вышел на улицу. Колокол звонил… Нищий подошел к нему и укоризненно сказал:

— Вы мне уже третий год даете то две, то три копейки при каждой встрече. Где у вас глаза-то были?

— А что?

— Да я в сто раз, может быть, богаче вас: у меня есть два дома на Московской улице.

Какой-то запыхавшийся человек с размаху налетел на них и торопливо спросил:

— Где тут принимают заявления о побеге с каторги?

— Пойдем вместе, — сказал инспектор. — Мне нужно заявить тоже об уголовном дельце.

— И я с вами, — привязался нищий. — Ведь я один-то дом нажил неправильным путем — обошел сиротку одну. Лет двадцать как это было — да уж теперь заодно заявить, что ли?

Все трое зашагали по оживленной многолюдной улице, по которой сновала одинаково настроенная публика. Кто шел на участок, кто к прокурору, а один спешил даже к любовнице, чтобы признаться ей, что любит жену больше, чем ее.

Все старательно обходили купца, стоявшего на коленях без шапки посреди улицы. Купец вопил:

— Покупатели! Ничего нет настоящего у меня в магазине — все фальшивое! Мыло, масло, табак, икра — даже хлеб! Как это вы терпели до сих пор — удивляюсь.

— Каяться вы все мастера, — возразил шедший мимо покупатель, — а того, что я тебе вчера фальшивую сторублевку подсунул, этого ты небось не знаешь. Эй, господин, не знаете, какой адрес прокурора?

Глава IV

В участке было шумно и людно.

Пристав и несколько околоточных сортировали посетителей по группам — мошенников отдельно, грабителей отдельно, а мелких жуликов просто отпускали.

— Вы что? Ограбление? Что? Вексель подделали! Так чего же вы лезете? Ступайте домой, и без вас есть много поважнее. Это кто? Убийца? Ты, может, врешь! Свидетели есть? Господа! Ради бога, не все сразу — всем будет место. Сударыня, куда вы лезете с вашим тайным притоном разврата?! Не держите его больше — и конец. Ты кто? Конокрад, говоришь? Паспорт! Вы что? Я сказал вам уже — уходите!

— Господин пристав! Как же так — уходите? А что у меня два года фабрика фальшивых полтинников работает — это, по-вашему, пустяки?

— Ах ты, господи! Сейчас только гравера со сторублевками выгнал, а тут с вашими полтинниками буду возиться.

— Да ведь то бумага, дрянь — вы сами рассудите. А тут металл! Работа по металлу! Уважьте!

— Ступайте, ступайте. Это что? Что это такое в конвертике? Больше не беру. Ни-ни!

Полицмейстер вышел из своего кабинета и крикнул:

— Это еще что за шум! Вы мешаете работать. Я как раз подсчитывал полученные от… Эй, гм! Кто там есть! Ковальченко, Седых! Это, наконец, невозможно! Бегите скорее к собору, возьмите товарищей, остановите звонаря и снимите этот несносный колокол. Да остерегайтесь, чтобы он не звякнул как-нибудь нечаянно.

Глава V

Колокол сняли…

Он долго лежал у задней стены соборной ограды; дожди его мочили, и от собственной тяжести он уже наполовину ушел в землю. Изредка мальчишки, ученики приходского училища, собирались около него поиграть, тщетно совали внутрь колокола ручонки с целью найти язык — язык давно уже, по распоряжению полицмейстера, был снят и употреблен на гнет для одной из бочек с кислой капустой, которую полицмейстер ежегодно изготовлял хозяйственным способом для надобностей нижних чинов пожарной команды.

Долго бы пришлось колоколу лежать в бездействии, уходя постепенно в мягкую землю, но приехали однажды какие-то люди, взвалили его на ломовика, увезли и продали на завод, выделывавший медные пуговицы для форменных мундиров.

Теперь, если вы увидите чиновничий или полицейский мундир, плотно застегнутый на пуговицы — блестящие серебряные пуговицы, — знайте, что под тонким слоем серебра скрывается медь.

Пуговицы хорошие, никогда сами собою не расстегиваются, а если об одну из них нечаянно звякнет орденок на груди, то звук получается такой тихий, что его даже владелец ордена не расслышит.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:

Рассказ о колоколе | Ахилла

23 ДЕКАБРЯ 2018 АРКАДИЙ АВЕРЧЕНКО

На случай, который я расскажу ниже, могут существовать только две точки зрения: автору можно поверить или не верить.

Автору очень хочется, чтобы ему поверили. Автор думает, что читателя тронет это желание, потому что обыкновенно всякому автору в глубокой степени безразлично — верит ему читатель или нет. Писатель палец о палец не ударит, чтобы заслужить безусловное доверие читателя.

Автор же нижеописанного в отдельном абзаце постарается привести некоторые доказательства тому, что весь рассказ не выдумка, а действительный случай.

Именно — автор дает честное слово.

Глава I

Однажды, в конце Великого поста, в наш город привезли новый медный колокол и повесили его на самом почетном месте в соборной колокольне.

О колоколе говорили, что он невелик, но звучит так прекрасно, что всякий слышавший умиляется душой и плачет от раскаяния, если совершил что-нибудь скверное.

Впрочем, и неудивительно, что про колокол ходили такие слухи: он был отлит на заводе по предсмертному завещанию и на средства одного маститого верующего беллетриста, весь век писавшего пасхальные и рождественские рассказы, герои которых раскаивались в своих преступлениях при первом звуке праздничных колоколов.

Таким образом, писатель как бы воздвиг памятник своему кормильцу и поильцу — и отблагодарил его.

Глава II

Едва запели певчие в Великую ночь: «Христос воскресе из мертвых…», как колокол, управляемый опытной рукой пономаря, вздрогнул и залился негромким радостным звоном.

Семейство инспектора страхового общества Холмушина сидело в столовой в ожидании свяченого кулича, потому что погода была дождливая и никто, кроме прислуги, не рискнул пойти в церковь.

Услышав звук колокола, инспектор поднял голову и сказал, обращаясь к жене:

— Да! Забыл совсем тебе сказать: ведь я нахожусь в незаконной связи с гувернанткой наших детей, девицей Верой Кознаковой. Ты уж извини меня, пожалуйста!

Сидевшая тут же гувернантка прислушалась к звону колокола, вспыхнула до корней волос и возразила:

— Хотя это, конечно, и правда, но я должна сознаться, что, в сущности, не люблю вас, потому что вы старый и ваши уши поросли противным мохом. А вступила с вами в близкие отношения благодаря деньгам. Должна сознаться, что мне больше нравится ваш делопроизводитель Облаков, Василий Петрович. О, пощадите меня!

— Могу ли я вас обвинять, — пожала плечами жена Холмушина, — когда мой средний сын Петичка не мужний, а от доктора Верхоносова, с которым я встречалась во время оно в Москве.

— Очевидно, доктор Верхоносов был большой мошенник? — прислушиваясь к звуку колокола и покачивая головой, прошептал Петенька, гимназист четвертого класса.

— Почему?

— Вероятно, я в него удался: можете представить, в третьей четверти у меня поставлены две единицы, а я переправил их на четыре да и показал отцу.

— Дитё! — снисходительно улыбнулась старая нянька. — Сколько я у вас, господа вы мои, сахару перетаскала за все время, так это и пудами не сосчитать. А надысь банку с вареньем выела, а потом разбила да на Анюточку и свалила: будто она разбила.

— Ничего! — махнула рукой маленькая Аня. — За банку мне только два подзатыльника и попало, а того, что я вчера в папином кабинете фарфорового медведя разбила, — никто и не знает.

Инспектор встал, потянулся и сказал:

— Пойти разве в кабинете написать в правление нашего общества заявление, что я третьего дня застраховал безнадежно чахоточного, подсунув вместо него доктору для осмотра здоровяка, кондуктора конки.

— Как же вы пошлете это заявление, — возразила горничная Нюша, — если я вчера из коробки на вашем письменном столе все почтовые марки покрала.

— Жаль, — сказал инспектор. — Ну все равно — поеду к полицейскому, заявлю ему, потому что это дело — уголовное.

Глава III

Инспектор оделся и вышел на улицу. Колокол звонил… Нищий подошел к нему и укоризненно сказал:

— Вы мне уже третий год даете то две, то три копейки при каждой встрече. Где у вас глаза-то были?

— А что?

— Да я в сто раз, может быть, богаче вас: у меня есть два дома на Московской улице.

Какой-то запыхавшийся человек с размаху налетел на них и торопливо спросил:

— Где тут принимают заявления о побеге с каторги?

— Пойдем вместе, — сказал инспектор. — Мне нужно заявить тоже об уголовном дельце.

— И я с вами, — привязался нищий. — Ведь я один-то дом нажил неправильным путем — обошел сиротку одну. Лет двадцать как это было — да уж теперь заодно заявить, что ли?

Все трое зашагали по оживленной многолюдной улице, по которой сновала одинаково настроенная публика. Кто шел на участок, кто к прокурору, а один спешил даже к любовнице, чтобы признаться ей, что любит жену больше, чем ее.

Все старательно обходили купца, стоявшего на коленях без шапки посреди улицы. Купец вопил:

— Покупатели! Ничего нет настоящего у меня в магазине — все фальшивое! Мыло, масло, табак, икра — даже хлеб! Как это вы терпели до сих пор — удивляюсь.

— Каяться вы все мастера, — возразил шедший мимо покупатель, — а того, что я тебе вчера фальшивую сторублевку подсунул, этого ты небось не знаешь. Эй, господин, не знаете, какой адрес прокурора?

Глава IV

В участке было шумно и людно.

Пристав и несколько околоточных сортировали посетителей по группам — мошенников отдельно, грабителей отдельно, а мелких жуликов просто отпускали.

— Вы что? Ограбление? Что? Вексель подделали! Так чего же вы лезете? Ступайте домой, и без вас есть много поважнее. Это кто? Убийца? Ты, может, врешь! Свидетели есть? Господа! Ради бога, не все сразу — всем будет место. Сударыня, куда вы лезете с вашим тайным притоном разврата?! Не держите его больше — и конец. Ты кто? Конокрад, говоришь? Паспорт! Вы что? Я сказал вам уже — уходите!

— Господин пристав! Как же так — уходите? А что у меня два года фабрика фальшивых полтинников работает — это, по-вашему, пустяки?

— Ах ты, господи! Сейчас только гравера со сторублевками выгнал, а тут с вашими полтинниками буду возиться.

— Да ведь то бумага, дрянь — вы сами рассудите. А тут металл! Работа по металлу! Уважьте!

— Ступайте, ступайте. Это что? Что это такое в конвертике? Больше не беру. Ни-ни!

Полицмейстер вышел из своего кабинета и крикнул:

— Это еще что за шум! Вы мешаете работать. Я как раз подсчитывал полученные от… Эй, гм! Кто там есть! Ковальченко, Седых! Это, наконец, невозможно! Бегите скорее к собору, возьмите товарищей, остановите звонаря и снимите этот несносный колокол. Да остерегайтесь, чтобы он не звякнул как-нибудь нечаянно.

Глава V

Колокол сняли…

Он долго лежал у задней стены соборной ограды; дожди его мочили, и от собственной тяжести он уже наполовину ушел в землю. Изредка мальчишки, ученики приходского училища, собирались около него поиграть, тщетно совали внутрь колокола ручонки с целью найти язык — язык давно уже, по распоряжению полицмейстера, был снят и употреблен на гнет для одной из бочек с кислой капустой, которую полицмейстер ежегодно изготовлял хозяйственным способом для надобностей нижних чинов пожарной команды.

Долго бы пришлось колоколу лежать в бездействии, уходя постепенно в мягкую землю, но приехали однажды какие-то люди, взвалили его на ломовика, увезли и продали на завод, выделывавший медные пуговицы для форменных мундиров.

Теперь, если вы увидите чиновничий или полицейский мундир, плотно застегнутый на пуговицы — блестящие серебряные пуговицы, — знайте, что под тонким слоем серебра скрывается медь.

Пуговицы хорошие, никогда сами собою не расстегиваются, а если об одну из них нечаянно звякнет орденок на груди, то звук получается такой тихий, что его даже владелец ордена не расслышит.

Царь-колокол, ростовская звонница, Успенский колокол, торжественный колокол.

Вечерний звон, набат, благовест… Колокол — музыкальный инструмент, система оповещения и даже предмет изучения особой науки — кампанологии (лат. campana — «колокол»). В Россию мелодичный звон колоколов пришел с принятием христианства, а к XVI веку литейное искусство достигло масштабов «тысячников», задававших тон в особых случаях. Главный исполин среди мелодичных гигантов — Царь-колокол. Как и многие собратья по звону, он не раз восставал из осколков. Узнаем историю самых знаменитых колоколов России вместе с Натальей Летниковой.

