Степь — это распахнутый настежь мир

Наверное, правильнее всего этот материал начать со стихов Петра Вяземского и Ивана Бунина. Эти строки о том, что я почувствовал, когда познакомился с академиком Чибилёвым и той наукой, которой он предан и которой посвятил свою жизнь. Итак, Петр Вяземский:

Бесконечная Россия

Словно вечность на земле!

Едешь, едешь, едешь, едешь,

Дни и версты нипочем!

Тонут время и пространство

В необъятности твоей.

И об этой «необъятности» известно было мало, пока не появился молодой ученый Чибилёв. Именно благодаря его настойчивости удалось «лирику» степей воссоединить с «физикой».

Вспоминается горячая дискуссия начала шестидесятых годов прошлого столетия: «физики» или «лирики»? Тогда прозвучало почти оскорбительное: «Что-то нынче физики в почете, что-то лирики в загоне». А молодой ученый постарался их поставить рядом, наравне, потому что без поэзии наука о степи теряет свою душу, а, значит, и неповторимость.

Об этом как всегда точно и образно написал Иван Бунин:

Но я люблю, кочующие птицы,

Родные степи. Бедные селенья —

Моя отчизна; я вернулся к ней,

Усталый от скитаний одиноких,

И понял красоту в ее печали

И счастие — в печальной красоте.

«История наших степей печальная и прекрасна, потому что в ней отразилось бытие наших предков, да и нас самих», — сказал в своей Демидовской лекции академик Чибилёв.

Промолчать, конечно же, он не мог — слишком уж «болезненна» та область науки, которую он представляет. Это география и биология, охрана среды и сохранение природы, короче говоря — наша жизнь.

Кстати, финиш дискуссии «физиков» и «лириков» в 2020 году стал своеобразным: самая престижная в научной среде Демидовская премия была вручена физику Ю. Ц. Оганесяну за открытие нового элемента, который пополнил Менделеевскую таблицу, и двум «лирикам» — академикам В. В. Рожнову и А. А. Чибилёву.

Мысли вслух. «На огромном степном пространстве разворачивались многочисленные баталии, оказавшие большое влияние на ход истории. Из беспокойных степных просторов исходили угрозы для оседлых цивилизаций, которые с целью защиты воздвигли различные заградительные сооружения, защитные линии, стены, рвы, которые могут сегодня идентифицироваться как внешние границы Степной Евразии. Это и Великая Китайская стена на восточной оконечности степей, Римская стена или Сарматский Вал в Сербии и Венгрии, многочисленные валы (Троянов, Змиев валы и др.) в Румынии и Галиции на западе Степного пояса. От беспокойного степного мира пыталось отгородиться и Русское государство, создав Тульские Засеки, Татарский Вал между Тамбовом и Липецком, Белгородскую защитную черту, а затем — Петров Вал между Волгой и Доном, Закамский Вал в Заволжье, Вал Перовского в Зауралье и другие. Аналогичную роль выполняла Дербентская Стена, воздвигнутая Сасанидами в 6 веке н. э. для закрытия Каспийского прохода. Следов подобных сооружений намного больше, чем мы думаем».

Демидовскую лекцию, произнесенную перед студентами и преподавателями Уральского университета, Александр Александрович начал так:

— Слово «заповедный» не имеет аналогов в других языках. Есть понятия «парки», «природные памятники». В 1895 году В. В. Докучаев впервые ввел понятие «заповедник» как участок природы. И он обратил внимание именно на степи, которые больше всего пострадали уже к тому времени от деятельности человека. Заповедные дело переживало разные эпохи; от идеи Докучаева, через проект 46 заповедников, выбранных Семеновым-Тян-Шанским в России, через воздание частного заповедника на юге Украины — Аскании-Нова, наконец, к государственному Ильменскому заповеднику. И вот 1933-й год: первый съезд по охране природы, на котором провозглашается лозунг: «Надо сорвать фетиш с неприкосновенности природы и заселить ее полезными растениями». Одновременно создается Главприрода, которой предстоит защищать как раз то, что надлежит «преобразовать». Вот так, с одной стороны — «покорение» природы, с другой — ее сохранение. Это борьба. И она продолжается до сегодняшнего дня. Борьба между «покорителями» и «защитниками» природы…

В нашей беседе академик замечает:

— Питер — это окно в Европу, а Оренбург — это ворота России в Азию. Но если там море, то у нас степь.

Как появился Институт степи

— Красиво звучит и … убедительно!

— Животные, в том числе и из Красной книги, нуждаются в своем доме. Какие-то из них приспосабливаются к новым условиям, когда они изменяются, но есть и такие, которые погибают. И их, конечно же, большинство. Итак, нужны «острова выживания», которые должны быть рядом с человеком. Одно из величайших достижений Академии наук — это создание системы заповедников. 5 мая 2020 года исполнилось 100 со дня создания первого национального заповедника — Ильменского. Заповедник появился на Урале не случайно — именно этот район России во многом определяет ее судьбу и развитие. И естественно, что придя к руководству Уральского Отделения Академии наук СССР, академик Геннадий Андреевич Месяц, хотя и физик по жизни, выступил активно за создания специального института, который занимался бы исследованиям природных ресурсов Урала, не только его недр, но и природной среды. Так появился Институт степи, которым мне посчастливилось руководить с момента его рождения.

— Почему именно степь привлекла внимание, а не горы, к примеру, или вулканы?

— В ХХ веке в Советском Союзе мы практически лишились степей. Сначала в Европейской части страны, а затем и на Востоке. То нефть добывали, то газ, то различные полезные ископаемые… И не задумывались совершенно о том, что губим степи. У нас было порядка 200 исследовательских институтов, а степями занимались в основном институты, связанные с нефтью, или с сельским хозяйством. Наш институт возник как своеобразный протест против наступления на степь — это уникального природного образования.

— И еще, наверное, потомку, что вы родились и выросли в степи, не так ли?

— Конечно. После войны появились грандиозные проекты так называемого «преобразования природы». Это освоение новых земель, целина, мелиорация и так далее. По сути дела шло планомерное уничтожение степей. И когда появилась «Красная книга», то оказалось, что исчезает множество видов. А это индикатор состояния природной среды. То есть становится понятным, насколько она пригодна для жизни.

— То есть и освоение целины способствовало появлению вашего института?

— Это своеобразная реакция на происходящее в степной зоне. На Урале поняли, что нужно создавать специальный институт, где изучались именно эти проблемы. И второе: заповедники.

— Что вы имеете в виду?

— В Советском Союзе было 200 заповедников. Они создавались в труднодоступных местах — в горной местности, в пустыне, в таежных районах. И ни одного заповедника в степях! Эталоны степной природы не сохранялись, хотя идея заповедников в свое время родилась именно в степи. Более сто лет назад легендарный Докучаев обратил внимание на то, что изменяется степная природа. Он попытался в 1892-м году создать степные станции, чтобы изучать механизм образования чернозема. Как известно, это самые продуктивные почвы, которые обеспечивают нашу продовольственную безопасность. К сожалению, ему это сделать не удалось. Были небольшие степные участки на Украине, где велись исследования, но это лишь эпизоды… Мы же повели масштабные работы — создали не один заповедник, а сразу четыре!

— То есть это своеобразные спасательные работы?

— Конечно. Мы постарались сохранить то, что еще осталось от степи. И теперь мы изучаем, как человеческая цивилизация воздействует на почву, растения, ландшафт, природную среду. С одной стороны наш Институт занимается изучением степных ландшафтов — а они очень разнообразные! — а с другой — выработка таких технологий, чтобы сохранить природную среду, в которой человеку было бы жить комфортно.

Мысли вслух. «Северные и южные границы степного типа ландшафта определяют, в первую очередь, климатические факторы, конкретно — показатели водно-теплового режима. Эти показатели классически проявляют себя на равнинах. При этом любая возвышенность или низкогорье в пределах широтного пояса степей (Донецкий кряж, Приволжская возвышенность, Казахский мелкосопочник и др.) приводят к формированию лесостепных островов и полуостровов, которые вдаются далеко на юг в пределы зоны. И, напротив, низменные равнины Приаралья, Прикаспия, Причерноморья, сложенные морскими аккумулятивными отложениями, способствуют продвижению на север пустынно-степных ландшафтов. На природные различия, обусловленные высотно-геоморфологическими и литологическими факторами, накладывается общее нарастание континентальности климата с запада на восток. В этих условиях формируется удивительно разнообразный облик ландшафтов Степной Евразии, которая, наряду с классическими плакорными степями, вмещает в себя островные степные боры и степные дубравы, березово-осиновые колки, байрачные леса, степные озера и соры, степные и облесенные холмогорья и низкогорья, пустынно-степные каменистые плоскогорья и, наконец, поймы больших и средних рек с интразональными лесами и лугами».

— Значит, степей у нас очень много?

— Степной пояс очень протяженный — порядка восьми с половиной тысяч километров: от Австрии до Китая. Что характерно для него? Открытый характер, хотя лесов в степи тоже много. Сейчас говорят о природно-похожих технологиях, так вот в степи их бесконечное количество — ищи, познавай, изучай и применяй!