Царь-колокол. Предназначался для колокольни Ивана Великого. Историю свою ведет со времен Бориса Годунова. Дважды погибал в пожаре и восстанавливался вновь, тяжелея раз от раза. При Анне Иоанновне весил уже около 200 тонн. Работы по отливу велись прямо на площади — после полутора лет подготовки. 36 часов плавки металла, отливка за час с небольшим и чеканка колокола в гигантской яме, накрытой деревянным перекрытием. В 1737 году во время пожара перекрытие загорелось. Колокол треснул, и откололся кусок весом 11,5 тонны. Спустя почти 100 лет Царь-колокол был установлен на постамент, созданный по проекту архитектора Огюста Монферрана, и стал памятником мастерству русских литейщиков.

Большой Успенский колокол Московского Кремля. Самый большой из 34 колоколов колокольни Ивановской звонницы, весит более 65 тонн. Был перелит из обломков своего предшественника, разрушенного в Отечественную войну 1812 года: французы при бегстве из Москвы взорвали звонницу, пристроенную к колокольне. В память о победе над Наполеоном к металлу разбившегося колокола добавили бронзы трофейных французских пушек. Отливал колокол 90-летний мастер Яков Завьялов, который почти за 60 лет до этого участвовал в отливке предыдущего Успенского колокола. До революции ударом в праздничный колокол начинался торжественный звон московских колоколов на Пасху. Вновь Большой Успенский колокол подал свой голос по случаю Христова Воскресения в 1993 году.

Троицкий благовестник. Свой Царь-колокол есть и в Троице-Сергиевой лавре . Задает тон особой густотой и силой звучания. Отливали колокол по указу императрицы Елизаветы Петровны в 1748 году. 65 тонн веса поднимали на звонницу 300 человек. В антирелигиозную кампанию 1930 года с колокольни сбросили около 20 колоколов — и благовестник в их числе. В 2003 году колокол отлили заново на Балтийском заводе в традициях русских мастеров из сплава олова и меди. Колокол — самый тяжелый из действующих в России, весом в 72 тонны. Его украшают изображения всех радонежских святых. Поднимали благовестник на прежнее место около часа под нескончаемый колокольный звон.

Большой торжественный колокол. Главный колокол храма Христа Спасителя был третьим в Москве по весу — 1654 пуда (более 26 тонн). Утрачен вместе с разрушенным храмом. Из колоколов старого храма сохранился лишь один — он находится в Троице-Сергиевой лавре. Остальные колокола пришлось восстанавливать по старым фотографиям с участием Общества древнерусской музыкальной культуры — по нотным записям и книгам. Звон храма, возведенного в честь победы 1812 года, был выстроен в ля миноре. Сегодня колокол, отлитый в 90-х годах прошлого века в цехах ЗИЛа, вновь звучит в дни больших праздников. А при самом храме Христа Спасителя действует школа колокольного звона.

Ростовская звонница. Уникальный ансамбль колоколов Успенского собора Ростовского кремля . «На своем дворишке лью колоколишки, удивляются людишки», — говаривал ростовский митрополит Иона, который любил отливать колокола в своей резиденции. Самые знаменитые ростовские 17 звонов и колокола: «Сысой» в 32 тонны веса с бархатистым до малой октавы; 16-тонный «Полиелейный» дает ми, и завершает аккорд «Лебедь» с нотой соль. Священник Аристарх Израилев изготовил камертоны на все колокола звонницы и представил их на Всемирной выставке в Париже в 1900 году, получив золотую медаль. Знаменитые звоны слушали государь Николай II с семьей и живший на даче под Ростовом Федор Шаляпин.

Угличский ссыльный колокол. Набатный. В 1591 году известил Углич о смерти царевича Дмитрия. В Спасском соборе били в набат по приказу царицы Марии Нагой. На колокольный звон собрались горожане, «сделалась великая смута» и самосуд над подозреваемыми в убийстве. Колокол сбросили с колокольни, вырвали язык, казнили отсечением уха и сослали в Тобольск. В Сибири он служил в различных храмах, побывал набатным, «часобитным» и «звонным», пострадал от пожара. В 1890 году был выкуплен тобольским музеем, а спустя два года был торжественно возвращен в Углич в церковь Димитрия на Крови.

Херсонесский колокол. Отлит в Таганроге в 1778 году из трофейных турецких пушек для церкви Николая Чудотворца — в память о героизме русских солдат и матросов. В начале ХIX века был вывезен в Севастополь, а после Крымской войны попал на колокольню собора Парижской Богоматери. В 1913 году «колокол-пленник» усилиями русских дипломатов вернулся — в «знак союза и дружбы» — и стал «туманным». Как и все колокола Херсонесского монастыря, звонил во время тумана, оповещая корабли. С 1925 года, когда монастырские здания стали музейными, колокол работал звуковым маяком, а с появлением звуковых сирен стал памятником истории Севастополя.

Благовестник Соловецкого монастыря. Памятник воинской доблести. Дар обители императора Александра II в память о героической обороне монастыря в 1854 году. Две пушки береговой артиллерии, восемь на крепостной стене и крестный ход остановили атаку двух английских фрегатов «Бриска» и «Миранды». Суда выпустили по обители около 1800 снарядов и бомб, но Соловецкий монастырь остался невредим и не сдался. По императорскому приказу был отлит колокол весом в 75 пудов. На медальонах колокола изобразили панораму обители и картины боя. Специально построенная для размещения колокола часовня не сохранилась, но колокол чудом уцелел.

Благовестник Саввино-Сторожевского монастыря. Символ Звенигорода, изображенный на гербе города. Отливал колокол весом в 35 тонн на Соборной площади монастыря в ХVII веке «государев пушечный и колокольный» мастер Александр Григорьев с дружиной мастеров Пушкарского приказа. Поверхность благовеста девятью рядами покрывали надписи, а нижние три строки — тайнопись, автором которой исследователи считают царя Алексея Михайловича. Звучание колокола называли одним из самых красивых в мире: «певучий, густой, превосходный и удивительно гармоничный». В 1941 году, в дни немецкого наступления под Москвой, попытка спасти колокол, сняв с колокольни, оказалась неудачной. Он разбился, и металл использовали для военных нужд.

Соборный колокол Нижнего Новгорода. Расположился на слиянии двух рек, Оки и Волги, на площади перед Александро-Невским собором. Создавался один из самых больших колоколов в России в 2012 году в память об историческом событии, по словам архиепископа Нижегородского и Арзамасского Георгия, «не по гордыне, а со смирением и спокойной радостью». 64-тонный колокол отлит в 2012 году к 400-летию подвига Нижегородского ополчения Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского. Украшен медный гигант рельефными иконами с изображением нижегородских святых — Александра Невского и основателя Нижнего Новгорода князя Юрия Всеволодовича.

Книга: Рассказ о колоколе — Аркадий Аверченко

Рассказ Сказка о большом колоколе читать онлайн полностью, Евгений Пермяк

Давно уже нет в живых того матроса, который кораблем в Англию прибыл и в городе Лондоне занедужил, а сказка о нем живет.

Остался русский матрос в городе Лондоне. В хорошую больницу его положили. Провианту, денег оставили:

— Выздоравливай, дружба, и жди свой корабль!

Сказали так корабельные дружки и ушли обратным курсом в родную русскую землю.

Недолго болел матрос. Хорошими лекарствами его лечили. Микстру там, порошков, капель не жалели. Ну, да и жизнь свое взяла. Архангельских кровей парень — коренных поморских родителей сын. Такого разве болезнью сломишь!

Выписался матрос из больницы. Бушлатик почистил, пуговицы надраил. Ну, и остальным предметам одежды жаркий утюг дал. В гавань отправился — земляков поискать.

— Нет здесь твоих земляков, — говорят ему в гавани. — Исландия третью неделю туманы гонит. Откуда русским парусам в Лондоне быть?

— Не беда, — говорит матрос. — Я глазастый. И на ваших кораблях землячков сыщу.

Сказал так и на английский корабль ступил. Ноги о матик вытер, флагу честь отдал. Представился.

Англичанам это любо. Потому как морской порядок везде один.

— Смотри ты каков! По всей форме моряк. Только жалко, что земляков тебе на нашем королевском корабле не сыскать.

А матрос на это улыбается, ничего не говорит, к грот-мачте направляется.

«Зачем, — думают моряки, — ему наша грот-мачта понадобилась?»

А русский матрос подошел к ней, погладил ее рукой и говорит:

— Здорово, землячка, архангельская сосна!

Очнулась мачта, ожила. Будто от долгого сна проснулась. Мачтовым русским бором зашумела, янтарной смоляной слезой прослезилась:

— Здравствуй, земляк! Рассказывай, как дома дела.

Переглянулись английские моряки:

— Смотри ты, какой глазастый! Землячку на нашем корабле сыскал.

А матрос тем временем с грот-мачтой задушевные разговоры разговаривает. Какие дома дела, рассказывает, мачту обнимает:

— Ах ты, милая моя, хорошая! Мачтовое ты чудо-дерево. Дух твой родной-лесной ветры не выдули. Гордость твою шторма не согнули.

Смотрят английские моряки — и борта корабля русскому матросу улыбаются, палуба под его ноги стелется. А он в них родной сердцу узор узнает, родные леса и рощи видит.

— Гляди ты, сколько у него земляков! На чужом корабле как дома, — шепчут про себя английские моряки. — И паруса к нему ластятся.

Ластятся к матросу льняные паруса, и конопельные-корабельные канаты-швартовы у его ног извиваются, как к родному льнут.

— А паруса-то к тебе зачем ластятся? — спрашивает капитан. — Они-то ведь в нашем городе Лондоне вытканы.

— Это так, — отвечает матрос. — Только до этого-то они льном-долгунцом на псковской земле росли. Как мне не приголубить их! Да и те же канаты взять. И они ведь у нас четырех-пятиаршинной коноплей уродились. Поэтому и к вам пожаловали.

Говорит так матрос, а сам на якоря косится, на пушки поглядывает. В те годы наше железо, наша медь, наш чугун с Уральских гор ходко во многие страны шли: в Швецию, в Норвегию, в Англию.

— Ну до чего ж я в хорошую компанию попал! — радуется матрос.

— Ах, какой ты глазастый, русский матрос! Везде свое родное разглядеть можешь. Дорого, видно, тебе оно.

— Дорого, — ответил матрос и принялся такое про наши края рассказывать, что зыбь на море стихла, чайки на воду сели.

Вся команда заслушалась.

А в это время на главной лондонской колокольне часы отбивать стали. В большой колокол ударили. Далеко его бархатный звон над полями, лесами, реками поплыл и по-над морем пошел.

Слушает этот звон русский моряк, не наслушается. Даже глаза закрыл. А звон дальше и дальше разносится, на низкой, отлогой волне укачивает. Нет равного ему голоса на всех колокольнях старой Англии. Старик остановится, вздохнет, девица улыбнется, дитя стихнет, когда этот большой колокол зазвонит.

Молчат на корабле, слушают. Любо им, что русскому матросу звон ихнего колокола по душе пришелся.

Тут моряки, смеясь, спрашивают матроса:

— Не земляка ли опять ты в колоколе признал?

А матрос им в ответ:

— Не могу твердо сказать, а голос у колокола знакомый. С московским выговором, с русской протяжностью.

Удивился английский капитан, как это русский матрос свое родное не только видеть, но и слышать может. Удивился, а про колокол ничего не сказал, хотя он и доподлинно знал, что этот колокол русские мастера в Московии для Англии отливали и русские кузнецы ладный ему язык выковали.

Промолчал корабельный капитан. А по какой причине промолчал, про то сказка молчит. И я помолчу.

А что касаемо большого колокола на самой большой, Вестминстерской, колокольне старой Англии, так он и по сей день русским кованым языком английские часы отбивает. Бархатно отбивает, с московским выговором.

Не всем, конечно, его звон по душам да по ушам, только теперь уж ничего сделать нельзя. Не снимать же колокол! А сними — так он еще громче в людской молве благовестить начнет. Пускай уж висит, как висел, да с московскими кремлевскими братьями-колоколами перезванивается, да толкует о голубом небе, о тихой воде, о солнечных днях… О дружбе.

Рассказ Про колокол Бим, Николай Агафонов

Настя и Никита вышли с родителями из храма, держа в руках красные прутики вербы.
— Они похожи на крошечных белых совят, — Никита осторожно погладил вербную почку.
— И ещё на пушистые сны, — сказала Настя. — Да нет же! Это молитвы! Это маленькие наши молитвы такие, они потом вырастут и расцветут!
— Сны и молитвы… — мама улыбнулась, глядя на пухлые почки. — Ты очень красиво сказала…
Воздух — утренний, родниковый — вдруг наполнился медным боем колоколов.
— Ого! Как они громыхают! — удивился Никита.
Все посмотрели на колокольню.