— Это и послужило одной из причин образования института?

— Наш институт появился в те годы, когда институты закрывались. Однако руководители Академии и академик Месяц прекрасно понимали, сколь важны работы по степи для страны. И потому они поддержали инициативу группы исследователей, которую я возглавлял. Так появился единственный на Урале институт географического профиля, хотя, подчеркиваю, шли трудные 90-е годы. Постепенно наш институт стал единственным в Евразии по изучению степей, и он признан во всем мире.

Природу нужно защищать от Министерства природных ресурсов

— У вас страсть к созданию заповедников. Мне кажется, что они всегда у нас были на особом положении…

— Нет, это не так. Вокруг них всегда шла ожесточенная борьба. В 1951-м году территория заповедников сокращается в 11 раз! Многие из них закрываются, площади других сокращаются, ликвидируется Главное управление по заповедникам. Кстати, до нынешнего дня оно так и не восстановлено. И позже идет борьба вокруг заповедников. Они то открываются, то закрываются — все зависит от того, как власть использует их. Часто для того, чтобы «залатать дыры в бюджете». Это прежде всего связано с лесным богатством.

— А каково положение сейчас? Не с лесами — они ведь нещадно вырубаются, а с заповедниками?

— В Российской Федерации действует 108 государственных заповедника и 63 национальных парка. Любопытно, что сейчас заповедники находятся в Министерстве природных ресурсов. То есть в том самом ведомстве, которое командует нефтью, газом, различными месторождениями… Как раз от деятельности этого министерства и нужно защищать природу!

— Мы живем в парадоксальное время…

— Всего один пример. «Бузулукский бор». Уникальное природное образование — лес на границе степи. Но там нашли нефть, и, конечно же, заповедник был закрыт. Однако во время добычи нефти произошло несколько крупных аварий — работы пришлось прекратить. Защитники природы добились того, чтобы здесь организовать природный парк, открыть его для туристов. Наконец, это удалось сделать. Заповедник организовать уже было нельзя, так как природные ландшафты после нефтяников перестали существовать в своем первозданном виде. Итак, создан парк. И вдруг мы узнаем, что начинается тендер по добыче нефти. Где? Конечно же, в «Бузулукском бору»! Ну что к этому можно добавить!?

Мысли вслух. «На протяжении почти двадцати веков — от государственных образований скифов до Ногайской Орды — Великая степь испытала на себе мощное воздействие сменявших друг друга степных империй, которые определили тот облик евразийской степи, который застали естествоиспытатели 18-19 веков и первые переселенцы из европейских губерний России. Кочевое и полукочевое скотоводство, доминировавшее в открытых ландшафтах степных империй, являлось интегрирующим фактором для равнинных экосистем. Численность и состав скота, в свою очередь, регулировались сезонными колебаниями погоды, джутами и другими стихийными бедствиями.

На равнинных пространствах Европы, Казахстана, Сибири в течение многих веков скотоводы-кочевники не только подходили вплотную к полосе мелколиственных и широколиственных лесов, но и имели в южной ее части свои летние кочевья, истребляли леса и способствовали продвижению степной растительности далеко на север. Известно, например, что половецкие кочевья были под Харьковом и Воронежем и даже до реки Оки близ Рязани. До полосы южной лесостепи паслись стада кочевников.

В сухие годы южные форпосты лесной растительности наполнялись сотнями тысяч голов скота, что ослабляло биологические позиции леса. Скот, вытаптывая луговую растительность, приносил с собой семена степных злаков, приспособившихся к вытаптыванию. Луговая растительность уступала место степной — происходил процесс остепнения лугов, их «отипчакования». Типчак — типичный злак южных степей, устойчивый к вытаптыванию, продвигался все дальше на север».

— И что же делать?

— Есть несколько направлений, которые нужно четко разделить, — отвечает ученый. — Одно из них — использование природных ресурсов для экономики. Понятно, что она не может развиваться без вмешательства человека в среду обитания. Это понятно и объяснимо.

Но одновременно мы должны заботиться и о том, чтобы сохранить природную среду для научных исследований, для изучения ее, для познания законов ее развития. Без этого человечество не может развиваться и жить, так как надо знать и понимать, откуда мы родом и какими нитями связаны с окружающим миром. Это «острова первозданной природы». Не следует забывать слов Энгельса, что «человек — это часть природы».

Академик Чибилёв затронул главную особенность нашего времени — то особое внимание, которое нынче уделяется экологии. Наука эта пока довольно неопределенная, в ней множество направлений, но мы будем пользоваться теми понятиями, которые ввел в наш обиход великий В. И. Вернадский, то есть речь идет о ноосфере.

Я считаю, что академик Чибилёв — один из его Учеников, а не только сторонник его идей. Последователей, как известно, множество, а вот тех, кто воплощает идеи Вернадского в жизнь, то есть «учеников», по пальцам можно пересчитать. Впрочем, это мое личное мнение…

Рекомендации ученых не нужны чиновникам

Я поинтересовался у ученого:

— Насколько результаты ваших исследований востребованы сегодня?

— Это большая проблема. И наш бизнес, и наша региональная власть живет только сегодняшним днем, не заботясь о будущем. Нет и преемственности власти. Она часто меняется. Приходит новый руководитель со своей командой, и все начинает сначала. Я это испытываю на своем опыте — ведь у нас власть менялась уже девять раз! И все приходилось начинать буквально с «нуля». Нет стратегии развития региона по нарастающей. Мы разрабатываем сейчас природно-экологический каркас развития региона, который предусматривает и водный баланс, и использование почв, и сохранение природной среды. Нам приходится каждый раз убеждать новые власти, что это необходимо делать. К сожалению, наши рекомендации чаще всего лежат в сейфах, не внедряются. Рекомендации ученых нынче не нужны чиновникам, и это прискорбно.

— Ваши надежды не оправдываются?

— Чтобы исследовать, нужны эталоны в виде станций, заповедников. До 2013 года был приток молодых, так как и квартиры можно было получать, и зарплаты были достойные. А с тех пор финансирование не увеличивалось, да и мы стали старше. Когда институт создавался, мне было 28 лет, и такие же молодыми были сотрудники. А сейчас средний возраст уже около сорока. Нет аспирантуры, хуже с приборной базой. В общем, не развиваемся, а в лучшем случае застыли на одном уровне.

— А как же так называемая «реформа науки»?

— Реформа продолжается. Нет уверенности в будущем. Институты начали объединять в центры, причем не по тематике, а по месту расположения. Делается все чисто механически. Наш Институт оказался вместе с медиками. Существуют, конечно, междисциплинарные проекты. К примеру, математики или физики помогают медикам, но это скорее исключение, чем правило. А в реформе пытаются чиновники соединить несоединимое. Мы сейчас входим в Оренбургский федеральный центр, то есть обезличены. С трудом сохраняем бренд «Институт степи», который получил мировое признание. С каждым годом делать это становится все труднее. И второе: институты оторвали от Академии наук. На мой взгляд, это большая ошибка, которая ведет к деградации фундаментальной науки, которой так славна была наша страна.

Степь (повесть) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

«Степь. Исто́рия одно́й пое́здки» — повесть Антона Павловича Чехова, написанная в 1888 году.

В основу повести легли впечатления автора от поездки по Приазовью весной 1887 года; брат писателя, Александр, называл эту вещь автобиографической^[1].

Впервые опубликована в журнале «Северный вестник», 1888, № 3 (цензурой разрешено 25 февраля), стр. 75—167.

Сюжет

По сюжету повести дядя Иван Иванович, везёт своего малолетнего племянника Егорушку учиться в гимназию. Их сопровождает добрый, но практичный священник, настоятель местной церкви. Племянник грустен оттого, что покинул родной дом. По дороге он встречает много новых людей, включая красивую графиню Драницкую, обозчиков, семейство униженных евреев, богатого купца Варламова.

Автор увлечённо описывает степные пейзажи. В письме Д. В. Григоровичу Чехов выражал надежду, что «повестушка… раскроет глаза моим сверстникам и покажет им, какое богатство, какие залежи красоты остаются пока еще нетронутыми и как ещё не тесно русскому художнику».

Персонажи

• Иван Иванович Кузьмичёв — купец.
• отец Христофор Сирийский («маленький длинноволосый старичок») — настоятель N-ской церкви.
• мальчик Егорушка — девяти лет, послан матерью, Ольгой Ивановной, вдовой коллежского секретаря и родной сестрой Кузьмичёва, поступать в гимназию.
• Дениска — кучер.
• Варламов — пожилой купец, деловой и властный.
• Моисей Моисеич — еврей, хозяин постоялого двора.
• Соломон — брат Моисей Моисеича.
• графиня Драницкая — красивая, благородная, богатая женщина, которую, как говорит Кузьмичёв, «обирает» какой-то поляк Казимир Михайлыч: «…молодая да глупая. В голове ветер так и ходит».
• Пантелей — старообрядец, он ест отдельно ото всех кипарисовой ложкой с крестиком на черенке и пьёт воду из лампадки, рассказывает страшные непридуманные истории.
• Емельян — бывший певчий, который простудился во время купания в Донце и не может больше петь.
• Дымов — молодой неженатый парень, который от скуки не знает, куда себя девать.
• Вася — бывший рабочий спичечной фабрики; обладает острым зрением; имеет распухший красный подбородок.
• Кирюха — простой мужик.
• Настасья Петровна Тоскунова — подруга Егорушкиной матери; у неё Егорушку оставляют жить отец Христофор и Иван Иванович.