— Глядите! — закричала Настя. — Там целая колокольная семья! Колокольня — их домик!
— Точно, — засмеялся папа. — Совсем как в той сказке…
— В какой?!
— А вот послушайте…На одной очень высокой колокольне, которая вместе с храмом стояла на живописном берегу реки Волги, жила-была дружная семья колоколов. Папа — солидный сорокапудовый колокол, и звали его Бум-бум. Мама — колокол хотя и поменьше, но тоже весила немало, целых двадцать пять пудов. Маму звали Бам-бам. Старшего сына звали Бом-бом, он весил семь с половиной пудов. Старшую дочь звали Бем-бем, она весила три пуда. А её младшего брата звали Бим-бим, и он весил один пуд, то есть шестнадцать килограммов. А были и совсем малыши, по несколько килограммов веса: Динь и Дилинь. Надо заметить, что для праздничного звона и эти малыши не были лишними. Да разве может кто-то в большой дружной семье быть лишним! Папа-колокол, конечно, трудился больше всех. Начинал он всегда первым, и долго его могучий бас разносился над волжскими просторами: «Бум-бум…» Затем как бы робко ему начинала вторить мама-колокол: «Бам-бам…» Подхватывали звон старшие братья и сёстры. И сразу же начинали весёлый перезвон малыши Динь и Дилинь, которые просто заливались неудержимым звонким и весёлым смехом: «Диньдилинь, динь-дилинь!»«Бум-бум, бам-бам, бом-бом, бем-бем, бим-бим!» и несмолкаемое «динь-дилинь, динь-дилинь!» Так было здорово и радостно, и вся семья была счастлива.
Бим-бим был очень мечтательным ребёнком. По целым дням с высокой колокольни он наблюдал, как по Волге шли пассажирские пароходы и буксиры, которые тянули за собой огромные баржи, гружённые углем, или хлебом, или лесом. На носу пароходов и буксиров висели сверкавшие начищенной медью колокола.

— Что это за колокола? — спрашивал он у отца.
— Это корабельные рынды, сынок. Почти что наши родственники.
— Как бы я хотел быть рындой, — вздыхал грустно Бим-бим, — тогда бы я плавал по разным странам и много бы всего навидался.
— Быть церковным колоколом очень почётно, — говорила мама-колокол. — Ведь мы зовём людей на молитву, а значит, мы служим Богу. А выше этого служения ничего нет на земле.
— Мне уже наскучило это служение, — бурчал Бим-бим, — каждый раз одно и то же. А там, на кораблях, люди танцуют и веселятся. Там жизнь интересней, чем здесь на колокольне.
— Как это — одно и то же? — возмущался отец. — Звон у нас всё время разный, для каждого случая особый. На большой праздник — малиновый перезвон. Великим постом — другой звон. На свадьбу — тоже особый звон. Встречаем архиерея — и тут своя премудрость. А на похороны — там заупокойный перебор идёт. Звон — это наша молитва Богу. Если её исполнять с душою и сердцем, то она никогда наскучить не может.

Но Бим-бим слушал отца вполуха и продолжал мечтать о том, чтобы стать корабельною рындою.
Недалеко от храма был причал, и Бим-бим сумел познакомиться с одним корабельным колоколом Рындой. Он хвастал, что спускается по Волге до самой Астрахани и даже бывал в Каспийском море. А вверх по Волге он доходил до самой Твери. — Что ты там видел? — с завистью спрашивал Бим-бим.— Чего я только не видал на своем веку, — хвастливо говорил Рында, — всего и не перескажешь. — На самом же деле он был ещё очень молод и служил на пароходе первый год, но воображал себя заправским морским волком.Как-то раз, проплывая мимо храма, Рында прокричал Бим-биму:
— Послушай, Бим, новости. В стране произошла революция. Наступила свобода. Храмы закрываются, и религия отменяется.
Бим-бим очень обрадовался этому известию и даже закричал:
— Ура! Теперь я смогу стать рындой?
— Конечно, ты теперь можешь стать кем угодно. Теперь каждый честный колокол должен стать рындой.
— Сын мой, — сказал колокол-отец, — мне больно слышать от тебя такие слова. Какая свобода тебе нужна? Разве ты сейчас не свободен?
— Какая же это свобода, когда я не могу звонить в то время, когда я сам хочу и как хочу, — негодовал Бим-бим.
— Это, сынок, не свобода, а произвол. Если все колокола будут звонить, когда захотят и как захотят, такой звон будет никому не нужен. Это будет уже не молитва, а беснование безумцев.
— Не слушай отца, — кричал Рында, — он отсталый и невежественный колокол и ничего не понимает в свободе.
Вскоре на церковь повесили замок и в колокола звонить перестали.
— Вот тебе, сынок, и свобода, — ворчал отец, — виси себе на свободе никому не нужный.
Бим-биму такая свобода тоже не понравилась, но он с затаённой надеждою ждал, что вскоре за ним придут и отнесут на корабль.
Прошло несколько лет, и вдруг колокола услышали скрип ступенек на колокольне. Они очень обрадовались, думая, что идут звонить.
— Наконец-то вспомнили о Боге, — вздохнула облегчённо мама-колокол. — Да и не могло быть по-другому, без Бога жить нельзя.

На колокольню поднялось сразу несколько человек. Колокола увидели, что это не церковные люди. Они не осеняли себя крестным знамением. Двое из них даже курили папиросы, чего никогда бы не позволили себе верующие. Люди стали обмерять колокола. Один сказал:
— Эти самые большие колокола будем сбрасывать прямо с колокольни.
— Они так разобьются, — сказал второй человек.
— Ну и пусть себе бьются, — ответил первый, — всё равно их отправлять на переплавку.
И тут колокола поняли, какая ужасная участь их ждёт, и заплакали.
Люди соорудили деревянный настил, спустили на него колокол-папу. Папа-колокол молча упирался, но его всё равно постепенно продвигали к краю колокольни. Когда колокол-отец почувствовал, что ему больше не удержаться, он успел крикнуть:
— Прощайте, мои родные, сейчас вы в последний раз услышите мой звон…
Договорить он не успел и полетел вниз с колокольни. «Бум!» — раздалось внизу от удара огромного колокола о землю. И земля, и колокольня содрогнулись от этого могучего гула.
— Прощайте, дети, — сказала, заливаясь слезами, колокол-мать. — Вы знаете, как я вас всех люблю. Может быть, эти изверги пощадят хотя бы вас, деток моих. Самой же мне хочется быть рядом с поверженным супругом. Потому смерти я не страшусь.

Через несколько мгновений внизу раздалось глухое «бам», и всё смолкло. Дети беззвучно оплакивали своих родителей, готовясь разделить их участь. На колокольне был матрос. Он подошёл к Бим-биму и слегка дёрнул за верёвку его язык. Раздалось печальное и звучное «бим».
— Звук этого колокола очень похож на рынду, — сказал матрос, — пожалуй, возьму я этот колокол на корабль, наша старая рында недавно треснула.
Он снял колокол и понёс его вниз. Сбылась мечта Бим-бима, но он нисколько этому не обрадовался. Подавленный гибелью своих близких, он даже не понимал, что с ним происходит. Когда матрос спустился вниз, Бим-бим увидел на земле умирающего отца. Огромная трещина прошла через всё его тело, а отвалившийся от него увесистый осколок лежал рядом.
— Куда тебя, сынок, несут? — каким-то неузнаваемым осипшим голосом спросил отец.
— Меня несут на корабль, папа.— Значит, так суждено Богом, сынок. Вспоминай нас с матерью и не забывай, что ты из церковной семьи. Будешь служить на корабле, служи честно, чтобы не посрамить наш благородный род церковных колоколов.
— Прости меня, отец, и ты, мама, прости. Я был не очень-то послушным сыном и теперь об этом горько сожалею.
— Мы тебя прощаем, сынок, — сказала мать надтреснутым голосом. — Только умоляю тебя, сохрани веру в Бога. Где бы ты ни был, всегда помни свою родную колокольню.С тех пор Бим-бим плавал на корабле по Волге. Он повидал много красивых городов и сёл. Но вскоре всё это стало привычным, и ничто не волновало его сердце, кроме одного: каждый раз, когда он проплывал мимо своей родной колокольни, всё в нем сжималось в тоске и печали. Ему казалось, что корабль слишком быстро проплывает это место. И он вновь с трепетным волнением ждал встречи со своей колокольней. Задолго до приближения к храму он узнавал родные берега, и его сердце начинало отчаянно биться. Еще один изгиб русла реки — и уже виднеются кресты и маковки куполов. Порою Бим-биму начинало казаться, что вот прямо сейчас на колокольне раздастся отцовское «бум-бум». И оно понесётся сладостным, родным звуком над Волгой, и отцовскому голосу начнёт вторить материнское «бам-бам». Но колокольня молчала, и это молчание вводило душу Бим-бима в такую грусть, что предложи ему кто-нибудь хотя бы ещё один раз услышать голоса его близких, он готов был за это счастье навеки сгинуть в глубинах волжской воды.
Как-то раз, проплывая близ одного села, Бим-бим заметил пожар, и тут ему показалось, что он слышит голос старшего брата: «Бом-бом». А один раз, когда он проплывал мимо школы, то ему послышался голосок его младшей сестренки: «Дилинь, дилинь, дилинь». Вскоре началась тяжёлая война. И он вместе со своим матросом воевал на боевом корабле под Сталинградом. В самый разгар боя, когда кругом рвались снаряды и свистели пули, Бим-бим услышал, что его матрос молится Богу. Это очень обрадовало колокол. Корабль сильно качало, и Бим-бим качался вместе с ним, но с упоением продолжал слушать молитву. И тут он заметил пулю, которая летела прямо в его матроса. Бим-бим решительно качнулся в её сторону, жалобно звякнув от удара. Матрос понял, что колокол защитил его от смерти и, перекрестившись, поцеловал своего спасителя.

Прошли годы. Война закончилась. Матрос уже был капитаном большого пассажирского теплохода. Он забрал с собой и Бим-бима. Проплывая мимо своей колокольни на новеньком теплоходе, Бим-бим с огорчением видел, что храм потихонечку разрушается: прогнили купола, покосились кресты, провалилась кровля и осыпалась штукатурка. Вскоре капитан ушёл на пенсию, а заботу о колоколе передал своему сыну — молодому капитану. Но и молодой капитан однажды состарился. И как-то раз, подойдя к колоколу, сказал:
— Ну всё, старина, теплоход наш списывают на металлолом, а меня списывают на берег. Но ты не бойся: я возьму тебя с собой.
Бим-биму было грустно оттого, что он больше никогда не увидит своей колокольни. В этом последнем рейсе он с особым волнением ждал встречи со своим храмом, чтобы попрощаться с ним навсегда. Но то, что он увидел, подплывая мимо, взволновало его ещё сильней. Бим-бим увидел, что храм начали ремонтировать.

— Раз храм восстанавливают, значит, там будут служить. Интересно, а кто там будет звонить к службе? — И Бим-бим взмолился: — О, если только один раз мне дали бы позвонить к службе, то я готов принять мучительную смерть в плавильной печи! Только один раз, — и Бим-бим горестно зарыдал.
Капитан тоже заметил, что храм восстанавливают. По прибытии в порт он взял колокол, погрузил его в багажник своего автомобиля и поехал к тому храму.Когда Бим-бима несли по свежевыструганным ступенькам на колокольню, он плакал, но уже от счастья. А когда его стали укреплять на звоннице, то он заметил, что тут уже висят колокола. Бим-бим пригляделся и ахнул, едва не лишившись чувств. Рядом с ним были его братья и сёстры. Они радостно приветствовали Бим-бима.— Ну что, бродяга-романтик, наскитался на воле?
— Братья! Сёстры! Да как же вы тут, я уже и не надеялся вас увидеть!
— Меня забрали к себе пожарные, — сказал старший брат Бом-бом, — и я все эти годы возвещал набатом о пожарах.
— Так это значит, что твой голос во время пожара мне не привиделся! — воскликнул Бим-бим.
— А меня ты, братик, не мог слышать, — сказала старшая сестра Бем-бем, — я проводила время в тишине музейных залов.
— Меня ты тоже не мог слышать, — сказал младший братишка Динь, — меня спрятала на чердаке одна верующая старушка. Так я и валялся там в пыли все эти годы. Пока меня не разыскала её внучка и не принесла сюда в храм.
— А вот меня ты мог слышать, — похвасталась малышка Дилинь, — я работала в школе и возвещала своим звоном начало уроков и перемен.
— Да, сестрёнка, — воскликнул Бим-бим, — я действительно один раз случайно слышал тебя и был очень удивлён.
— А теперь, братец, ты расскажешь нам свою историю. Мы уверены, тебе есть что рассказать.
— О да, мои дорогие, моих рассказов хватит вам на долгие годы. Но я слышу, как поднимается звонарь. Служба — прежде всего, а наговориться с вами мы ещё успеем. В своих скитаниях я твёрдо понял одно: нет ничего лучше и краше на всей земле, чем служение Богу.
Не было рядом колокола-отца и колокола-матери. Но вместо отца звон начал его старший сын, и над волжскими просторами понеслось: «Бом-бом!» И вот уже его сестра начала ему вторить: «Бем-бем!» (она старалась свой звук сделать как можно насыщеннее, и выходило почти по-матерински: «Бам-бам!»). Вскоре в общий семейный хор радостно и звонко ворвался голос Бим-бима. И на всем этом фоне голосов старших братьев и сестёр залились мелодичным перезвоном повзрослевшие малыши: «Динь-дилинь, динь-дилинь, динь-дилинь!»
Самозабвенно и с упоением звонили после долгой разлуки колокола.

Когда папа закончил рассказ, Настя и Никита обернулись в сторону церкви, чтобы ещё раз посмотреть на колокольню…
— Папа, а это правда всё было? — с недоверием спросил
Никита.
— Конечно, правда! Скажи, пап? — Настя, похоже, нисколько в этом не сомневалась.
Папа погладил их по головкам.
— На свете ещё и не такое бывает… — ответил он после паузы.

Иллюстрации: Наталия Кондратова.

Чарльз ДИККЕНС | Колокола (из рассказа «Колокола. Рассказ о Духах церковных часов»)

Уж можете поверить, это были очень старые колокола! Они, грозные чёрные великаны, виднелись на самом верху высокой колокольной башни, внутри которой как хозяин гулял ветер, завиваясь по винтовой лестнице и сотрясая всю башню так, что дрожь пробирала. Это были не робкие колокола, повинующиеся внезапному порыву ветра! Нет, они звонили только тогда, когда сами считали необходимым. Когда во что бы то ни стало нужно было достигнуть слуха матери, склонившейся над больным ребёнком, или когда морякам, попавшим в бурю, нужно было дать надежду на счастливое возвращение к родному берегу. Тогда-то они звонили во всю силу, и громкое пронзительное их пение слышал весь город.

Никто в Лондоне не знал их лучше, чем Тоби Вэк, разносчик писем. Не счесть, сколько раз трусил он мимо этой колокольни своей знаменитой рысцой: дождь, холод, полуденное пекло — всё было ему нипочём. Маленький тщедушный старик, он не любил получать даром свои деньги, и, хотя платили за его работу жалкие гроши, как только в руки ему попадало письмо, которое надлежало передать адресату, он сразу же преисполнялся невероятной решимостью и доставлял это письмо с таким рвением, как будто от этого зависела судьба целого народа.

Сейчас он только-только отнёс важный конверт и бежал обратно. Вы спросите, зачем же он бежал, а не шёл неторопливо, сейчас, когда письмо было уже доставлено? Сила привычки была так велика, что Тоби с трудом не только ходил, но даже и стоял. Чаще всего, дожидаясь кого-то, он трусил по кругу на одном месте. Вот и сейчас он уже добрался до своей родной колокольни, и так как идти ему пока было некуда, то он просто бегал туда-сюда по тротуару.

Было обеденное время, но этот честный старик жил очень бедно, и ему далеко не каждый день удавалось пообедать. Сейчас он только что пришел к выводу, что сегодня, наверное, снова придётся работать на голодный желудок, но вдруг услышал весёлый девичий голос:

— Отец! — это его дочь Мэг внезапно появилась перед ним. Она радостно смеялась, а в руках её была корзинка.

Тоби испуганно вздрогнул и остановился.

— Ну что же ты, отец! — расхохоталась Мэг.

Совсем не замечаешь меня, а я ведь принесла тебе горячий обед!

— Горячий обед?! — радостно изумился Тоби. — Я совсем не ожидал, что сегодня он у меня будет, моя голубка. Вот это да! Покажи скорее, что же ты принесла мне!

— Ну нет! — продолжала смеяться Мэг. — Ты должен потрудиться, чтобы заслужить его! Тебе придётся угадать, что у меня в корзинке!

И Мэг осторожно приподняла краешек крышки, чтобы запах вкуснейшего горячего обеда мог проникнуть на улицу. Тоби втянул в себя воздух и заулыбался:

— Это… Это… Что же это? Неужели кровяная колбаса?

— Нет! — в восторге воскликнула Мэг. — Ничего подобного!

— Ну тогда, может быть, это бараньи ножки?

— Да нет же! Это совсем не ножки! — Мэг ещё немного приподняла крышку. Из кастрюльки повалил густой дым, и маслянистый мясной запах окружил Тоби, у которого даже слюнки потекли.

— Я знаю! Знаю! — в восторге закричал Тоби. — Это тушёные рубцы!

Конечно, это были именно они. Вы только не подумайте, что тушёные рубцы были обыкновенным обедом для Тоби и его дочери. Нет-нет! Это была для них самая что ни на есть праздничная редкость. Но сегодня был канун Нового года, а к тому же у Мэг было важное сообщение для отца. Её друг Ричард предложил ей выйти за него замуж, и она собиралась (и с большим удовольствием!) согласиться на его предложение. В общем, поводов для тушёных рубцов было предостаточно. А кроме них в корзинке у Мэгги чудесным образом нашлись ещё печёная картошка и полпинты пива.

Прямо на ступеньках у входа в колокольню Мэг расстелила небольшую скатёрку, старик уселся обедать, а дочь, не забывая подкладывать ему рубцов да подливать пива, взялась рассказывать о Ричарде. Не прошло нескольких минут, как появился и сам Ричард, и пара принялась убеждать старика согласиться на их свадьбу, и делала это с таким жаром, как будто его действительно нужно было уговаривать. А ведь Тоби и не желал ничего другого, кроме того, чтобы его дочь вышла замуж за доброго и славного Ричарда, который был беден, но трудолюбив, а это оставляло надежду на то, что когда-нибудь их семья будет жить в настоящем достатке.

Тоби разморило от горячего обеда, он почти задремал и в полусне уже представлял себе, как нянчит внучков, но вдруг его разбудил трубный возглас, если не сказать глас:

— Да вы только посмотрите на них!

Тоби вздрогнул и посмотрел туда, откуда доносились эти слова, Мэг и Ричард замолчали и тоже удивлённо обернулись. Прямо рядом с ними стояли два джентльмена. Один из них, крупный высокий господин с низким громким голосом, оказался известным на весь город судьёй по фамилии Кьют. Другой же — джентльмен поменьше да потише — мистер Файлер. Казался он слугой у судьи Кьюта, а кем он являлся на самом деле, бог его знает.

Счастливая семейка (пожалуй, можно называть эту троицу именно так, раз уж все были согласны на свадьбу Мэг и Ричарда) так увлеклась разговором, что совершенно не заметила этих господ. А ведь те стояли здесь уже несколько минут и внимательно слушали.

— Вы только посмотрите, Файлер, — обратился судья к своему собеседнику, — эти люди сейчас разговаривают о свадьбе! Вы только представьте: они смеют разговаривать о свадьбе!

— Поразительная беспечность, — поникшим голосом сказал мистер Файлер, — уж и не знаю, как доказать им, что они не имеют никакого права жениться. Да и посмотрите, они же едят рубцы!

— Эй, посыльный! — крикнул судья Кьют старику Тоби. — А ну-ка подойди сюда!

Тоби поспешно встал со ступенек и с салфеткой в руках подошел к судье. За ним подоспели и Мэг с Ричардом.

— Знаешь ли ты, — прогремел судья, — что рубцы — расточительная и неполезная пища? Что на деньги, которые ты потратил на один фунт рубцов, можно было накормить целый гарнизон солдат?

Старик Тоби очень уважал судью Кьюта (и, пожалуй, в Лондоне не было человека, который не уважал бы его). Судья мог говорить только очень мудрые и добропорядочные вещи, поэтому Тоби отнёсся к его словам с величайшей серьёзностью.

— Я не знал этого, господин судья… — пробормотал старик.

Он вдруг почувствовал себя виноватым в том, что оставил без еды целый гарнизон, а рубцы стали казаться ему не такими уж и вкусными.

— А знаешь ли ты, — судья уже не слушал Тоби и повернулся к Мэг, — ты, которая собирается вступить в брак с этим бедняком (в этот момент мистер Файлер ткнул пальцем в Ричарда так, как будто судья попросил его это сделать), что ждёт тебя сразу же после свадьбы?

— Нет, не знаю… — промолвила Мэг, которая тоже уважала судью и собралась отнестись к его словам с величайшей серьёзностью.

Судья всем своим дородным телом повернулся в сторону своего услужливого собеседника.

— Я преподам им несколько простых советов, это входит в мои обязанности судьи, — важно сказал он мистеру Файлеру, который в ответ на это не менее важно закивал головой, выражая полное одобрение.

— Так вот, — продолжил Кьют, снова обращаясь к Мэг, — предупреждаю тебя, что сразу после свадьбы ты начнёшь ссориться с мужем, и он тебя бросит, а ты останешься одна с грудным младенцем на руках. И не приходи ко мне тогда искать защиты, потому что только что я предупредил тебя.

Сделав это важное предупреждение, судья Кьют обернулся к Ричарду.

— И ты, тупица несчастный, — Ричард покраснел от такого обращения, но ничего не сказал судье, потому что тоже уважал его и считал, что тот не может сказать ничего обидного или предосудительного, — будь я таким видным да ладным, как ты, я бы обождал цепляться за бабскую юбку. Она станет старухой, когда ты будешь ещё мужчиной в самом соку! Вот тогда я и посмотрю на тебя, когда за тобой будет таскаться жена и свора орущих ребятишек!

Таков он был, этот судья Кьют. Уж он умел дать ценный совет простому человеку. Старик Тоби, Ричард и Мэг стояли совершенно огорошенные, и каждый из них, уважая этого большого и богатого человека, находил в них глубокий смысл. И вот уже Мэг была не уверена, что она хочет выйти замуж за Ричарда, а Ричард усомнился в своём желании взять в жёны умницу Мэг. Старик Тоби, тот и подавно стоял молча, чуть ли не плача: он во всём был согласен с судьёй и чувствовал, что зря все они родились на свет и что родились они дурными, и нищими, и не такими, как надо.

Судья и его спутник уже давно ушли заниматься своими важными делами, напоследок сунув старику Тоби шесть пенсов и письмо, которое требовалось доставить, а трое наших героев все еще стояли у огромной колокольни в полном молчании.

— Я пойду домой, отец, — тихо сказала Мэг, собирая корзинку, — и ты приходи скорее, уже вечер, скоро начнётся праздник.

Она попрощалась с Ричардом прохладнее, чем прощаются со случайным знакомым, и ушла. Ушёл и Ричард. А Тоби посидел ещё немного на ступеньках, размышляя о горькой своей неудавшейся судьбе, потом вскочил и понёсся рысцой туда, куда по распоряжению судьи Кьюта следовало доставить письмо.

Это не заняло у него много времени — дом адресата оказался поблизости, и вот Тоби уже бежит со всех ног домой, хотя и озабоченный разговором с судьёй, но в предвкушении тёплого камина и новогоднего ужина. Но было ли тому виной его удручённое состояние, или просто шляпа его была слишком сильно надвинута на глаза, а только через какое-то время он столкнулся с прохожим, да так сильно, что отлетел на мостовую.

— Простите великодушно! — закричал Тоби, поднимаясь. — Надеюсь, что я не зашиб вас?

Прохожий, который оказался широкоплечим мужчиной, ростом чуть ли не в два раза выше самого Тоби, помедлил с ответом, пытаясь понять, не шутит ли над ним этот тщедушный старичок. Но лицо Тоби выражало искреннее сочувствие, и мужчина, улыбнувшись, ответил:

— Нет, мой друг, вы меня не зашибли.

Тут только Тоби увидел, что на руках у мужчины спит маленькая девочка.

— А малышку?! — испуганно спросил старик. — Всё ли в порядке с ней?

— С ней всё в порядке, спасибо, — ответил мужчина и собрался было уже пойти дальше, как заметил, что Тоби, который только что так боялся зашибить его, сам с трудом переставляет ноги.

— Чуть-чуть подвернул ногу, — виновато улыбнувшись, проговорил Тоби, опираясь на стену дома. Нога его довольно сильно болела.

— Давайте я провожу вас, — предложил мужчина.

— Ну что вы?! — воскликнул Тоби, отмахиваясь от незнакомца руками. — У вас на руках девочка, да и шли вы совершенно в другую сторону! Я точно запомнил это, ведь иди вы в одном направлении со мной, мы бы никак не столкнулись!

— У меня хватит сил на вас обоих, — добродушно улыбнулся мужчина, в силе которого Тоби, сказать по правде, ничуть не сомневался, вспоминая свой недавний полет на мостовую, — а направление не имеет для нас никакого значения, потому что идти нам всё равно некуда.

— Некуда идти?! — изумился старик, да так громко, что спящая девочка открыла глаза, и мужчина, заметив это, поставил её на землю рядом с собой.

— Я вижу, вы удивлены? — ухмыльнулся незнакомец. — Давайте мы всё-таки проводим вас, а по дороге я расскажу, что же с нами стряслось. Это не очень интересно, но идти будет не так скучно, и к тому же я смогу немного оправдаться в ваших глазах. Представляю, что вы сейчас думаете о человеке, который в новогоднюю ночь таскает по улицам такую кроху. Пойдём, Лилиан?