Приём публикой

Именно эта повесть принесла молодому писателю первое признание, став его дебютом в «большой литературе». Автор сообщал родственникам о реакции знакомых литераторов: «Первым прочёл Суворин и забыл выпить чашку чаю. При мне Анна Ивановна меняла её три раза. Увлёкся старичина. Петерсен ходит на голове от восторга». В. П. Буренин увидел в повести прямое продолжение традиций Тургенева и Толстого. Д. Мирский считал «Степь» центральным произведением второго периода чеховского творчества, когда вместо крохотных рассказов он стал писать длинные повести для «толстых» журналов^[2]:

В ней нет замечательной архитектуры ранних рассказов — это лирическая поэма, но поэма, сделанная из материала банальной, скучной и сумеречной жизни. Длинное, монотонное, бессобытийное путешествие мальчика по бесконечной степи от родной деревни до далёкого города растягивается на сто страниц, превращаясь в тоскливую, мелодичную и скучную колыбельную.

В своей массе журнальные критики не смогли оценить художественного новаторства Чехова. Автора упрекали в безыдейности и бессобытийности, в упоении мелочами быта, которые тормозят повествование и делают из повести произведение по преимуществу этнографическое^[1]. Для своего собрания сочинений Чехов значительно переработал изначальный текст повести.

Экранизация

Примечания

Ссылки

• Текст повести, на основе издания: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. АН СССР. Институт мировой литературы им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982 гг.

«Степь» Чехова: краткое содержание повести

Чехов — русский талантливый писатель — никогда не стремился дать ответы читающей публике, а считал, что роль автора заключается в том, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.

Об авторе

Антон Павлович Чехов родился в 1860 году в городе Таганрог Ростовской области. Чехов написал множество невероятных произведений: рассказов, повестей, пьес и т.д. Сегодня Антона Павловича Чехова считают одним из самых величайших писателей мира «большой литературы».

Следует отметить, что знаменитый русский писатель успешно совмещал писательскую деятельность с врачебной. Практически всю свою жизнь Чехов лечил людей. Сам автор любил говорить, что медицину он считает своей законной супругой, а литература для него — любовница, от связи с которой он не может отказаться.

Антона Павловича можно назвать «новатором» в литературе: в своих произведениях он создавал уникальные ходы, которые в значительной мере повлияли на произведения будущих писателей.

Наверное, нет такого человека, который не читал бы ни одного произведения этого талантливого писателя. Одним из таких произведений является повесть А. П. Чехова «Степь». Анализ повести позволяет выявить некоторые новаторские «ходы» писателя.

Автор любил отпускать свои мысли и записывать этот «нескончаемый поток сознания». «Степь» Чехова, краткое содержание которой приводится в данной статье, отражает один из известных приемов Чехова — его умение уйти от ответа в произведении: автор считал, что писатель не должен отвечать на вопросы, а должен задавать их, тем самым заставляя читателей задуматься о важных жизненных вещах.

Повесть «Степь» Чехова: краткое содержание

«Степь» (Чехов Антон Павлович) — это произведение, которое стало дебютом писателя в литературе. Именно оно принесло тогда еще молодому Антону Павловичу Чехову первое признание критиков его как состоявшегося автора. Современники автора писали, что прорыв, который он совершил, станет началом новой жизни автора, в которой все то и дело будут говорить: «Смотрите! Это — тот самый А. П. Чехов!» «Степь», краткое содержание которой приводится в данной статье, трогает читателя не действом. Повесть трогает читателя другим. Здесь приводится трогательное описание русской природы и руссского человека (коим был и А. П. Чехов). Степь (краткое содержание повести представлено ниже) автор описывает с особым благоговением, с особенной любовью. Эту любовь читатель видит на лице героя повести Егорушки, который букально чувствует каждый шолох веточки, каждый взмах крыла пролетающей птицы… Все то, что чувствовал Чехов А. П. «Степь», краткое содержание по главам которой сегодня легко можно найти при желании, необходимо читать в оригинале. Только так можно понять и прочувствовать произведение.

«Степь» Чехова: краткое содержание истории путешествия настоятеля церкви, купца и его племянника

На старой бричке из уездного города N отправились Иван Иванович Кузьмичёв вместе с о. Христофором, настоятелем церкви в данной губернии, который был невысокого роста с длинными волосами 80-ти лет от роду. В путь они собрались для того, чтобы продать шерсть. С ними в дорогу отправился племянник Кузьмичёва, его звали Егорушка. Это был мальчик 9 лет, совсем еще ребенок. Его мать, сестра Ивана Ивановича, Ольга Ивановна, вдова коллежского секретаря, настояла на том, чтобы её сын поступил в гимназию в другом, более масштабном городе и стал образованным человеком. Перед путниками открывается вид на город и церковь, в которую Егор ходил вместе с матерью на службу. Мальчик очень расстроен, он не хочет уезжать. Отец Христофор решил поддержать ребёнка, вспоминая свою юность и ученье, он был достаточно образованным человеком с хорошими задатками, у него была отменная память, прочитав несколько раз текст, он уже знал его наизусть, хорошо знал языки, историю, арифметику. Но родители не поддержали его стремление учиться дальше, поэтому о. Христофор ученье дальше продолжать отказался. А у Егорушки ещё вся жизнь впереди, и ученье пойдет ему на пользу. Кузьмичёв же, наоборот, считает прихоть сестры необоснованной, ведь племянника он мог научить своему делу и без образования.

В гостях у помещика Варламова

Кузьмичёв и о. Христофор стремятся догнать самого богатого и наиболее влиятельного в уезде помещика Варламова. Для временного ночлега путники остановились в скромном жилище Моисея Моисеича, еврея по национальности. Он старается угодить гостям в максимальной степени, даже Егорушке достался пряник. В доме Моисея Моисеича кроме его семьи (жены и детей) проживает его брат Соломон. Гордый человек, на которого деньги и положение в обществе не оказывают ни малейшего влияния. Отец Христофор, с вою очередь, жалеет молодого человека, Кузьмичев же относится к нему презрительно, а родной брат не понимает его.

Появление графини Драницкой

Гости (Иван Иванович и о. Христофор) решили пересчитать деньги во время чаепития. В это время постоялый двор посетила знатная особа, графиня Драницкая. Иван Иванович считает ее довольно глупой особой, у которой только ветер в голове. Не считает странным то, что поляк Казимир Михайлыч всячески намеревается обвести ее вокруг пальца.

Знакомство Егорушки с новыми людьми

После Кузьмичев и отец Христофор отправляются в путь, решив оставить Егорушку с другими обозчиками в надежде догнать их позже.

В пути Егорушка знакомится с разными людьми, у него складывается о них свое особое впечатление. Со стариком Пантелеем, у которого часто болят ноги, он имеет привычку пить воду из лампадки; Емельяном, относительно спокойным человеком; молодым парнем по фамилии Дымов, отец часто посылает его с обозом, чтобы тот не был уж слишком избалован; Васей, некогда имевшим прекрасный голос, к сожалению, из-за болезни связок так, как раньше, петь он больше не мог; Кирюхой – молодым человеком, не имеющим практически никаких особенностей. Всех этих людей объединяет одно – они когда-то жили намного лучше, боязнь бедности принудила их идти работать в обоз.

Описание русской степи

Особое внимание автор повести уделяет живописной природе русской степи, достаточно красочно описывая ее. Егорушка по мере путешествия как будто с новой, совершенно незнакомой ему стороны узнает русский народ. Даже он, в силу своего ещё маленького возраста понимает, что рассказы Пантелея о его, якобы, жизни на севере России и старой работе кучера более похожи на выдумку, чем на правду. Вася, парень, обладающий соколиным зрением, видит степь намного шире, чем остальные люди. Мимо него ничего не ускользает, он наблюдает поведение животных, в естественной среде их обитания. Он обладает некоторыми «звериными качествами», и многие сочтут его не похожим на большинство людей. Кроме Пантелея, Егорушка побаивается практически всех мужиков, а особенно Дымова, который невыносимо страдает от избытка сил и убивает ни в чем не повинного ужа.

Болезнь Егорушки

В дороге путников настиг сильный дождь с грозой, вследствие этого Егорушка заболел. Приехав в город, о. Христофор проявляет истинную заботу к мальчику, стараясь улучшить его общее состояние. В то время как родной дядя мальчика Кузьмичев считает это ещё одной проблемой. Его голова забита другим, он жалеет о том, что продал дома шерсть не так выгодно, как это удалось сделать недавно. О. Христофор вместе с Иваном Ивановичем продали свой товар по достаточно высокой цене. В свою очередь об о. Христофоре можно сказать, что он выступает самым гармоничным героем повести, в котором материальные ценности стоят ниже любви к Богу и стремления к знаниям.