Старый посыльный, к слову, вовсе не думал ничего плохого о незнакомце и его маленькой спутнице. Глаза мужчины были такими добрыми, а девочка так нежно льнула к нему, что Тоби мог вообразить только, что с ними произошло какое-то несчастье. Незнакомец же протянул девочке свою левую руку, а правую так уверенно подставил Тоби в качестве подпорки, что старику не оставалось ничего, кроме как опереться на неё, выразив таким образом согласие на эту неожиданную прогулку втроём в сторону его дома.

Незнакомца звали Уилл Ферн, и история его действительно не была примечательна, но старик оказался совершенно прав, когда решил, что только несчастье могло выгнать на улицу мужчину с маленькой девочкой на руках.

Ферн был честным работягой, ни разу в своей жизни он не взял чужого или лишнего, никогда он не отлынивал от работы, но, сколько он ни трудился, ему не удалось ничего нажить, и он часто оставался голоден. После смерти брата Ферн забрал к себе его дочь — маленькую Лилиан. У него не было ни гроша за душой, но допустить, чтобы малышку поместили в приют, он не мог. И однажды беда пришла в его дом: те, кого он уважал, провернули хитрую махинацию, свалив на него огромный долг, и он не мог ни отдать его, ни избавиться от обвинения, ведь обвинителями были богатые и влиятельные люди.

— Сам-то я проживу и в тюрьме, — глухо говорил он, — но Лилиан… Разве можно упрятать за решётку эту кроху? За решётку или в приют… Поэтому я оставил дом в качестве платы по этому злосчастному долгу, а сам взял малышку и пошёл искать жилья и работы. Я знаю, что, как бы трудно мне ни было, я позабочусь о Лилиан лучше, чем чужие люди. Но вот уже несколько дней мы бродим по городу, но ни работы, ни крова до сих пор нам не удалось найти.

— Ну, вот мы и пришли, — сказал Тоби, когда они уже стояли у дверей его дома, — спасибо вам, вы замечательный человек, дай вам бог всего хорошего. Дай бог вам найти счастье. Вам и малютке.

— Спасибо, — ответил Ферн, — всего доброго и вам, счастливого Нового года. Прощайте.

И, подхватив малышку на руки, он пошёл прочь. Тоби не мог оторвать глаз от его широкой спины, которая всё дальше и дальше проваливалась в темноту, и вот очертания его фигуры почти уже совсем размылись, как вдруг старик встрепенулся и, напрочь забыв о больной ноге, бросился за ним с криком:

— Постойте! Постойте!

Уилл Ферн остановился и обернулся.

— Постойте! — Тоби даже запыхался, но не от усталости (ему ли было устать от такой короткой пробежки), а от волнения. — Не будет у меня счастливого Нового года, если я оставлю вас здесь, на улице. Пойдёмте ко мне! Моя дочь уже наверняка накрыла на стол! Мы живём бедно, но у вас с малюткой по крайней мере будет крыша над головой! Вы сможете остаться у нас столько, сколько потребуется для того, чтобы вы нашли жильё и работу. Вы ничуть не стесните нас, ничуть! Пойдёмте!

Старик так разволновался, что никак не мог остановиться и умолк только тогда, когда Ферн положил руку ему на плечо.

— Спасибо вам, добрый друг, — тихо сказал Уилл, — будь я один, я никогда не принял бы вашего приглашения, ведь вы даже не знаете меня, но она, — и он ещё крепче прижал к себе маленькую Лилиан, — она очень замёрзла, и боюсь, что она заболеет, ведь мы на улице уже несколько дней… Спасибо вам, я никогда не забуду того, что вы сейчас для нас сделали.

Все вместе они вернулись к дому Тоби, и старик, открывая дверь, ещё с улицы закричал:

— Мэг, моя дорогая! Смотри, кого я привёл к нам! А вот я удивлю тебя сейчас, Мэг! — и с этими словами он затолкал в дом Уилла и его маленькую спутницу.

Мэг радостно засуетилась и побежала сразу ставить чайник на огонь, но разве могли ускользнуть от внимания отца её заплаканные глаза, сразу напомнившие ему о дневном происшествии, которое на время ушло из его головы благодаря случайной встрече с Уиллом. Он и сам заметно потускнел при мысли о том, что такая долгожданная свадьба теперь наверняка расстроится, но виду не подал, а продолжил суетиться и всячески веселить своих гостей.

Мэг в это время усадила маленькую Лилиан на стульчик и принялась растирать её озябшие ножки, а Уилл присел на скамью около стола и молча улыбался, не веря тому, что с ними происходит. Старик же через некоторое время немного пришёл в себя и, поняв, что в его доме не так уж и много съестного, сообщил громко:

— Мэг, дорогая! Я недавно видел у нас пакет чая и кусочек грудинки. Не помню точно, где они, но я сейчас пойду и попробую разыскать их, — и, сжимая в руке заработанные сегодня шесть пенсов и одновременно делая дочери таинственные знаки глазами, он выскочил из дома, чтобы добежать быстро до лавки и купить всё то, что он сейчас так торжественно наобещал.

Наступала ночь, на улице становилось всё холоднее. Тоби добежал до лавки, купил чай и превосходный кусок грудинки и уже мчался обратно мимо той самой колокольни. Добежав до неё, старик снова вспомнил дневной разговор с судьёй, и так как с тех пор у него не было возможности хорошенько о нём поразмышлять, а дело ведь вышло серьёзное, Тоби решил потратить сейчас немного времени на раздумье и присел на ступеньки. Некоторое время старик провёл наедине со своими мыслями, но вдруг сзади него послышался металлический скрежет, и, обернувшись, он увидел, что дверь в башню, которая всегда была закрыта на огромный замок, не заперта. Ему вдруг нестерпимо захотелось подняться на колокольню — ведь сколько раз он мечтал об этом, пробегая здесь! Тоби оглянулся по сторонам — мало ли кто увидит — и проворно прошмыгнул в дверь. И как только оказался он внутри, дверь захлопнулась за ним с жутким грохотом! Даже если б старик передумал сейчас подниматься наверх, выйти он всё равно не мог. Поэтому, а ещё потому, что наверху мерцал неяркий свет, в отличие от кромешной темноты, в которой сейчас находился Тоби, он и пошёл наверх. Всё вверх и вверх, кругом и кругом, вверх и вверх, кругом и кругом. Добравшись до последней ступеньки, Тоби схватился за что-то, потому что ноги совсем уже его не держали, отдышался, глядя себе под ноги, и когда поднял голову, чтобы оглядеться, то увидел невероятное зрелище.

Он вдруг понял, что стоит в совершенном одиночестве на верхней площадке колокольни, среди огромных чёрных колоколов, держась за верёвку одного из них, а вокруг него кишмя кишат крошечные призраки, эльфы и химеры. Вся эта живность бесконечно вылетала из колоколов, кружила вокруг них или падала вниз. Одни призраки роем кружили вокруг Тоби, другие же, наоборот, расползались от него по верёвкам и кирпичным перекрытиям.

— Знаешь ли ты, зачем ты здесь? — донёсся до него раскатистый голос, и Тоби сразу понял, что это один из колоколов говорит с ним. Маленький старый рассыльный дрожал от ужаса, но он набрался смелости и ответил:

— Я всего лишь хотел посмотреть…

— Сейчас ты увидишь! — прогремел голос колокола. — Ты увидишь беду, к которой приведёт тебя твоя жизнь.

— Беду?! — изумился Тоби. — Но я добрый человек и никому не делаю никакого зла…

— Смотри же в своё будущее! — прогремел колокол, и Тоби внезапно стал совсем прозрачным, как один из тех призраков, которые летали вокруг, и его закружило в вихре, а вихрь принёс его на одну из улиц, где он увидел Мэг. Он сразу узнал её, хотя теперь это была не юная девушка, а взрослая, измученная женщина. Как же она исхудала! Мэг ходила по улицам и искала работу, но даже самой простой работы ей не давали, потому что вид её был так измождён, что никто не верил, что она справится. Старик везде следовал за ней, она же, проходив по городу весь день, вернулась в их старый дом, который был пуст и холоден. Не поев, потому что есть было нечего, она легла на кровать и забылась сном. По всему было видно, что в доме она живёт совсем одна.

Внезапно вихрь снова закружил Тоби, и он снова очутился на старой колокольне.

— Она скоро умрёт, — сказал колокол.

— А где же Ричард?! — закричал старик. — Ведь она должна была выйти за него?

— Они не стали мужем и женой, — проговорил колокол, — они поверили тому, кто говорил с вами, и больше не встречались, хотя это давалось им обоим с огромным трудом. Её жених долго ещё неприкаянный бродил по городу, потом пустился во все тяжкие, сильно болел и умер в нищете и одиночестве. А у твоей дочери было еще одно горе, которое сломило ее.

— Какое же? Какое же горе ещё настигло мою малютку Мэг?! — вскричал Тоби.

— Посмотри вниз, — ответил ему колокол.

Тоби подошел к самому краю колокольни и взглянул вниз. Там, внизу, около тех самых ступенек, где он обедал вместе с Мэг, лежал он сам, лицом вниз. Вокруг него стояли люди, и можно было слышать отрывки голосов, доносившиеся снизу: «Упал с колокольни… зачем-то забрался туда и упал…».

Тоби закрыл лицо руками и горько зарыдал.

— Могу ли я изменить всё это? — спросил он.

— Ещё утром твоя судьба была предопределена, — ответил ему колокол, — но в неё вмешался поступок, который ты совершил сегодня. Ты добрый человек, и ради твоей доброты я дам тебе возможность изменить свою судьбу и судьбу дочери. У тебя ещё много дел, старик. Ты должен измениться сам и научить свою дочь жить своим умом, не идя на поводу у глупых и низких людей.

Снова закружился вихрь, и Тоби очнулся на ступеньках у подножия колокольной башни.

Как же понёсся он домой! Ни с одним, даже самым важным, письмом не бежал он так быстро, как сейчас он мчался домой к Мэг и гостям. Запыхавшись, он ворвался в дом с намерением рассказать им всё, что с ним произошло, как увидел, что все сидят у камина и весело смеются, что к ним уже присоединился Ричард, который тоже весел и счастлив.

— Отец! — радостно закричала Мэг. — Мы заждались тебя! Что же ты так долго?! Мы с Ричардом собрались даже пойти тебя искать!

— Как же я рад видеть вас весёлыми, дети мои! — воскликнул Тоби. — А мне-то, старику, показалось, что сегодня днём мы с вами расстались в не самом приятном расположении духа.

— Я как раз рассказывала Уиллу, как сильно напугал нас сегодня судья Кьют, — засмеялась Мэгги, на коленях у которой сидела маленькая Лилиан, — ведь мы с Ричардом чуть было не отменили свадьбу из-за него! Но потом вдруг мы словно очнулись от дурного сна: что же это мы?! Из-за глупых слов какого-то обозлённого чудака мы потеряем нашу любовь? И нам сразу стало так весело, так легко на душе, что мы забыли о нём в один миг!

И начался праздник! Вкусная еда, веселье, танцы! Мэг танцевала с Ричардом, но ещё чаще она танцевала с Лилиан. Уилл Ферн сидел за столом и притопывал ногой в такт музыке — для танцев он был уж больно большим и неуклюжим. Но лучше всех отплясывал старик Тоби: он изобразил невиданный до сих пор танец, в основу которого была положена его знаменитая рысца, чем поразил и привёл в совершенный восторг всех, кто присутствовал на этом чудесном празднике.

И осталось задуматься: быть может, путешествие на колокольню привиделось старику Тоби? И ничего не было, а сам он всего лишь по-стариковски задремал на каменных ступеньках колокольни? Никто не знает этого. Знают только одни большие колокола, но они ничего не скажут. Или скажут лишь тогда, когда сами решат сказать.

Работный дом, а иными словами, приют для бедняков не самое лучшее место для рождения. Куда как приятнее начать свои жизненный путь в поместье богатого аристократа и быть окружённым заботливыми бабушками, тётками и няньками.

На одной из улиц старого Лондона стоял дом, в котором жил седой старик и маленькая девочка с вьющимися светло-каштановыми волосами.

Ужасающая правдивая история колокольной ведьмы

«Легенда колокольной ведьмы», вероятно, является одним из самых известных произведений южных преданий. Это история о духе, который мучил дом в Теннесси более 200 лет назад. Как гласит история, она может скрываться или не скрываться в Стране Робертсонов. Она стала культовой ведьмой, вдохновившей главные кинокартины и даже привлекая внимание будущего президента. Еще более убедительным является то, что, в отличие от многих других паранормальных фигур, эта история подтверждается рассказами очевидцев, письменными показаниями под присягой и документами, сочиненными теми, кто причастен к призракам.

http://www.instagram.com/p/Bonn8YilE-y/

В 1804 году Джон Белл и его семья поселились на 300 акрах земли, ныне известной как Адамс, штат Теннесси. Беспорядки начались более десяти лет спустя, начиная с 1817 года. Все началось со звуков. Стандартные паранормальные явления, по большей части — такие вещи, как стук в двери, шлепки по стенам и жуткий грохот цепей. Вскоре появилось существо, которого они не могли опознать. Его описывали как полусобака-полукролика, и он определенно не принадлежал ему.

Вскоре с кроватей вытащили одеяла, членов семьи царапали, пинали ногами и выдергивали за волосы. Элизабет Белл, дочь Джона Белла, подверглась жестокому обращению, ее били и щипали до тех пор, пока ее тело не покрылось синяками. Джон Белл сначала решил не говорить о странных событиях. В конце концов, он доверился другу, и был сформирован комитет для расследования странных происшествий.

Дух назвал себя Кейт Бэттс, соседкой Bells, с которой у Джона Белла плохие деловые отношения.Призрак быстро стал известен как «Кейт».

Трое сыновей Белла сражались при генерале Эндрю Джексоне, и Джексон был настолько заинтригован этой историей, что настоял на визите к семье. Ведьма издевалась над его людьми, не двигая колесами экипажа и выкрикивая «мошенников» в окружении Джексона, пока на следующее утро их не заметили в поле, направляясь в Нэшвилл.

Кейт продолжала мучить семью, безжалостно поклявшись убить Джона Белла. Когда Белл испустил свой последний вздох в 1820 году, вероятно, был обнаружен пузырек с ядом.С сайта Bell Witch:

Джон Белл-младший отдал часть этого кошке, которая мгновенно умерла. Затем сущность заговорила, радостно воскликнув: «Я дал Ол’Джеку большую дозу этой ночью, и это его вылечило!» Джон-младший быстро бросил пузырек в камин, где он загорелся ярким голубоватым пламенем и выстрелил в дымоход.

После смерти Джона Белла она успокоилась, вернувшись только для заранее определенных визитов с оставшимися членами семьи. По сей день этот район является рассадником активности: люди утверждают, что слышат звуки, видят огни свечей, фотографируют шары и другие призрачные видения.

В конечном счете, произошедшим событиям нет объяснения и, вероятно, никогда не будет. Колокольня ведьма остается одним из самых постоянных мест в истории Юга.

История классического американского призрака

Я знаю настоящую историю Bell Witch

Николь Янг | (Нашвилл) Теннесси

АДАМС, Теннесси.- В легенде о Bell Witch из Теннесси есть новая история.

Ясновидящая из Миссисипи, представленная в предстоящем сериале A&E из пяти частей, Cursed, The Bell Witch , утверждает, что знает настоящую историю, стоящую за почти 200-летней историей, и она говорит, что получила ее непосредственно от Бетси Белл. , которую, согласно легенде, годами пытала невидимая сила на ферме своей семьи.

«Некоторые люди не согласятся со мной, и это нормально, но я дала Бетси Белл голос, чтобы сказать, что на самом деле произошло», — сказала Сара Дулани Пью, более известная как Энджел Ли, ясновидящая из Ликсвилля, штат Миссисипи.

«Как христианин, когда мне сказали, что это может быть что-то злое, это напугало меня. Мне пришлось по-настоящему молиться об этом. Но как только я поговорил с Бетси, я захотел помочь всем, чем мог. Для многих лет, она была похоронена и не могла сказать правду ».

Пью было три года, когда она впервые начала видеть то, чего не могли видеть другие, сказала она. В течение многих лет видения пугали ее, поэтому она держала их в секрете практически от всех, кого знала, кроме родителей.

«Я бы сказал маме, и она посоветовала мне молиться об этом», — сказал Пью.«Если бы люди знали правду, у меня не было бы такой жизни. Я бы, наверное, не был чирлидером. У меня, вероятно, не было бы друзей. У меня было прекрасное детство, я действительно знал, и это было из-за моих родителей «.

Пью 29 лет. Она замужем более семи лет и имеет двоих детей. Около полутора лет назад она решила рассказать о своем прошлом и присоединиться к исследованию паранормальных явлений штата Миссисипи, чтобы узнать больше о своих способностях.

По ее словам, ее участие в группе привело к ее появлению на шоу A&E.

Съемки приводят к книге

В июле Пью познакомили со Сью Клифтон, писательницей и охотницей за привидениями из Миссисипи. Эти двое встретились во время съемок сериала A&E на могиле Бетси Белл в округе Ялобуша, штат Миссисипи, и, по словам Клифтона, они сразу почувствовали связь.

«Я не верил в медиумов до встречи с Сарой, — сказал 70-летний Клифтон, бывший учитель, ставший писателем.«Никто из нас до этого не знал имен друг друга, не говоря уже о чем-либо еще, но Сара той ночью придумала вещи, личные вещи о моей семье, которые никто не мог знать. Она самый интригующий человек, которого я когда-либо знал, и в ту ночь, когда у нас был перерыв, я сказал ей: «Я собираюсь написать о тебе книгу» ».

Два месяца спустя Клифтон опубликовал Глазами Ангела Ли , книги, в которой она в соавторстве с Пью, рассказывающая о жизни Пью, людях, которым она помогала, и ее интерпретации легенды о Белл Ведьме.Перед тем, как он был выпущен в сентябре, Пью настояла на встрече с потомком Бобом Беллом из Спрингфилда, штат Теннеси, чтобы она могла рассказать ему эту историю, сказал Клифтон.

«Это просто говорит о том, что за человек Сара», — сказал Клифтон. «Люди могут критиковать все, что хотят, но мне не нужно ничего защищать. Я думаю, что история Сары — это правдивая версия того, что произошло».

Новый взгляд на легенду

В книге Клифтона Пью утверждает, что Колокола не были прокляты.Земля, которую они выбрали для поселения в Адамсе, была проклята, и когда они потревожили землю, проклятие было приведено в действие.

Сначала в 1817 году в хижине Беллз и вокруг нее раздавались странные звуки.

Со временем ситуация обострилась, и, как сообщается, Беллз разговаривали с духом, которого они позже назвали Кейт. По словам историка Адамса Тима Хенсона, дух нацелился на Бетси Белл, ущипнул ее, тянул и завязывал ее волосы в узлы и шлепал ее до синяков.

Жестокое обращение продолжалось до года, когда отец Бетси Белл, Джон, умер в 1820 году в возрасте около 70 лет.Дух взял на себя ответственность за его смерть, заявив, что она отравила его, сказал Хенсон о легенде.

Но Пью говорит, что дух, который мучил Бетси Белл и остальных членов ее семьи, даже их рабов, на той пионерской ферме почти 200 лет назад, не был ответственен за смерть Джона Белла.

Раб убил Джона Белла, отравив его, потому что он не мог защитить 11-летнюю Бетси от другого члена семьи, который изнасиловал ее, сказал Пью.

«Я должна была дать этой девушке право голоса», — сказала она.«Мы должны были раскрыть эту историю. Мы не могли продолжать замалчивать ее под ковер».

Реакция семьи Белла

Для Боба Белла, пятого правнука Джона Белла и пожизненного жителя округа Робертсон, история Пью «имеет смысл».

«Она взорвала меня», — сказал он. «Для человека, который ничего не знает об истории или вообще не изучал ее, она в значительной степени справилась с этим».

Ранее этим летом 52-летний Белл сказал, что он и историк Адамса Тим Хенсон взяли Клифтона и Пью на экскурсию по местам в Адамсе, которые являются центральными местами легенды о Bell Witch.На каждом сайте Пью что-то строчила в своей записной книжке, а в конце дня перечисляла имена всех членов семьи Белл и приводила факты, о которых оба мужчины позже заявили, что она не могла знать.

«Я полностью убежден, что у нее есть дар, которого нет у меня», — сказал Белл. «Она настоящая вещь. Многим членам семьи это не понравится из-за того, что в ней есть приставания, но для меня фактор одержимости здесь центральный. [Член семьи] не стал бы делать то, что он сделал. (Бетси) без причины.

«Это совершенно другая версия, чем история, на которой я вырос, но все, что она записала, имело какой-то факт. Эта история имеет такое же право быть написанной, как и оригинальная книга. Правдиво это или нет, кто знает? »

Что касается серии A&E, Боб Белл сказал на прошлой неделе, что не уверен, чего именно ожидать, но он может с уверенностью сказать, что все в ней — те, кем они себя называют.

«Меня предупредили, что в нем есть некоторые выдуманные вещи», — сказал он.«Но они старались сохранить как можно больше фактов, оставаясь при этом интересным».

Для Миссисипи Пэт Гордон, тоже потомка Белла, которая может проследить свою родословную до старшего сына Джона Белла, Джесси, предстоящий сериал A&E — это то, о чем она одновременно тревожится и взволнована, сказала она. Жительница Юниона, штат Миссисипи, Гордон впервые посетила Адамса на прошлой неделе.

Она прочитала книгу Клифтона и Пью и, как и Боб Белл, нашла, что она отвечает на некоторые вопросы об истории ее семьи.

«Я согласен с этой книгой больше, чем с любой другой книгой, которую я читал», — сказал Гордон. «Я имею в виду, это подходит».

В течение многих лет Гордон, которому сейчас 64 года, всегда интересовала легенда, сказала она. Однажды, когда она была маленькой девочкой, ее бабушка начала рассказывать ей часть этого, но ее дедушка вошел и положил этому конец, добавила она.

«У меня никогда не было ощущения, что Bell Blood приносит мне неудачу или что-то в этом роде», — сказала она. «Я никогда не чувствовал этого. Для меня всегда было забавно знать, что в истории твоей семьи есть ведьма.Вы знаете, что (говорят) «на Юге мы не скрываем сумасшедших». Ставим на крыльцо »? Что ж, вот что я думаю об этом ».

Настоящая история о привидении колокольни

Адамс, штат Теннесси, в 1817 году был местом одного из самых известных призраков в американской истории — настолько хорошо известным, что в конечном итоге привлек внимание, а затем и участие будущего президента Соединенных Штатов.

Известная как «Колокольня ведьма», странная и часто жестокая деятельность полтергейста, которая вызывала страх и любопытство в небольшом фермерском сообществе, оставалась необъясненной в течение почти 200 лет и является источником вдохновения для многих вымышленных историй о привидениях.Факты дела «Белл-ведьма» имеют мало общего с мифологией, созданной для «Проект ведьмы из Блэр» , за исключением того, что оба они вызвали большой общественный интерес. И поскольку это действительно произошло, «Колокольная ведьма» намного страшнее.

Исторические записи колокольной ведьмы

Один ранний отчет о преследовании Колокольной Ведьмы был написан в 1886 году историком Альбертом Верджилом Гудпастуром в его Истории Теннесси . Он написал, в частности:

Замечательное событие, вызвавшее широкий интерес, было связано с семьей Джона Белла, который поселился недалеко от нынешней станции Адамс около 1804 года.Волнение было настолько велико, что люди приезжали за сотни миль, чтобы стать свидетелями проявлений того, что в народе было известно как «Колокольная ведьма». Эта ведьма должна была быть неким духовным существом, имеющим голос и атрибуты женщины. Он был невидим для глаза, но мог поддерживать беседу и даже обмениваться рукопожатием с некоторыми людьми. Уроды, которые он показывал, были замечательными и, казалось, были созданы, чтобы раздражать семью. Он брал сахар из мисок, проливал молоко, снимал одеяла с кроватей, хлопал и щипал детей, а затем смеялся над смущением своих жертв.Сначала предполагалось, что это добрый дух, но его последующие действия вместе с проклятиями, которыми он дополнял свои замечания, доказали обратное. Можно было бы написать книгу о действиях этого чудесного существа, как их теперь описывают современники и их потомки. То, что все это действительно произошло, не будет оспариваться, равно как и не будет предпринято попыток рационального объяснения.

Что такое колокол ведьма?

Как и в большинстве подобных историй, некоторые детали меняются от версии к версии.Но преобладает мнение, что это был дух Кейт Баттс, подлого старого соседа Джона Белла, который считал, что он обманул ее при покупке земли. На смертном одре она поклялась, что будет преследовать Джона Белла и его потомков. История подхвачена историей, взятой из Руководства для Теннесси , опубликованного в 1933 году Управлением проекта федерального правительства по проектам:

Конечно, традиция гласит, что Колокола годами мучил злой дух Старой Кейт Баттс.Главными мишенями были Джон Белл и его любимая дочь Бетси. К остальным членам семьи ведьма была либо безразлична, либо, как в случае с миссис Белл, дружелюбна. Никто никогда не видел ее, но каждый посетитель дома Белла слишком хорошо ее слышал. Ее голос, по словам одного человека, который его слышал, «говорил с нервной болью, когда недоволен, в то время как в других случаях он пел и говорил тихими музыкальными тонами». Дух Старой Кейт повел Джона и Бетси Белл в веселую погоню. Она бросала в них мебель и посуду.Она тянула их за носы, рвала за волосы, втыкала в них иглы. Она кричала всю ночь, чтобы они не уснули, и хватала им еду во время еды.