В гостях у Тоскуновой

Дом близкой приятельницы матери мальчика, Тоскуновой Настасьи Петровны, выступает его следующим пристанищем на время учебы в гимназии. Женщина живет там со своей внучкой. Интерьер квартиры достаточно прост, радует глаз множество свежих цветов, и повсюду видны образа. Кузьмичев Иван Иванович справился со всеми возложенными на него делами. Документы в гимназию поданы, скоро начнутся экзамены на поступление, и для совсем еще юного Егорушки также начнется новая, не знакомая для него дорога в неизведанный мир. Каждый из взрослых, Кузьмичев и о. Христофор, выделили своему подопечному гривенник и оставили его впредь на попечительство Тоскуновой. Мальчик как будто предчувствует то, что встреча с этими людьми в его жизни не повторится. Он не может понять причину своей грусти: все, что пришлось пережить в дни его детства, теперь останется в далеком прошлом.

Для него теперь открывается дверь в совершенно другой, не знакомый ему мир. Каким он будет, никому не известно. Мальчик сильно расплакался, сидя на лавочке, таким образом словно «встречая» все то новое, что ждет его впереди.

Резюмируя статью «»Степь» Чехова: краткое содержание повести», хочется отметить, что каждый, кто уважает творчество автора, должен прочесть данную повесть в оригинале. Не зря все-таки современники автора высоко оценили сие произведение. Действительно, «Степь» Чехова в кратком изложении никоим образом не передает все те ощущения, которые получает читатель при погружении в оригинальный вариант повести.

«Степь» краткое содержание для читательского дневника по сказке Чехова (3 класс) – чему учит, сюжет

«Степь» – история о девятилетнем мальчике, который покинул отчий дом и вместе с дядей отправился в город навстречу новой жизни.

Краткое содержание «Степь» для читательского дневника

ФИО автора: Чехов Антон Павлович

Название: Степь

Число страниц: 144. Чехов Антон Павлович. «Степь». Издательство «ИЦ Москвоведение». 2012 год

Жанр: Повесть

Год написания: 1888 год

Главные герои

Егорушка – девятилетний мальчик, робкий, наблюдательный, которого оторвали от родного дома и отправили учиться в гимназию.

Иван Иваныч Кузьмичов – дядя Егорушки, зажиточный купец, дельный, прагматичный человек.

Христофор Сирийский – священнослужитель, добродушный, мудрый старичок.

Настасья Петровна Тоскунова – приятельница матери Егорушки, согласившаяся приютить у себя мальчика на время учебы.

Сюжет

Ранним июльским утром купец Иван Иваныч Кузьмичов и священник отец Христофор Сирийский отправились на бричке в дальний путь, продавать шерсть в городе. Вместе с ними поехал и малолетний племянник купца, Егорушка. Его мать попросила брата пристроить мальчика в гимназию.

Егорушке, не привыкшему к чужим людям и чужим местам, было очень грустно покидать отчий дом. Священник пытался приободрить мальчика, рассказывая о пользе обучения, однако его дядя был иного мнения – он считал, что племянника можно было бы пристроить на хлебное место и без образования.

По дороге Егорушка видел много новых и удивительных вещей, например, железную дорогу. Также мальчик знакомился с разными людьми, слушал их истории из жизни. Большое впечатление произвела на него семья евреев, красавица-графиня Дарницкая, счастливый молодой мужчина, женившийся по любви.

По прибытии в город и совершении сделки Кузьмичов отвел племянника к Настасье Петровне Тоскуновой. Это была хорошая знакомая матери Егорушки, у которой мальчику придется жить во время учебы в гимназии. Женщина согласилась приютить у себя Егорушку, но без особой радости.

Иван Иваныч уехал домой, и мальчику показалось, что вместе с ним навсегда распрощалась его прежняя жизнь.

План пересказа

1. Купец Кузьмичов отправляется в город.
2. Вместе с дядей в город едет и Егорушка.
3. Время поступать в гимназию.
4. Тяжелое расставание с домом.
5. Знакомство с разными людьми.
6. Город.
7. Здравствуй, новая жизнь.

Главная мысль

Показать красоту и многообразие мира глазами ребенка.

Чему учит

Учит быть смелым, решительным, любознательным, быть открытым всему новому. Учит тому, что знания имеют большое значение для каждого человека.

Отзыв

Егорушке было очень тяжело расставаться с семьей, родными местами, но рано или поздно расставание все равно бы произошло. Так мальчик, наблюдая по дороге за разными людьми и слушая их истории, приобрел большой опыт. Он понял, что мир велик, и от самого человека зависит, какой будет его судьба.

Рисунок-иллюстрация к повести Степь.

Пословицы

• Всякому своя дорога.
• Век живи — век учись.
• Знание лучше богатства.
• Домашние мысли в дорогу не годятся.
• Дорогу осилит идущий.

Что понравилось

Понравилось, как священник Христофор рассказывал мальчике о том, как важно получить образование. Он жалел, что сам в свое время не выучился, хотя был от природы очень способным.

Рейтинг читательского дневника

Средняя оценка: 4.6. Всего получено оценок: 22.

Казахстанская степь (сочинение)

Один мой хороший знакомый пригласил погостить у него и увидеть казахскую степь. Не буду скрывать, дорогу я перенес тяжело, но по приезду на место, усталость, как рукой сняло. Передо мной распахнулась огромнейшая равнина, поросшая травой. И ни одного деревца. За всю жизнь я не видел такого пейзажа, поскольку все время обитал в маленькой деревеньке. Вся ширь степная была покрыта ковром удивительных растений, с которыми я знакомился в разных книгах. Товарищ, который здесь проживал, увлекательно рассказывал о типчаке, тонконоге, ковыле, овсеце и мятлике. Благодаря необыкновенной прогулке-экскурсии, я почерпнул много полезных новых знаний. Не скрою, это было впечатляющее зрелище, которое меня до глубины души взволновало. Были слышны разнообразные голоса птиц. Жизнь текла своей чредой. Немного погодя я узнал, что у степи есть название – Ишимская. В ней были маленькие озера и речушки, пересыхающие в летнюю пору. При виде таких безграничных далей человек начинает чувствовать себя свободным. И над всем этим открытым пространством высится ясное небо. Создается ощущение бесконечного горизонта, который смотрит на тебя с удивительной картины известного художника. Так я вначале воспринял степь Казахстана. Сытно поужинав и предавшись безмятежному сну, я захотел посмотреть, каков же рассвет в этом необыкновенном месте. Забыть такое просто невозможно. Тишина. И только потрескивание кузнечиков было слышно в траве. Диск луны тенью лег на равнину. В городе такой большой луны не увидишь. Впечатляет до мурашек. Свет этого желтого огромного диска постепенно уносил звезды за линию горизонта. Травы слегка тронул ветерок, и до меня донесся их душистый аромат, поднимающийся вверх от земли. Небо неспешно затянула бледность, и начало светать. Ночь, вместе с душистой тишиной, удалялась. По степи разлились трели проснувшихся птиц, зарождая невидимую звенящую жизнь. Вот–вот, еще чуть-чуть, — и выкатится диск солнца. Вроде бы уже и рассвело, да вот главное никак не появлялось. Я боялся пропустить появление солнца. Благодаря легкой прохладе, сон улетучился, поэтому я был готов лицезреть момент, который в своей деревне даже не рискнул бы ожидать с таким нетерпением. Время настало. На горизонте показался тяжелый огромный диск солнца. Он выкатывался медленно и величественно. Благодаря его животворному свету степь стала золотым широким блюдом. Долго я еще не смогу забыть это бесподобное зрелище. Пришло время, и я засобирался домой. В деревне меня ждали родители и друзья, которым мне очень хотелось рассказать о том, что видел. Красивая степная природа, широкое раздолье сильно впечатлили меня, застряв в моей памяти. Казахстан – потрясающая страна. Раздолье, чистый свежий воздух, разнообразие флоры и фауны делают пребывание там памятным. Одно дело, когда ты рассматриваешь иллюстрации в книге, и совсем другое – увидеть собственными глазами. Широкая привольная степь не забывается никогда.

История одной песни. Степь да степь кругом — Жизнь — театр

Время шло. Традиционный жанр “ямщицкого романса” – жалобы влюбленного ямщика – осложнялся, обретал характер все более и более трагический. Стоит сопоставить с “Тройкой” Федора Глинки стихотворение крестьянского поэта Ивана Захаровича Сурикова.

Степь да степь кругом,
Путь далек лежит,
В той степи глухой
Умирал ямщик…

Если вспомнить судьбу Макарова, станет понятно, что стихотворный рассказ Сурикова взят из самой жизни.

Песню на суриковские слова написал С.П.Садовский. Интересно, что других изданных песен у этого композитора нет: “Степь да степь кругом” – единственное зарегистрированное его произведение.

Согласитесь, что текст песни «Степь да степь кругом» вряд ли смог бы написать тот, кому не довелось жить во времена вековой давности. И это соответствует действительности. Стихотворные строки о замерзающем в глухой степи ямщике были написаны в 1869 году Иваном Суриковым, человеком, познавшим на себе все тяготы жития крепостных крестьян царской России.
Как удалось этим стихам пережить столь долгие годы и не затеряться во времена войн и революций – загадка из загадок. Но то, что песню с текстом, в основе которого лежит стихотворение Сурикова «В степи», поют по сей день при застольях по любому случаю – факт неопровержимый!

Предлагаю вам ознакомиться с текстом, который наиболее близок к строкам, написанным Иваном Захаровичем в семидесятые годы девятнадцатого столетия.

Вот оригинальное стихотворение:

В степи

Кони мчат-несут.
Степь всё вдаль бежит;
Вьюга снежная
На степи гудит.

Снег да снег кругом;
Сердце грусть берёт;
Про моздокскую
Степь ямщик поёт…

Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик;

Как в последний свой
Передсмертный час
Он товарищу
Отдавал приказ:

«Вижу, смерть меня
Здесь, в степи, сразит, —
Не попомни, друг,
Злых моих обид.

Злых моих обид
Да и глупостей,
Неразумных слов,
Прежней грубости.

Схорони меня
Здесь, в степи глухой;
Вороных коней
Отведи домой.

Отведи домой,
Сдай их батюшке;
Отнеси поклон
Старой матушке.

Молодой жене
Ты скажи, друг мой,
Чтоб меня она
Не ждала домой…

Кстати, ей ещё
Не забудь сказать:
Тяжело вдовой
Мне её кидать!

Передай словцо
Ей прощальное
И отдай кольцо
Обручальное.

Пусть о мне она
Не печалится;
С тем, кто по сердцу,
Обвенчается!»

Замолчал ямщик,
Слеза катится…
Да в степи глухой
Вьюга плачется.

Голосит она,
В степи стон стоит,
Та же песня в ней
Ямщика звучит:

«Как простор степной
Широко-велик;
Как в степи глухой
Умирал ямщик».

Слова песни «Степь да степь кругом»

Кони мчат-несут, степь всё вдаль бежит,
Вьюга снежная во степи гудит.
Снег да снег кругом, сердце грусть берет;
Про Моздокскую степь ямщик поет…

Как простор степной широко-велик,
Как в степи глухой умирал ямщик.
Как в последний свой передсмертный час
Он товарищу отдавал наказ:

«Вижу, смерть меня здесь, в степи, сразит, —
Не попомни, друг, злых моих обид.
Злых моих обид, да и глупостей,
Неразумных слов, прежней грубости.

Схорони меня здесь, в степи глухой,
Вороных коней отведи домой.
Отведи домой, сдай их батюшке,
Отнеси поклон старой матушке.

Молодой жене ты скажи, друг мой,
Чтоб меня она не ждала домой…
Кстати, ей еще не забудь сказать:
Тяжело вдовой мне ее кидать!

Передай словцо ей прощальное
И отдай кольцо обручальное.
Пусть о мне она не печалится —
С тем, кто по сердцу, обвенчается!»

Замолчал ямщик, слеза катится…
А в степи глухой вьюга плачется.
Голосит она, в степи стон стоит,
Та же песня в ней ямщика звучит.

Иван Захарович Суриков (1841-1880) — русский поэт-самоучка, представитель «крестьянского» направления в русской литературе. Многие его стихи стали народными песнями: «Рябина» («Что шумишь, качаясь»), «В степи» («Степь да степь кругом»), «Сиротой я росла…» и другие. На слова Сурикова писали музыку такие знаменитые композиторы, как А. Бородин, Н. Римский-Корсаков, А. Даргомыжский, П. Чайковский.
Иван Суриков родился (25 марта) 6 апреля 1841 года в деревне Новоселово Ярославской губернии в семье крестьянина, служившего приказчиком в Москве, а затем открывшего там собственную лавку. Детство Иван провел в деревне, о чем сохранил самые светлые воспоминания.
В 1849 году вместе с матерью Суриков переехал в Москву к отцу и вскоре был отдан для обучения грамоте к двум пожилым сестрам из разорившейся купеческой семьи. Одна из них ввела Ивана в область жития святых, а другая приобщила к стихам поэтов-песенников — И. Дмитриева, Н. Цыганова, А. Мерзлякова. Так в мироощущении будущего поэта народное творчество прочно сплелось с христианскими мотивами, что стало началом его стихотворчества.
Увлечение Ивана вызвало неудовольствие его отца, и как только сын подрос, он поставил его себе в помощники. Несмотря на строгости, в свободные от работы минуты Суриков продолжал много читать и уже во второй половине 1850-х годов начал писать собственные стихи. Однако они не сохранились — автор уничтожил их. Но затем последовал целый ряд стихов и пьес.
В 1862 году Суриков познакомился с поэтом А. Плещеевым, который весьма высоко оценил его произведения, способствовал формированию поэтического таланта юноши, а также помог ему опубликовать стихи в журнале «Развлечение», после чего последовали публикации в других изданиях.
Хотя успех и окрылил Сурикова, тем не менее, он стал строже относиться к своим произведениям и все более совершенствовался в форме, много времени посвящая сочинительству. В середине 1860-х годов он даже ушел из отцовской лавки, чтобы жить самостоятельно. Ему пришлось работать переписчиком бумаг, типографским наборщиком, торговать углем и железом. Однако вскоре он был вынужден вернуться к отцу, чтобы снова заняться торговлей.
Несмотря на житейские трудности, Суриков продолжал много писать, его стихи стали печататься в известных крупных журналах «Дело» и «Вестник Европы», в 1871 году вышел первый собственный поэтический сборник поэта. Затем он выпустил еще два сборника стихов (1875, 1877), в 1875 году его избрали членом «Общества любителей российской словесности».
Все поэтическое творчество Сурикова, неразрывно связанное с традициями русской литературы и фольклора, некоторыми сторонами перекликающееся с поэзией А. Кольцова, Т. Шевченко, Н. Некрасова, И. Никитина, ярко отражает собственную жизнь поэта, полную лишений и страданий. Все пережитое им он сумел выразить в простых, прочувствованных стихах, отличающихся лиричностью и мелодичностью. Основные темы его поэзии — жизнь крестьянства, городской бедноты, их изнурительный труд, картины природы.
Среди известных стихов поэта, в которых изображается жизнь простых людей, –—«Умирающая швейка», «Тихо тощая лошадка», «Доля бедняка», «Что не жгучая крапивушка», «Два образа», «В могиле», «Косари», «Нужда», «В остроге» и многие другие. Особое место в его творчестве занимают стихи о детях и прекрасные картины русской природы («В воздухе смолкает», «От деревьев тени», «Сон и пробуждение», «У могилы матери», «Зима», «Ночью» и другие).
В произведениях Сурикова на исторические темы ярко сказалась связь его поэзии с фольклором. Он написал ряд былин, сказаний («Малороссийская песня», «Два образа», «Садко», «Богатырская жена») и поэм на сюжеты русской истории («Василько», «Канут Великий», «Казнь Стеньки Разина» и другие).
После выхода сборников стихов к Сурикову пришла известность, расширился круг его литературных знакомств, и вскоре вокруг него сложился кружок писателей-самоучек — литературных сил из народа. По инициативе Ивана Захаровича был подготовлен коллективный сборник их произведений – «Рассвет» (1872). Впоследствии группа этих писателей объединилась в «Суриковский литературно-музыкальный кружок» (существовавший до 1917 года).
Но годы житейских мытарств, полуголодного существования и крайне неблагоприятные условия работы весьма подорвали здоровье поэта и привели его к туберкулезу. Ему не помогло пребывание в лечебных курортах на востоке России в 1878-79 годах, болезнь прогрессировала.
Иван Захарович был женат на М. Ермаковой, с которой обвенчался в 1860 году и жил счастливо до конца жизни.
Умер поэт Иван Захарович Суриков (24 апреля) 6 мая 1880 года в Москве в бедности, был похоронен на Пятницком кладбище.

Конечно же, за столь продолжительный период своего существования, строки, написанные Суриковым, претерпели значительное изменение и сегодня текст песни «Степь, да степь кругом» исполняется по-разному.

Хор Перересвет

Хор донских казаков

Иван Ребров

Иван Скобцев

Хор Сретенского монастыря

Лидия Русланова

Людмила Зыкина

 

Мухамет Шаяхметов «История казахского кочевника при Сталине»

Если вы какое-то время следили за моим блогом, то, возможно, знаете, что я родом из Казахстана . И чем старше я становлюсь, тем больше интересуюсь историей своего народа. Что касается истории, я думаю, что большинство из нас хочет выйти за рамки фактов и цифр. То же самое и с историей моего народа. Я хочу узнать об их культуре, философии, а также об исторических событиях, которые сформировали казахстанский народ таким, какой он есть сегодня.

Чтобы по-настоящему понять историю Казахстана, вы должны знать историю Советского Союза и ту роль, которую коммунизм сыграл в повседневной жизни людей.