Эндрю Джексон бросает вызов ведьме

Весть о «Колокольной ведьме» была настолько распространена, что люди приезжали за сотни миль вокруг, надеясь услышать пронзительный голос духа или стать свидетелями проявления его мерзкого нрава. Когда слухи о призраках достигли Нэшвилла, один из самых известных горожан, генерал Эндрю Джексон, решил собрать группу друзей и отправиться в Адамс для расследования.

Генерал, который заработал свою жесткую репутацию во многих конфликтах с коренными американцами, был полон решимости противостоять этому явлению и либо разоблачить его как обман, либо изгнать дух. Визиту Джексона посвящена глава в книге М. В. Ингрэма 1894 года « Аутентифицированная история знаменитой колокольной ведьмы », которую многие считают лучшим изложением этой истории:

Группа генерала Джексона прибыла из Нэшвилла с повозкой, загруженной палаткой, провизией и т. Д., желающий хорошо провести время и весело провести время, исследуя ведьму. Мужчины ехали верхом и следовали за фургоном, приближаясь к месту, обсуждая этот вопрос и планируя, как они собираются покончить с ведьмой. В этот момент, проезжая по ровной ровной дороге, повозка остановилась и застряла. Кучер щелкнул хлыстом, крикнул и крикнул команде, лошади тянули изо всех сил, но не могли сдвинуть повозку ни на дюйм. Он был приклеен к земле, словно приварен к земле.Генерал Джексон приказал всем людям спешиться, положить плечи на колеса и толкнуть повозку, но все было напрасно; это было не так. Затем по одному снимали колеса, осматривали и выясняли, что все в порядке, легко вращаются на осях. Генерал Джексон, немного подумав, понял, что они в затруднительном положении, вскинул руки и воскликнул: «Клянусь вечным, мальчики, это ведьма». Затем из кустов раздался резкий металлический голос, говорящий: «Хорошо, генерал, позвольте телеге двигаться, я увижу вас сегодня вечером».«Люди в изумлении и изумлении огляделись во всех направлениях, чтобы узнать, могут ли они обнаружить, откуда исходит странный голос, но не смогли найти объяснения тайне. Затем лошади неожиданно тронулись с места, и повозка покатилась, как легкая и легкая. плавно как всегда.

Нападение на Джексона?

Согласно некоторым версиям этой истории, Джексон действительно столкнулся с Колокольней той ночью:

Бетси Белл кричала всю ночь от щипков и шлепков, которые она получила от Ведьмы, и покрывало Джексона было сорвано так быстро, как он мог их снова надеть, и всю его группу мужчин били, щипали и тащили за волосы. ведьму до утра, когда Джексон и его люди решили уйти от Адамса.Позднее Джексон сказал: «Я лучше буду драться с британцами в Новом Орлеане, чем сражаться с Белл-Ведьмой».

Смерть Джона Белла

Муки в доме Белл продолжались годами, достигнув высшей точки в окончательном акте мести призрака человеку, который, как она утверждала, обманул ее: она взяла на себя ответственность за его смерть. В октябре 1820 года Белл заболел, когда шел на свинарник своей фермы. Некоторые считают, что он перенес инсульт, поскольку после этого ему стало трудно говорить и глотать.В течение нескольких недель его состояние здоровья ухудшалось. Государственный университет Теннесси в Нэшвилле, штат Теннесси, рассказывает эту часть истории:

Утром 19 декабря он не проснулся в обычное время. Когда члены семьи заметили, что он спит неестественно, они попытались его разбудить. Они обнаружили, что Белл находится в ступоре и не может быть полностью разбужен. Джон-младший подошел к шкафу с лекарствами, чтобы взять отцовское лекарство, и заметил, что оно пропало, а вместо него был странный пузырек.Никто не утверждал, что заменил лекарство флаконом. В дом вызвали врача. Ведьма начала насмехаться над тем, что она поместила пузырек в аптечку и дала Беллу дозу, пока он спал. При испытании содержимого флакона на кошке было обнаружено, что он очень ядовит. Джон Белл умер 20 декабря. «Кейт» хранила молчание до похорон. После того, как могила была засыпана, ведьма запела громко и радостно. Это продолжалось до тех пор, пока все друзья и родственники не покинули место захоронения.

Колокольная ведьма покинула дом Белла в 1821 году, сказав, что вернется через семь лет. Она выполнила свое обещание и «появилась» в доме Джона Белла-младшего, где, как говорят, оставила ему пророчества о будущих событиях, включая Гражданскую войну, а также Первую и Вторую мировые войны. Призрак сказал, что он появится снова 107 лет спустя — в 1935 году — но если она это сделала, никто в Адамсе не выступил в качестве свидетеля.

Некоторые утверждают, что дух до сих пор бродит по этой местности. На территории, когда-то принадлежавшей Bells, находится пещера, которая с тех пор стала известна как The Bell Witch Cave, и многие местные жители утверждают, что видели странные привидения в пещере и в других местах на территории.

Настоящее объяснение Bell Witch

На протяжении многих лет было предложено несколько рациональных объяснений феномена «Колокольня ведьма». Они говорят, что это была мистификация, устроенная Ричардом Пауэллом, школьным учителем Бетси Белл и Джошуа Гарднер, в которого Бетси была влюблена. Похоже, Пауэлл был глубоко влюблен в молодую Бетси и готов на все, чтобы разрушить ее отношения с Гарднером. Предполагается, что с помощью различных розыгрышей, уловок и с помощью нескольких сообщников Пауэлл создал все «эффекты» призрака, чтобы отпугнуть Гарднера.

Действительно, Гарднер был мишенью для насильственных издевательств ведьмы, и в конце концов он расстался с Бетси и покинул это место. Никогда не было удовлетворительно объяснено, как Пауэлл достиг всех этих замечательных эффектов, включая парализацию фургона Эндрю Джексона. Но он все же вышел победителем. Он женился на Бетси Белл.

«Год ведьмы»: 1937 год и возвращение колокольчика

В номере журнала Tennessean от 3 января 1937 г. журналист из Нашвилла Т.Х. Александр поднял 120-летнего призрака. В своей синдицированной колонке «Я так считаю» Александр поделился поразительным фактом, который его партнер по писательству Бен Басс обнаружил во время их исследования для журнальной статьи о Bell Witch. С момента своего последнего появления столетие назад знаменитый полтергейст Теннесси был «практически уверен, что вернется на эту землю в этом хорошем 1937 году».

Иллюстрация к легенде о Колокольной ведьме (Источник: Washington C.H. Recorder-Herald, апрель 1937 г.)

Его рекорд «№ Америки».1 история о привидениях »была новинкой для своего времени. В большинстве версий легенды ведьма-колокол (широко известная как Кейт) начала мучить Джона Белла и его семью в современном Адамсе, штат Теннесси, где-то в 1817 году. После 11 лет пугающих явлений ведьма поклялась в 1828 году вернуться в 107. годы. В 1935 году. Однако, по словам Александра, призрак улетел в 1827 году и планировал вернуться 110 лет спустя. В 1937г.

Недавняя находка была сделана всего через три года после того, как правнук Джона Белла, доктор Дж.Чарльз Бейли Белл возобновил интерес публики к легенде своей публикацией 1934 года, The Bell Witch — An Early Account . Но Александр был скептиком. Позже он признался, что оживил эту историю, потому что «наслаждался хорошей историей о привидениях» и нашел их широко популярными. Несмотря на его неверие в сверхъестественное, его версия событий быстро завоевала популярность и усилила страхи Адамса.

В апреле журналист новостного синдиката Central Press сообщил от Адамса, что «многие негры и некоторые суеверные белые в этом сообществе обеспокоены предсказанным в этом году возвращением Bell Witch.Четыре месяца спустя местные жители описали серию жутких инцидентов Джеку Такеру, штатному корреспонденту телеканала Tennessean . Странные звуки из пещеры Bell Witch; таинственным образом опустошенный кукурузный мешок; отключения электроэнергии и сломанные кровати; разбросанные перья от неизвестных кур. Некоторые местные жители прямо обвинили Bell Witch; другие не хотели называть его названия из-за страха возмездия. Несколько зрителей приехали из близлежащих округов, чтобы исследовать предполагаемое привидение, в том числе фокусник из Хопкинсвилля, который планировал провести ночь в пещере с привидениями и запечатлеть привидение на пленку.К тому времени группа подростков уже заметила Bell Witch во время жаркого. Но предполагаемое привидение оказалось всего лишь камнем.

Луи Гарнизон из Адамса, Теннесси, осматривает пещеру Белл Ведьмы, чтобы обнаружить источник странных шумов.
(Источник: The Nashville Tennessean, август 1937 г.)

Пока Адамс был напуган, в Нэшвилле царил праздник. В июне радиостанция WSM в Нэшвилле транслировала «Bell Witch of Tennessee», специальную 40-минутную инсценировку, написанную энтузиастом Bell Witch Маршаллом Морганом с участием более 40 актеров и музыкантов.Александр опубликовал производство в своей колонке вместе со своей историей и историей Басса в июльском номере журнала Coronet под названием «Bell Witch — история о привидениях № 1 в Америке». Четыре месяца спустя, в ночь на Хеллоуин, The Return of the Bell Witch вышла на сцену в Театре принцесс.

«Год ведьмы», как назвал его Александр, не обошелся без недоброжелателей. Один местный житель Нашвилла предположил, что странные происшествия, о которых сообщалось в Адамсе, были результатом страха людей, а не призрака.В том же месяце внук дочери Джона Белла Бетси написал в номер Tennessean , чтобы попросить от имени своих родственников прекратить публикацию «той чуши, которую вы публикуете».

Потомок Белла в конце концов исполнил его желание. По мере того, как год подходил к концу, в газетах появлялось все меньше историй о Bell Witch. К декабрю мания Bell Witch прошла без каких-либо доказательств паранормальной активности, в результате чего один репортер предположил, что призрак «, должно быть, полностью забыл» о своем судьбоносном возвращении.Но оно вернулось если не из сверхъестественного, то из-под пера Т. Х. Александера.

Скайлер Гордон
Подготовлено 30 октября 2017 г.

Историк, потомок пересчитывает легенду о Bell Witch

1 из 6

На этой недатированной фотографии показан вход в пещеру Bell Witch в Адамсе, штат Теннеси, где, как сообщается, ведьма, которая преследовала семью Белл в течение трех-четырех лет, начиная с 1817 г. после того, как беспорядки прекратились. (Рик Перри / Теннессианец через AP)

1 из 6

На этой фотографии без даты показан вход в пещеру Белл Ведьм в Адамсе, штат Теннесси., как сообщается, где ведьма, которая преследовала семью Белл в течение трех-четырех лет, начиная с 1817 года, отступила после того, как беспорядки прекратились. (Рик Перри / Теннессианин через AP)

АДАМС, Теннесси (AP) — Легенда о Колокольной ведьме передавалась из поколения в поколение в Теннесси на протяжении более 200 лет. Сегодня история одного из самых известных привидений штата живет благодаря работам историка Bell Witch и писателя Пэта Фитцхью. И, по словам одного из потомков семьи Белл, сама ведьма остается частью жизни семьи.

Фитцхью поделился своим рассказом о легенде Bell Witch в Браунсвилле в пятницу, 26 октября, обращаясь к целой комнате верующих, скептиков и одного прямого потомка печально известного Джона Белла — Люси Белл, ныне Люси Батлер. Батлер, родившаяся и выросшая в Мемфисе, сказала, что выросла, слушая рассказы о Белл Ведьме, и хотела услышать версию легенды Фитцхью, которая так прочно вошла в историю ее семьи.

Легендарное привидение, которое с тех пор стало основой для множества телевизионных постановок, и голливудского фильма «Призраки по-американски» началось с Джона Белла в районе Ред-Ривер, штат Теннесси, который теперь называется Адамс, в 1817 году.

По сообщениям, Белл, ухаживая за своей фермой, увидел странное животное — черную собаку с головой кролика. В ближайшие недели Белл, его жена Люси и его дети начали слышать стучащие звуки снаружи своей каюты, — рассказал собравшимся Фитцхью, автор книг «Призрак колокольной ведьмы» и «Колокольная ведьма: полный отчет». Они переросли в голоса, и в конце концов сущность, которую местный проповедник назвал бы «духом», начала действовать физически, разбрасывая подушки по комнатам, дергая за детские простыни и физически нападая на Бетси Белл, дочь Джона Белла.

По словам Фитцхью, семья держала это при себе, возможно, из-за страха возмездия со стороны стойкой баптистской общины.

«Не могли бы вы позвать на помощь?» — спросил Фитцхью. «Нет, если бы вы были старейшиной баптистской церкви Ред-Ривер, всего через 125 лет после Салемских процессов над ведьмами и в пряжке на библейском поясе».