В истории нашего народа есть глава, столь же неизученная, сколь и трагическая . Это годы общенационального голода, поразившего Казахстан в начале 1930-х годов и уменьшившего наше этническое население (примерно) на тридцать процентов. Этот голод был почти неизбежным результатом насильственной коллективизации и массовой конфискации скота казахов коммунистами.Геноцид голода по-прежнему остается в тени мировой истории, и лишь горстка энтузиастов-ученых исследует его причины и последствия.

Парадоксально, но эта трагедия и очень близка мне, и одновременно очень далека . Например, моего дедушку выгнали из колледжа, потому что его отец был «кулаком», а моя бабушка выросла в приюте, где детям приходилось драться друг с другом за последний кусок хлеба. Их истории всегда были частью разговоров в нашей семье, и я вырос, зная о борьбе, которую пережили мои бабушка и дедушка в юности.Однако я никогда не переводил их личные истории в более масштабное историческое повествование. Я был слишком молод, чтобы видеть большую картину и полностью осознавать, что мои бабушка и дедушка жили историей, о которой сегодня говорят историки.

И теперь, когда я читаю о насильственной коллективизации и голоде, очень интересно наконец поместить рассказы моих бабушек и дедушек в этот большой исторический контекст.

Тем не менее, мои пробелы в знаниях об этой части истории довольно велики, и, читая мемуары Шаяхметова, я надеялся восполнить некоторые из этих пробелов.

Как я и ожидал, «Тихую степь» было нелегко читать . Шаяхметов не приукрашивает действительность. Он рассказывает о тех временах, когда преследования и незаконные аресты происходили повседневно. Время, когда власти тысячами конфисковали скот у людей только для того, чтобы зарезать животных и позволить им гнить на жарком степном солнце. Время, когда на обочинах дорог находили раздутые тела голодных людей, потому что их родственники были слишком слабы, чтобы их хоронить.

«Из товарных вагонов вышли не люди, а ходячие скелеты.Кожа на их лицах выглядела так, как будто она была растянута, а затем плотно прилипла к их голым черепам (…) Их руки выглядели неестественно длинными, а глаза запавшие и ужасно безжизненные, как у овец. Они с трудом могли стоять, не говоря уже о том, чтобы идти, и все спотыкались и падали (…) По большей части они ничего не говорили, только обменивались несколькими короткими фразами очень приглушенными голосами «.

Кроме трагического и душераздирающие части, «Тихая степь» — очень богатая книга .Это термин, который я использую здесь — богатый. Понимаете, я ожидал мемуаров. Личный рассказ о семейной трагедии с того дня, когда отца Шаяхметова объявили «классовым врагом» и приговорили к тюремному заключению, до того времени, когда его мать наконец смогла перестать нормировать микроскопические запасы еды между оставшимися в живых членами семьи. И эта книга меня удивила, потому что это гораздо больше, чем «просто» мемуары.

Кочевая культура

Для тех, кто интересуется древним образом жизни, который почти исчез сегодня (за исключением небольшого кочевого населения в Монголии), автор дает неоценимое представление об истории и повседневной жизни казахских кочевников.На протяжении всей книги, а особенно в начале, Шаяхметов щедро делится со своей аудиторией всем — от мельчайших лакомых кусочков о традициях и обычаях нашего народа до их веры и философии. Он часто размышляет о менталитете наших людей и пытается объяснить, почему они так поступили с притеснением и голодом.

А для того, кто совсем не знаком с обычаями и традициями своего народа (если кто-то действительно ваш), эта книга служит окном в ушедшую эпоху, ключом к лучшему пониманию своего народа и его менталитета.

История

Шаяхметов знает свою историю, и его книга наполнена фактами (а иногда даже цифрами), которые помещают его собственный опыт в более широкий исторический контекст. Мне нравится, как он может время от времени останавливаться и объяснять своей аудитории, почему произошли определенные события и почему наши люди так на них отреагировали. И что он может быть объективным в том, что для него очень личное. В его аргументах нет покровительственного отношения или даже малейшего намека на национализм.Напротив, он с удовольствием рассказывает обо всех случаях, когда его семье помогали люди разных национальностей и слоев общества.

«Я пишу мемуары для подрастающего поколения, чтобы дать им некоторое представление о том, на что были похожи жизни их бабушек и дедушек, и что они пережили в определенный период истории нашей страны. Для них важно осознать: Кроме того, люди могут пройти через любые испытания, если они упорствуют и имеют некоторое представление о том, чего они хотят достичь в жизни.»

Мемуары
Эта книга является личной, честной и душераздирающей. Шаяхметов обнажает свою душу в этой книге, подробно рассказывая о испытаниях и борьбе, с которыми он и его семья столкнулись в годы коллективизации и голода. В наши дни трудно понять, как человек мог пережить столько трагедий, лишений и — осмелюсь сказать — столько приключений, прежде чем ему исполнится двадцать.Шаяхметовы были одной из сотен тысяч казахстанских семей, которые пострадали. оскорбления, унижения и лишения со стороны коммунистической партии и ее агентов.Вот почему , рассказывая историю своей семьи, он говорит от лица всей страны .

Когда закончился голод и юный Шаяхметов смог окончить школу, началась Вторая мировая война, и его призвали в армию. Об этом и говорится в последней части книги — о его жизни во время войны. Каким бы увлекательным и эмоциональным ни был этот эпизод, он кажется немного неуместным в этой книге. Я думаю, было бы лучше, если бы он написал отдельную книгу о своем военном опыте.

Итак, в основном, что делает автор, он сплетает все эти различные элементы вместе в богатое и связное повествование, которое не только проливает свет на одну из самых тревожных частей нашей истории, но и помогает нам лучше понять казахский язык. культура и менталитет народа.

Я могу быть полным циником, когда пишу это, но эту книгу часто читают как историческую фантастику. Это похоже на приключение . И я считаю это комплиментом, потому что, как бы глупо это ни звучало, я думаю, что это свидетельство таланта автора рассказывать истории.

Я очень благодарен Шаяхметову за написание этой книги. Он оказал миру большую услугу, рассказав историю почти забытой трагедии. Более того, он дал уникальный взгляд на почти вымерший образ жизни.

И я не могу закончить этот обзор, не поблагодарив Яна Батлера за отличный перевод.

.

Татарская степь. Автор Дино Буццати.

Пойнел буйо, бенче-нессуно ловеда, соррид.

Ho semper odiato entrare nel personale quando scrivo una Recensione. Qui però va fatta una doverosa premessa. Fino a qualche mese fa io ero ingarbugliato nella mia regular quotidiana e non osavo fare mezzo passo avanti per timore che, una volta spezzata, mi ritrovassi sperduto. Quando ho fatto questo passo, esattamente verso la fine dello scorso novembre, ho scoperto che cambiare è обязательно.È необходимость тарифа una scelta. Anche se può essere sbaglia

Poi nel buio, benché nessuno lo veda, sorride.

Ho semper odiato entrare nel personale quando scrivo una Recensione. Qui però va fatta una doverosa premessa. Fino a qualche mese fa io ero ingarbugliato nella mia regular quotidiana e non osavo fare mezzo passo avanti per timore che, una volta spezzata, mi ritrovassi sperduto. Quando ho fatto questo passo, esattamente verso la fine dello scorso novembre, ho scoperto che cambiare è обязательно.È необходимость тарифа una scelta. Anche se può essere sbagliata. Ma Quella Scelta — это символ, значительный, что вы не видите, что это macchina, который созрел в pappagallo ogni movimento e ogni parola che prevede un детерминированный стиль жизни. Quella Scelta — это темп, который вам нравится, если вы играете в кости: tu esisti.

Ecco, io credo che se avessi letto questo libro un paio d’anni fa — e l’avessi capito — magari avrei fatto prima quel passo. Magari non avrei perso così tanto tempo.

В реальной жизни Джованни Дрого был во мне, потому что пришел сюда во всех, персино и более интрапендентных.
Ma chi è Giovanni Drogo?

Uno stupido?
Un eroe?
Уно удачно?

Джованни Дрого — человек. Настоящий ужасный персонаж, потому что он настоящий англоязычный. Эта книга веро и нои ло саппиамо, негарло сареббе бесполезно. Il tempo passa per tutti, giovani e anziani, e col tempo si consumano le events. […] una giornata identityica all’altra, ripetendosi all’infinito, come soldato che segni il passo. Eppure il tempo soffiava; senza curarsi degli uomini passava su e giù per il mondo mortificando le cose belle; e nessuno riusciva a sfuggirgli, nemmeno i bambini appena nati, ancora sprovvisti di nome. Agghiaccante pensare che proprio nessuno è al riparo dallo scorrere del tempo. Non siamo immortali. О agiamo adesso, o un giorno, anche se vorremo agire, sarà ormai troppo tardi.

Тровато ирреально, все три истории. Una narrazione ricca e una buona dos di poesia hanno reso farraginosa la lettura in parecchi punti, ma il risultato final è eccezionale. Drogo, arrivato al termine della sua vita, nel momento in cui accade l’evento, che attde da semper, deve lasciare il mondo.La speranza del libro si концентрируется на всех последних страницах, nell’affrontare la morte con dignità, senza disperarsi perché l’esistenza è andata sprecata inutilmente. Nella sua ultima ora, Drogo si è aperto uno spiraglio di luce. E lui sa Quant’è difficile andarsene quando si è soli: A poco a poco la fiducia si affievoliva. Сложный код написан в единственном экземпляре, который является единственным, и не может быть написан на одном языке. Proprio in quel tempo Drogo si accorse come gli uomini, per quanto Possano volersi bene, rimangano semper lontani; Che se uno soffre, il dolore è completetamente suo, nessun altro può prenderne su di sé una minima parte; Che se uno soffre, gli altri per questo non sentono male, anche se l’amore è grande, e questo provoca la solitudine della vita. Anche il fatto che i giovani non si rendano conto di cosa vale la loro età è fondamentale. Drogocontina a ripetersi, per ben quattro anni, che di tempo per tornare a casa ne ha, che è ancora giovane, ha tutta la vita davanti. Giovanni aspetta paziente la sua ora che non è mai venuta, non pensa che il futuro si è terribilmente accorciato, non è più come una volta quando il tem avvenire gli poteva sembrare un periodo immenso, una ricchezza che il futuro si è terribilmente accorciato, non è pi ,

Credetemi quando dico che le parole di questo libro danno fastidio. Ognuno ogni tanto pensa che la vita sia monotona e Che i piccoli momenti che la costituiscono si ripetano incessantemente. E non è forse vero che abbiamo una paura del diavoloa a interrompere tutto questo buttare via la vita, gli anni, i mesi, le settimane, i giorni, le ore, i minuti? Non ci diciamo forse che a volte un istante solo vale tutta la vita. Sarebbe ora di chiedersi il perché. Ed è così semplice. Abbiamo paura a cambiare.È normale. Ma è una paura così grande che ci paralizza e a volte ce la teniamo, gettando l’esistenza al vento.

Il tempo intanto correva, il suo battito silnzioso scandisce semper pi excitoso la vita, non ci si può fermare neanche un attimo, neppure per un’occhiata indietro. «Ферма, ферма!» si vorrebbe gridare, ma si capisce ch’è inutile. Tutto fugge via, gli uomini, le stagioni, le nubi; e non serve aggrapparsi all pietre, resistere in cima a qualche scoglio, le dita stanche si aprono, le braccia si afflosciano inerti, si è trascinati ancora nel fiume, che pare lento ma non si ferma mai. Questo fiume che parento e non si ferma mai mette un’ansia incredibile. Viene voglia di correre fuori на urlare: io voglio vivere. Eppure rimandiamo semper a domani, ed è questo rimandare a domani che ogni volta ci frega, ci bastona. Invece di fermare il rimandare, andiamo a curare la ferita, ben consapevoli che non sarà l’ultima.

Di Giovanni Drogo c’è però da dire che ha fatto il suo tentativo. Ha provato a ritornare indietro, ma era già troppo tardi. Una volta i suoi passi la raggiungevano nel sonno come un richiamo stabilito.Tutti gli altri rumori della notte, anche se molto più forti, non bastavano a svegliarla, né i carri giù nella strada, né il pianto di un bambino, né gli ululati dei cani, né le civette, né l’imposta che sbatte, né l’imposta che sbatte, né il vento dentro le gronde, né la pioggia o lo scricchiolare dei mobili. Soltanto il passo di lui la svegliava, non perché fosse rumoroso (Джованни анци андава в пунта ди пьеди). Nessuna speciale ragione, soltanto che lui era il suo figliuolo. Quattro anni di attesa sono bastati perché la madre di Drogo non lo riconsocesse più, perché un cambiamento si insinuasse in suo figlio senza che lui avesse potuto un giorno porvi rimedio.

Tirando le somme: se noi non andiamo a cercarci quello che vogliamo, pretendiamo forse che questo qualcosa venga da noi per un fortuito caso? Легенда, которая видна в поговорке Maometto e la montagna è ridicola. Disse Ortiz: «Io all volte penso: noi desideriamo la guerra, aspettiamo l’occasione buona, ce la prendiamo con la sfortuna, perché non successde mai niente. […] ». Esatto. Le cose belle non ci verranno mai incontro. Noi potremo lamentarci Finché vorremo, potremo pretendere per non so quale ragione, che stare fermi e aspettare sia la cosa migliore.Però così perderemo соло темп. E potremmo perderne troppo.

Аллора, не видя взгляда, что за плату за проезд л’авокато дель диаволо ди Баззати и зрелые, приходят под мантрой, которая является либро, содержащим должное слово англо-истинного истинного существа. Sapete benissimo voi se siete capacity o meno di mettervi in ​​gioco. E potrete detectre di consguenza.

.

Отслеживание того, как одомашнивание лошадей превратило Евразийскую степь в шоссе

Увеличить / Лошади в казахской степи.

Евразийская степь — от неандертальцев до людей-охотников-собирателей и конной орды Чингисхана — издавна была перекрестком человечества. И за последние 5000 лет или около того одомашненные лошади сформировали то, как люди перемещались, жили и доминировали на этих обширных пастбищах, простирающихся от Венгрии и Румынии до Северо-Восточного Китая.Палеогеномное исследование добавляет новые доказательства к спорам о том, где люди впервые приручили лошадей, а связанное с ним исследование показывает влияние верховой езды на заселение степей.

Первые имеющиеся у нас свидетельства об одомашнивании лошадей происходят из стоянки под названием Ботай в Северном Казахстане, где археологи обнаружили свидетельства доения, загонов и использования упряжи. Но до сих пор ведутся споры о том, начали ли охотники-собиратели в Ботайском районе приручать лошадей, которых раньше они добывали для мяса, чтобы доить и ездить на них.Возможно, они учились у пастухов на западе, например, у людей, чьи могилы были найдены в Хвалынске примерно от 7 150 до 5 930 лет назад.

Чтобы получить лучшую картину, эволюционный генетик из Копенгагенского университета Эске Виллерслев и его коллеги исследовали предков 74 человек, которые жили в евразийской степи с 11000 лет назад до средневековья. Среди прочего, они хотели узнать, не скрещивались ли ботайцы с ямными, пастырскими потомками хвалынцев.Если бы это было так, это было бы ключом к разгадке того, что ботай достаточно взаимодействовал с ямной, чтобы, возможно, обмениваться культурными идеями, а также генами.

Очко для охотников-собирателей

Согласно геномам, полученным из костей трех скелетов медного века из Ботая, скелета раннего бронзового века из стоянки Ямная в Казахстане и 70 других наборов останков, эти две группы не имели общих предков, по крайней мере, 15000 лет назад во время Палеолит. Геномы Ямной в исследовании показали признаки как европейских, так и кавказских предков охотников-собирателей, но геномы Ботая не показали никаких следов кавказского происхождения.Вместо этого они несли генетическую подпись древних восточноазиатских популяций, чего не было у ямных и их хвалынских предков.

Согласно исследованию, между двумя группами почти не было потока генов. Это означает, что ямная не скрещивалась с ботайцами, когда миграция прошла через Центральную степь. Конечно, это не исключает других видов культурного взаимодействия, но археологические данные о степях бронзового века, похоже, также не имеют большого следа влияния Ямной.

Еще одно доказательство исходит, так сказать, прямо изо рта лошади. Исследование, опубликованное в апрельском выпуске журнала Science антропологом из Копенгагенского университета Шарлин Гауниц и ее коллегами, показывает, что лошади, кости которых археологи нашли в Ботае, не были родственниками лошадей, останки которых были обнаружены на более поздних стоянках Ямной.

«Вместе эти новые факты указывают на то, что люди ботай приручили свои собственные популяции диких лошадей, и, кроме того, они не торговали животными и, по-видимому, даже не крали животных из стад ямных лошадей», — сказал археолог из Хартвикского колледжа Дэвид Энтони, специализирующийся на истории приручения лошади.

Добыча?

Виллерслев и его коллеги предполагают, что лошади пошли по «жертвенному пути» к приручению, как северные олени в Северной Европе. В какой-то момент местные охотники-собиратели поняли, что лошадей, на которых они охотились ради мяса, тоже можно доить и даже ездить верхом. Это делает лошадей, а также собак и северных оленей редкими примерами животных, прирученных охотниками-собирателями, а не более оседлыми фермерами.

Но есть морщинка; Ботайские лошади не являются предками современных лошадей.Виллерслев и его коллеги предполагают, что одомашнивание лошадей могло возникнуть отдельно в двух местах, хотя мы еще не уверены, где может быть это второе место; никаких археологических свидетельств обнаружено не было.

Антоний предлагает район вокруг Хвалынска, юго-западнее Уральских гор и значительно западнее Ботая. Там лошади были найдены в качестве жертвоприношений в человеческих могилах и рядом с ними, наряду со скотом и овцами. Никаких диких животных, таких как олени, в этих захоронениях не было. Лошади также часто встречаются в декоративных костяных пластинах и каменных головах булав, найденных в окрестностях.Важно отметить, что эти места датируются 6500 лет назад, примерно на тысячу лет раньше, чем признаки приручения на Ботайском полуострове.