В конце концов, Джон Белл поделился своим опытом с одним из своих ближайших друзей, и они обратились за помощью к местному проповеднику. Все трое мужчин поклялись хранить в секрете, казалось бы, сверхъестественные переживания, но всего через несколько недель люди из Среднего Теннесси и южного Кентукки отправились на ферму Белла, чтобы лично увидеть дом и семью, сказал Фитцхью.И это только усугубило преследование.

«Чем больше людей пытались заговорить с этим предметом … чем больше внимания ему уделялось, тем громче он становился, как если бы он питался страхом людей», — сказал Фитцхью.

Согласно исследованию легенды Фитцхью, существо начало бить детей и сбивать с толку взрослых с большей интенсивностью. Его голос стал более чистым, местами низким и мелодичным, а иногда пронзительным визгом. И объявил о своем намерении: убить Джона Белла.

«Mr.По словам Фитцхью, Белл — плохой человек », — якобы заявила организация.

Личность сущности, которая, как сообщается, мучила семью Белл, широко оспаривается. Согласно легенде, само существо дало несколько ответов о том, кто это такое и почему преследует семью Белл.

В одном случае он утверждал, что это дух коренного американца, могила которого была разрушена одним из мальчиков Белла, сказал Фитцхью. В другое время утверждалось, что это виновата соседка семьи Белл, Кейт Баттс.Эта история прижилась, и ведьму-колоколу часто называют «Кейт».

Фитцхью сказал, что Кейт Баттс была изгоем в общине Ред-Ривер, у нее было мало денег и она выполняла большую часть тяжелого физического труда на семейной ферме за своего мужа, который был парализован в результате несчастного случая. По словам Фитцхью, у нее была привычка производить впечатление на людей, устраивать сцены и стараться быть в центре внимания.

Баттс категорически отрицал какую-либо связь с призраками, но сущность начала откликаться на имя Кейт.

Говорят, что название «Bell Witch» было придумано президентом Эндрю Джексоном после того, как он приехал в дом Bell с исследовательским визитом. Некоторые из детей Белла дрались с Джексоном, когда он был генералом, и Джексон владел землей недалеко от усадьбы Белла, сказал Фитцхью. Согласно легенде, когда Джексон и его люди прибыли на ферму Белла, лошади отказывались пересекать границу владений, пока бестелесный голос не позволил им пройти.

Существо практически отсутствовало во время визита Джексона, атаковало только одного из людей Джексона, когда он сказал, что ведьма боялась его, потому что в его пистолете была серебряная пуля, называемая «укротитель ведьм», сказал Фитцхью.

Но сам Фитцхью сказал, что не верит этой истории; По его словам, у Джексона была веская причина посетить Bells, но встреча с духом маловероятна. Фитцхью сказал, что ему еще предстоит найти какие-либо авторитетные записи о предполагаемом визите Джексона, за исключением одной оспариваемой рукописи Ричарда Уильяма Белла под названием «Наши семейные проблемы».

«Это история Bell Witch», — сказал Фитцхью. «Споры за спорами за спорами. Никогда не бывает скучно ».

Ближе к концу начального четырехлетнего испытания семьи Белл с Белл-Ведьмой Джон Белл серьезно заболел, сказал Фитцхью.

Белл, которому было около семидесяти, начал с трудом есть, утверждая, что ему было трудно глотать. По словам Фитцхью, у него были частые приступы, которые, вероятно, сегодня можно было бы классифицировать как судороги. Он считает, что Белл на самом деле страдал расстройством центральной нервной системы. Согласно легенде, ведьма смеялась над несчастьями Белла.

«Существо по прозвищу Кейт было весьма индивидуальным, — сказал Фитцхью. «Хотя большую часть времени она говорила некрасиво и ругалась, иногда она смеялась, и обычно это было над чьими-то несчастьями.

Джон Белл умер в 1820 году в возрасте 70 лет. Легенда гласит, что сын Джона Белла, Джон Белл-младший, нашел яд рядом с его кроватью. Считается, что Bell Witch отравила Белла и, как сообщается, смеялась и пела на его смертном одре и во время его похорон, сказал Фитцхью.

Призраки утихли после смерти Джона Белла, пока сущность не обратила свое внимание на Бетси, которая была недавно помолвлена ​​с человеком по имени Джошуа Гарденер. Проделки ведьмы в конце концов убедили Бетси разорвать помолвку с Гарденером, который позже переехал в Западный Теннесси.

Он стал шерифом округа и мировым судьей в районе округа Генри и оказался в округе Уикли, где он и его брат начали строительство железной дороги, сказал Фитцхью. Он умер богатым в возрасте 84 лет.

Колокольня на время исчезла, прежде чем вернулась, чтобы сказать, что вернется через семь лет, сказал Фитцхью. Когда она вернулась к Джону Беллу-младшему в 1828 году, она, как говорят, три ночи говорила с ним о прошлом, настоящем и будущем. Затем она сказала, что вернется к самому прямому потомку Джона Белла за 107 лет, в 1935 году.Но никаких сказок, начиная с 1935 года и далее, не существует как часть оригинальной легенды.

«Некоторые говорят, что она вернулась, но большинство людей говорят, что она никогда не покидала это место», — сказал Фитцхью. «Она всегда была и всегда будет, и там всегда что-то происходит».

Люси (Белл) Батлер является прямым потомком Джона Белла-младшего, названного в честь жены Джона Белла, Люси. Люси Белл якобы была одной из трех человек, которые действительно нравились ведьме. Батлер сказал, что истории о ведьме были частью ее детства.

«Это было довольно интересно, потому что кое-что действительно происходило, и мы, естественно, поворачивались и говорили:« О, Колокольня ведьма сделала это », — сказал Батлер.

Батлер сказала, что она считает, что ведьма не ограничивается пределами фермы семьи Белл в Адамсе, но следует за своей семьей, куда бы они ни пошли.

Она сказала, что она и ее дочь Дженнифер видели черную собаку в оригинальной легенде, и когда Дженнифер росла, они часто видели хихикающую девочку, бегающую по их дому по ночам.

«Я подумал, что это могла быть Колокольная ведьма … это было бы ее сладкой стороной», — сказал Батлер. По словам Батлера, маленькая девочка играла с игрушками Дженнифер, и семейная собака не боялась ее. «Она осталась, она выходила ночью, и она была мила и хихикала. (Она) будет присматривать за Дженнифер », — сказала она.

Не все в семье Батлер верили в ведьму или хотели поговорить о легенде. Батлер сказал, что ее дед, методистский проповедник, не позволил произнести ни слова о Кейт в его присутствии.Но Батлер сказала, что она думает, что это могло быть из-за негативного опыта, который он мог испытать с этим существом.

«Я могу встретиться с плохими людьми в моей семье и увидеть, что произошло и почему, а затем я увижу хорошее», — сказал Батлер. «Потому что Колокольня, Кейт, как бы вы ее ни называли, у нее действительно была хорошая сторона … по отношению к людям, которые ей нравились».

Батлер сказал, что сущности не нравился ее отец, приятный на вид актер из Мемфиса, который предположительно имел отношение к мафии Флориды.Батлер вспоминает один случай, который произошел, когда она была ребенком, незадолго до того, как ее отец собирался провести собрание в их доме. Отец Батлера купил стереосистему, что было большой роскошью в 1960-х годах. Батлер сказала, что она спустилась вниз и обнаружила, что ее гостиная заполнена тысячами сверчков, марширующих в сторону музыкальной комнаты, где они залезли в стереосистему и разрушили ее.

«Я думаю, она наказала людей, которых нужно было наказать», — сказал Батлер. «Но я думаю, что она также позаботилась о тех, которые ей нравились.

Муж Батлера, Ларри Батлер, сначала скептически отнесся к этой истории. Фактически, он даже поехал на ферму Белла с Библией в руке, чтобы противостоять предполагаемой ведьме в пещере на территории. Пещера была закрыта.

«Я рад, что это было так», — сказал Ларри.

Он вспоминает один странный инцидент, свидетелем которого он стал, когда был один в квартире Люси. Он сказал, что украшения, которые Люси повесила в своей спальне, начали трястись, поэтому он исследовал, может ли вентиляционное отверстие вызывать движение.Ничего не найдя, он удалился в гостиную. Кисточка, свисающая с лампы, начала быстро вращаться по кругу, сказал Ларри.

«Я сказал, вот и все», — вспоминал он. «В субботу утром, днем, я вышел. (Люси) была уплачена арендная плата за весь месяц, (но) я перевезла их оттуда. Это меня напугало ».

По их словам, ни Ларри, ни Люси с тех пор ничего не испытали. Люси считает себя набожной верующей в Бога и молится каждое утро, но она сказала, что это не значит, что она не может поверить в то, что Колокольня ведьма все еще существует.

«Наверное, многие в нее не верят, и это нормально», — сказала Люси. «У каждого свое личное мнение. Я просто верю в это … Я уверен, что рассказы, которые я слышал в детстве, помогли, но я многое видел. Случилось все. Я был здесь.»

___

Информация от: The Jackson Sun, http://www.jacksonsun.com

Версия истории о привидениях для публикации на Хэллоуин

Николь Гартон | Теннесси

Легенда о колокольчике

Легенда о колокольчике передавалась в Теннесси уже 200 лет.Потомки говорят, что ведьма все еще здесь.

Кассандра Стивенсон, Джексон Сан

Примечание редактора: Эта версия истории о привидениях, написанная Николь Гартон, была первоначально опубликована в The Tennessean 22 октября 2001 года. Мы представляем ее для всех, кто ищет испугаться местной легенды.

Что-то пыталось проникнуть внутрь.

Спящая под одеялом в 1817 году, Бетси Белл проснулась в темноте от звука. Стук в дверь.

Но там никого не было.

Ночь за ночью стучали в двери, хлопали окна и хлопали крыльями по крыше. Отец и братья Бетси осматривали дом, но в лунном свете, освещавшем их бревенчатую хижину, они ничего не нашли.

Шли дни, звуки становились все громче и частее, пока они не сотрясали хижину со своей силой.

Может быть, они были вызваны землетрясениями, подумал отец Бетси. Но никто из соседей не пострадал.

Может быть, это дело рук негодяев до зла, подумал он. Но виновника поймать не удалось.

Однажды ночью в комнате Бетси раздался царапающий звук, словно когти царапали пол.

Он попал внутрь.

Каждую ночь после этого шум не давал 12-летней Бетси и остальным членам ее семьи спать и бояться. Он перемещался по дому, становясь все хуже и хуже.

«Наконец, когда мы будем искать крысу в нашей комнате, такой же шум появится в комнате сестры Элизабет, потревожив ее и разбудив всю семью», — писал младший брат Бетси, Ричард Уильямс Белл, годы спустя.

Однажды ночью, когда Бетси свернулась под одеялом, одеяло соскользнуло, как будто кто-то их тянул. Она могла слышать звуки причмокивания губ, глотания и удушья.

Вскоре у членов семьи стали регулярно срывать одеяла. Когда Бетси и ее братья пытались вернуть их, невидимая рука шлепала их. Он также начал их щипать, бить и тянуть за волосы.

Семье наконец пришлось признать правду: у них был призрак.

Затем призрак заговорил.Голос смеялся, пел, проклинал и иногда читал молитвы и проповеди. Похоже, духу нравилась мать Бетси, Люси, но он ненавидел ее отца, Джона.

Призрак, похоже, тоже ненавидел Бетси и особенно оскорблял ее. Мало того, что девушку били до тех пор, пока не появились рубцы, у нее начались приступы обморока.

Бетси начинала тяжело дышать. Иногда она закрывала глаза и лежала как мертвая, задерживая дыхание на целую минуту. Тогда заклинания пройдут, и с ней все будет в порядке.

Когда Бетси почувствовала, что больше не может выносить, родители отправили ее в дом друга переночевать. В свою первую ночь вдали от дома Бетси ужинала со своей лучшей подругой. Они немного поговорили, а затем отправились спать.

Они только что прижались под одеялом, когда в дверь спальни раздался стук. Затем дверь распахнулась, и порыв ветра задул свечи. Покрывало было сорвано с кровати. Девочки вскочили, чтобы закрыть дверь, и обнаружили, что она никогда не открывалась.

Люди обвиняли Бетси в том, что она выдумала призрака и сама создала эти звуки с помощью чревовещания или заставила свой голос звучать так, как будто он исходил откуда-то еще. Но вскоре привидения переросли все, что могла произвести 12-летняя девочка.

Когда из-за странного нервного состояния Джон Белл не мог жевать или глотать, он обвинил в этом призрака. Он знал, что не может больше хранить семейную тайну.

БОЛЬШЕ: 5 фактов, которые нужно знать о Колокольной ведьме Адамса

Как только стало известно, обеспокоенные друзья и любопытные незнакомцы посетили Колокольню, чтобы послушать разглагольствования и бреда призрака, который стал известен как Колокольная ведьма.

Ведьма мучила не только Бетси, но и Джона Белла. Дух насмехался над ним и угрожал. Он все больше и больше страдал от заклинаний и искажений лица, которые заставляли его лечь в постель.