Ничто из этого не является прямым доказательством приручения, как загоны и признаки износа удила на зубах лошадей, найденные в Ботайском местечке, но Энтони утверждает, что это показатель того, что отношение людей к лошадям начало меняться. Основываясь на своих геномных данных о лошадях, Гауниц подсчитал, что родословная современных лошадей составляет от 4500 до 5000 лет, что совпадает с распространением народа Ямной.

«Тогда идея домашних лошадей распространилась на восток, но не настоящих животных», — сказал Энтони. «В конце концов, полезность верховой езды стала очевидна для ботайцев, они приручили свое собственное дикое стадо и приняли новую экономику. Это был путь к одомашниванию на местном уровне, но с стимулом со стороны Запада, где верховая езда была развита первой ».

Но археологи еще не нашли прямых доказательств, подтверждающих эту модель, и генетические данные Виллерслева и его коллег определенно вызывают сомнения в том, насколько интенсивно культурный обмен происходил между Ямной и Ботайским.Эти дебаты, вероятно, останутся неразрешенными, пока не появятся новые доказательства.

Увеличить / Стоя на стременах, монгольский солдат мог стрелять даже при отступлении. В то время это была революционная тактика ведения боя.

Превращение степи в шоссе

Но если лошадей приручили на тысячу лет раньше в предгорьях Урала, их влияние в степи не ощущалось примерно до того времени, когда они были приручены в Ботай. Вплоть до конца медного века, около 5000 лет назад, генетические записи показывают, что Центральная степь была довольно стабильной (в отличие от Европы, которая была одним большим оттоком миграций и смены населения).Но где-то на пороге бронзового века все изменилось.

Виллерслев и его коллеги нанесли на карту эти изменения во втором исследовании с участием геномов из 304 наборов останков, взятых из мест по всей Евразийской степи.

«Лошадь изменила мир людей за очень короткое время», — сказал Виллерслев. Домашние лошади позволяли гораздо быстрее пересекать обширные просторы степи, а также помогали степным пастырским сообществам расти и расширяться.Внезапно в начале бронзового века люди начали массово передвигаться по лугам. Бронзовый век был началом времен культур конных воинов, которые большинство людей представляют, когда думают о евразийской степи: скифов, гуннов и монгольской орды Чингисхана.

«Я думаю, что это самый экстремальный пример из когда-либо описанных с точки зрения одной популяции, заменяющей друг друга за очень короткий период времени, и я думаю, что действительно важно, что это результат приручения лошади», — сказал Виллерслев. ,«Эта степь похожа на невысокий луг, на некоторых участках очень ровный, так что это вроде огромного шоссе, но у вас еще нет машины. И вдруг вы получаете эту машину — а это, по сути, лошадь — и тогда все просто сходит с ума ».

Оборот населения

Скифская культура, конфедерация верховых племен, говорящих на иранских индоевропейских языках, доминировала в Западной степи с 2800 до примерно 2200 лет назад. Скифские стоянки от одного конца степи до другого, кажется, отражают единую культуру, но недавно расшифрованные геномы людей, похороненных там, показывают, что сами скифы были довольно генетически разнообразными.В западной части степи люди, как правило, имели больше предков из евразийских групп; дальше на восток преобладали азиатские корни.

«Позже, в эпоху поздней бронзы, у вас есть изобретение колесницы со спицами, которая соединяет Южную Азию с Европой и устанавливает эти огромные торговые пути, и именно это превращает степи в подобие шоссе», — сказал палеогенетик Датского музея естествознания Питер де Баррос Дамгаард, — а затем на южной окраине проходит Торговый путь шелка.”

К 2200 годам назад культура хунну распространилась на запад из Восточной степи, поглотив и вытеснив скифов и другие популяции, с которыми они столкнулись. Сюнну превратились в Империю гуннов, просуществовавшую до 500-х годов нашей эры. Вместо этого новые волны миграции и завоеваний, скрещивания и замены прокатились на запад по степи. Самыми известными, конечно же, являются монголы 1100-х и 1200-х годов нашей эры, сначала правившие Чингисханом, но было несколько меньших волн других групп.

«По мере того, как мы приближаемся к средневековью, у вас есть эти империи и ханства, которые постоянно меняются, потому что это такое интересное место, чтобы доминировать, поэтому эти группы приходят, захватывая мир на пару сотен лет, пока они не терпят поражение от другой наступающей группы », — сказал Дамгаард.

Эти движения сформировали современную демографию Европы, Анатолии и Юго-Западной Азии. Чтобы реконструировать этот процесс, его команда объединила палеогеномные данные с археологическими и письменными записями, такими как древние китайские источники, описывающие движение гуннов и других групп на запад.

«Этот процесс меняет степь, можно сказать, от того, что она была в основном западно-евразийской родословной, до в основном восточноазиатской генетической родословной, а также меняет степь с точки зрения индоевропейских говорящих на тюркоязычных людей», — сказал Виллерслев.

Наука , 2018. DOI: 10.1126 / science.aar7711; Nature , 2018. DOI: 10.1038 / s41586-018-0094-2 (О DOI).

,

Широкая генетическая изменчивость в Понтийско-Каспийской степи

Раскопки могильника Казбурун на Южном Урале. Предоставлено: Иия Шутелева и Николай Щербаков.

Генетическая изменчивость в группе скифских кочевников настолько обширна, что ее можно объяснить только группой, ассимилировавшей людей, с которыми она вступила в контакт. Это показано в новом исследовании генетики бронзового и железного веков Причерноморско-Каспийской степи, расположенной в регионе Черного моря.Статья опубликована в научном журнале Science Advances .

«Среди скифов так много генетических вариаций, что кажется, что вам не нужно было родиться скифом, чтобы быть частью их сообщества», — говорит Андерс Гетерстрём, профессор кафедры археологии и классических исследований, Стокгольм. Университет.

Это, вероятно, стратегия, необходимая для того, чтобы группа смогла так же быстро расти, так же широко расширяться и оставаться на месте так долго, как они это делали. Полученные данные подчеркивают важность ассимиляции для сохранения господства скифов в Черноморском регионе.

«Это также проливает свет на их отношение к побежденным людям. Скифов часто считают чрезвычайно агрессивной группой, но их постепенное генетическое расширение показывает нам, что они также были группой, готовой к взаимодействию и принятию новых людей.Например, в одном могильнике мы нашли людей разного генетического происхождения, захороненных по скифской традиции. Это говорит нам о том, что скифы, похоже, объединили людей из других групп в свои семьи и общины », — говорит Майя Кшевиньска, исследователь кафедры археологии и классических исследований Стокгольмского университета.

Причерноморско-Каспийская степь — динамичное место

Обширная территория Причерноморско-Каспийской степи послужила двигателем демографических событий по всей Евразии, особенно в западной части мета-континента.Важнейшие события в европейской истории и предыстории можно проследить до жителей степи, включая изобретение верховой езды, колесниц, нового типа войны и распространение индоевропейских языков.

«Центрально-евразийская степь, кажется, была очень динамичным местом. Важный географический регион, который действовал как плавильный котел и рассадник людей, а также коммуникативных и технологических инноваций. Здесь люди встречались, делились идеями и Гены. От этого «пит-стопа» гены и идеи распространились с Востока на Запад », — говорит Гюльшах Мерве Кылинч, исследователь кафедры археологии и классических исследований Стокгольмского университета.

Постепенное генетическое соединение

Международная исследовательская группа под руководством Стокгольмского университета изучила геномные данные 35 человек за 2 200 лет. Материал в основном состоит из человеческих останков с Южного Урала и центральной Евразийской степи. Исследователи проанализировали ДНК четырех разных кочевых групп; Киммерийцы, скифы, сарматы и срубанья бронзового века.

Несмотря на то, что пара групп имела раннюю историю где-то еще, все группы имеют общий генетический фон и следуют друг за другом в хронологическом порядке.Киммерийцы были вытеснены скифами, а за ними последовали сарматы.

«Это не одна группа, полностью вытесняющая другую. Процесс расширения, кажется, был более постепенным. Сначала от Алтая до Южного Урала, а затем еще дальше на запад. Это предполагает, что Понтийско-Каспийская степь служила естественным переходным пунктом и источником западные кочевники, несмотря на то, что их культурные корни уходят дальше на восток », — говорит Майя Кшевиньска.

В научном журнале Science Advances опубликована статья «Древние геномы предполагают, что восточно-Причерноморско-Каспийская степь как источник западных кочевников железного века».

---

Верховая езда изменила этнический профиль Евразии: исследования

---

Дополнительная информация: Maja Krzewińska et al.Древние геномы предполагают, что восточно-Причерноморско-Каспийская степь является источником западных кочевников железного века, Science Advances (2018). DOI: 10.1126 / sciadv.aat4457 Предоставлено Стокгольмский университет

Ссылка : Широкая генетическая изменчивость в Причерноморско-Каспийской степи (5 октября 2018 г.) получено 7 августа 2020 с https: // физ.орг / Новости / 2018-10-широколиственных генетическая вариация-понтийского-каспийская-steppe.html

Этот документ защищен авторским правом. За исключением честных сделок с целью частного изучения или исследования, никакие часть может быть воспроизведена без письменного разрешения. Контент предоставляется только в информационных целях.

,